— Ладно. Спасибо за заботу. До завтра. — произнесла она с улыбкой, и сделала шаг вперед, но рука парня схватившая её за плечо — заставила остановиться:

— Разве так прощаются? — спросил он и прижав её к себе, медленно приблизился своими губами к её. Жадно принявшись ласкать её язык, он накрыл ладонями её щеки, снова переживая, что она ускользнет. Но Элеонора не то, что ускользнуть не могла, она буквально сделать вдох была не способна — захваченная в его крепкие объятия.

— Не хочу напрашиваться, но ты должна пригласить меня на чай. — прошептал он прервав поцелуй, и всё ещё удерживая её. Элеонора распахнула глаза и на её лице появилось замешательство.

— Не думай, просто кивни. — Клим своим голосом пытался заглушить голос её здравого рассудка, который твердил, что она поступает глупо и необдуманно, ибо несколько часов назад она приняла уверенное решение. Но голос молодого человека оказался громче и настойчивее. Понимая, что только что, она собственноручно подписала себе приговор на разбитое сердце и душевные муки, — Элеонора решительно кивнула.

«Всего один раз. Последний раз… и я покончу с этим.» — мысленно твердила она себе, когда Клим не спеша расстегивал её пиджак, стягивал с её ног брюки, при этом заставляя дрожать всем телом не только от нежных прикосновений, но и от глубокого, что-то значащего взгляда, которым непрерывно смотрел на неё.

Но, когда солнце одарило город своими первыми лучами, которые тут же проникли сквозь не плотно задвинутые шторы падая на их обнаженные, покрытые испариной тела, не прекращающие неистово переплетаться, — внутренний голос Элеоноры неожиданно замолчал.

— Скажи честно, ты снова жалеешь? — тихо спросил Клим приподнимаясь на локтях. Элеонора лежащая рядом с ним на животе, не встречаясь с его взглядом так же тихо ответила:

— Я не знаю. — девушка отвернула голову и прикрыла глаза. Жалеет ли она? Такой простой вопрос, но как же сложно на него ответить. За эти несколько часов проведенных с Климом, она до такой степени растворилась в нём, отдалась ему каждой клеткой тела, и все мысли просто на просто стерлись из её головы в моменты, когда он заставлял её испытывать невероятные, чертовски невообразимые ощущения. Как ей было хорошо в те моменты, так же сейчас ей было невыносимо плохо. Ей хотелось плакать. От обиды. Ненависти. К миру, к чертовой судьбе, к себе. Почему человек, который заставил её сердце воскреснуть, который способен одним взглядом одурманить её — оказался именно он? Этот парень не смотря на свои юные годы, прекрасно знал как владеть её телом, даже больше, — никто не проявлял к ней такой ласки граничащей с горящей страстью. В эти моменты он был сконцентрирован, казалось, только на ней. Не спуская с неё глаз он уверенно и одновременно осторожно доводил её до пика удовольствия, от которого до сих её тело подрагивало. Как можно жалеть о том, что приносит незабываемые ощущения? Как можно сожалеть о его нежных прикосновениях, о его губах, которые покрывали каждый миллиметр её тела? О его выразительных глазах, которые говорили громче любых слов в эти мгновения. И это её пугало. Его взгляд изменился, она видела, что нравится ему, а возможно, даже, намного сильней, чем он сам думал. Всё было написано на его лице, пусть он даже словом не обмолвился. Видеть в его глазах желание вперемешку с нежностью, приносило ей и удовольствие и боль — парадокс.

Клим повернулся к девушке, подперев ругой голову. Пристально пройдясь глазами по обнаженному телу, едва прикрытое простыней, он снова испытал сильное возбуждение. Он осторожно протянул к ней руку, а затем принялся кончиками пальцев водить вдоль её позвоночника. Нежная кожа тут же покрылась мурашками, когда он провел подушечками по контурам талии.

— Важно для тебя это или нет, но я не жалею ни об одном мгновении проведенном с тобой. — прошептал он ей на ухо. Он улыбнулся заметив, как заострились её мурашки на руках. Парень аккуратно уложил её на бок, к себе спиной, и крепко сжал в своих объятиях.

— Зачем тебе это? — вдруг спросила она. Умелые пальцы Клима нежно прошлись по её животу, а затем скользнули ниже, от чего Элеонора сжала его руку и ахнула.

— Что именно? — тяжело дыша уточнил он, не прекращая ритмичные движения пальцами.

— Я… — выгнувшись, выдохнула она, прикрыв глаза.

Парень остановился, от чего девушка испытала мимолетную грусть. Он уложил её на спину, и нависнув над ней, уверено произнес:

— Потому что ты мне нравишься. Разве это неочевидно?

Он накрыл её тело своим, а затем медленно и не спеша заполнил её собой. Элеонора схватилась за его плечи, и сжав их застонала. Уставшая, и практически обессиленная она позволила ему делать всё, что он пожелает с её телом. Казалось, у неё и тела то своего не осталось. Вся она принадлежала в этот момент ему, её тело просто растворилось в нём. Она не верила, что это происходит в действительности, ибо никогда прежде на столько не отдавалась партнеру. Он умело контролировал её удовольствие, то останавливаясь — дразнил, от чего в её глазах вспыхивала мольба о продолжении, то наращивал темп параллельно виртуозно кружа с ней по постели. Её искусанные губы кровоточили оставляя привкус железа во рту, но это ничуть её не тревожило, как и его. Глубокими поцелуями он выпивал из неё всё до последней капли. Все её самокопания, переживания и чувство вины. Жалела ли она? Определенно, нет.

— Я намного старше… Какой интерес спать с женщиной намного старше себя? — прерывисто проговорила она, когда парень прижал её к постели своим влажным телом после испытанного оргазма.

— Ты хорошо сохранилась. — ответил он улыбнувшись и смахнув со лба закрученную прядь. Элеонора хмыкнула, но руки с его спины убирать не спешила. — А если серьезно, мне плевать сколько тебе лет. Ты мне нравишься такой, какая ты есть.

— Но ты не знаешь меня… совсем. — парировала она.

— Так дай мне такую возможность. — он взглянул в её глаза. Она нахмурилась, а затем отвела взгляд.

— Я не понимаю тебя. Ты молод, у тебя вся жизнь впереди, найди девушку своего возраста. И всё.

— Не всё так просто. Ни одна из них мне так не нравится, как ты. — он пожал плечами, и переместился набок не выпуская её из рук.

— Клим, я понимаю, тебе хочется поразвлечься. Но мне это не подходит. Так что знаешь, это был последний раз. Прошу, больше не прикасаться ко мне. — говорила она вполне серьезно, но Клим не сдержавшись захохотал. Элеонора удивленно на него взглянула.

— Простии… — сквозь смех протянул он. — Но это так смешно — как ты пытаешься быть серьезной и неприступной, в это же время, лёжа абсолютно голой в моих объятиях. Почему ты решила, что мне хочется только интрижки? — уже серьезней спросил он.

— Да потому что… ты слишком молод для меня, и всем своим поведением ты складываешь впечатление парня, который точно не собирается вступать в серьезные отношения. Да даже если бы твои намерения были серьезней, всё равно ничего бы не вышло. Не стоит углубляться в эту тему. Это бессмысленно. — она отцепила его руки от себя и немного отодвинулась на другую сторону кровати, повернувшись к нему лицом.

Климент задумчиво слушал её и, отчетливо понимал, что она права. Да, ему были бы в тягость серьезные отношения в данное время. Он просто не был готов. Посветить всё своё время, себя, одной девушке на продолжительное время, — это его совсем не привлекало. Он был человеком непостоянным, по крайней мере, на данном этапе жизни, и получая желаемое его чувства моментально проходили. Больше его ничего не интриговало, не интересовало в девушке. Но сейчас, лёжа в её постели, и наблюдая за ней, он сам не понимал своих чувств, и того чего хочет. Было бы банально назвать её особенной, но по-другому своё видение по отношению к ней он не мог обозначить. Она привлекала его всем. Заводила одним взмахом ресниц. И довольно насытившись ей, и изучив каждый сантиметр тела — ему было мало. Говорить о том, что она что-то в нём изменила, он не спешил. Ибо завтра его чувства могли раствориться так же неожиданно как и появились. Но сейчас! Сейчас ему отчаянно не хотелось лишать себя возможности прикоснуться к ней, обнять, да просто, элементарно, лежать рядом. Он испытывал радость находясь рядом с ней. И ему эгоистично хотелось не лишать себя этого ощущения.