— Ладно, нам пора. — заметив изменения в матери сказал Клим и, тут же встал со стула. Женщина вяло кивнула и прошлась по ним безжизненным взглядом. Элеонора неуверенно поднялась со стула и прочистив горло, произнесла:

— Спасибо за общение, Варвара Евгеньевна. Надеюсь, мы ещё увидимся.

Женщина облокотилась на подушку и тихо произнесла:

— Да, я тоже.

Клим взял за руку Элеонору и направился к двери.

— И что, это всё? — шепнула ему Эля.

— Да, она устала. Ей тяжело общаться с новыми людьми. Стресс забирает много сил у неё. — тихо проговорил он, и обернулся к матери:

— Пока мам, не забудь примерить мой подарок.

— Обязательно, сынок. — проговорила она не обернувшись к нему.

— Спасибо, что съездила со мной. Твоё присутствие порадовало её, несмотря на то, что сейчас она себя ощущает как выжитый лимон. — с благодарностью произнес он, когда заводил машину.

— Как я могла отказаться… странно, она ничего не говорила про мой возраст. — выразила своё удивление девушка пристегиваясь.

— Она больна, но не глупа. Ей всё равно, главное, чтобы наши отношения приносили нам счастье. Тут только ты этим загоняешься. — парень улыбнулся. Элеонора фыркнула и покачала головой:

— Уже нет. — вздернув подбородок ответила она.

— Вот и отлично. — он одарил её нежным взглядом. — Ладно, поехали отсюда. — мрачней добавил он и нажал на педаль газа.

Клим проводил свой выходной — блуждая по своей квартире, и совершенно не зная, чем ему заняться. Друзья, про которых он уже и позабыл, снова звонили и приглашали провести где-то время. Но парень вновь отказал, так как рассчитывал провести весь день с Элеонорой. Но та в последние две недели словно отдалилась от него. Практически с утра и до вечера у неё были какие-то дела, из-за чего она отказывала в встречах Климу. Вечером и до утра они работали, а затем она снова уносилась по каким-то странным, неотложным делам. Сегодня был так же и её выходной, и он снова получил отказ. Он не раз спрашивал, всё ли у неё в порядке, но та неловко отводила глаза и говорила, что всё хорошо. Когда они оказывались хоть на пару минут наедине, ему казалось, что она словно не с ним. Витает в облаках, и через раз отвечает на его вопросы. Его это не могло не беспокоить. А если честно — это откровенно злило и раздражало его. Неужели ей так сложно посвятить его в свои дела? Что за скрытность? Ибо он полагал, что они наконец сблизились до такой степени, что скрытность должна было просто вытесниться.

«Я сегодня не могу. Может, завтра?» — читает он на дисплее и ему хочется от злости швырнуть об стену телефоном. Протяженно выдохнув он отправил сообщение соглашаясь на завтра, ибо выбора у него не было, а затем швырнул телефон на постель. Он подошел к панорамному окну и засунув руки в карманы штанов, взглянул на проснувшийся ото сна город. Утро только принесло с собой первые лучи солнца, а люди уже суетливо выходили из своих домов, чтобы не опоздать на работу, учебу, успеть отвезти детей в садик, а затем отправиться решать денежные вопросы — вкалывая. И казалось, только он бессмысленно прозябает в своей огромной квартире, уныло следя за ними. От безделья захотелось курить, но Клим дал себе слово, и как бы его уши не пухли — обещание данное себе он сдержит. В кармане спортивных штанов он нащупал конфету, и тут же отправил её в рот, чтобы чем-то занять себя и рот. Сладость лишь на короткое время облегчило его страдания, и выругавшись, он отошел от окна, понимая, что помочь ему способен лишь вишневый привкус на губах, который он смакует каждый раз целуя её. Видимо, на фоне ломки по сигаретам, и тоски по Элеоноре, в его голову пришла крайне сомнительная идея. Отчаянный поступок, на который он решился, в тот момент, когда спешно натягивал брюки и свитер — не вызвал в нём противоречий. Хотя наверное, должен был. Уверенно шагнув в лифт, он понимал, как нуждается в ответах, потому как был жутко нетерпелив и просто ненавидел, когда люди целенаправленно игнорировали его вопросы. Неужели так сложно ответить? — задавался вопросом он прогревая машину. И молчанка со стороны Элеоноры задевала его намного сильней, чем от кого бы то ни было.

И потому, заехав в её двор он скрылся за другими машинами и стал ждать. Ибо её автомобиль стоял у подъезда, а если у неё, как она сказала — есть дела, значит, она скоро выйдет. И, точно! Через двадцать минут Элеонора вся при параде вышла с подъезда с огромными пакетами, которые практически волочила по земле. Климу сразу же захотелось выйти и помочь, но тогда бы его план провалился. Поэтому преодолев себя, он продолжил наблюдать. Через пару минут её машина тронулась с места, и чувствуя себя сталкером и отчаянным идиотом, Клим не спеша вдавил педаль газа за в пол.

***

В то время, как Клим испытывал шок и замешательство от того места, куда вошла Элеонора, она же сидя на лавочке и кидая осторожные взгляды на детей, которые играли недалеко от неё — сдирала кожу с пальцев ногтями, — от испытываемого ею мощнейшего волнения в её жизни. Сегодня был особенный для неё день, до такой степени, что она не спала всю ночь, и в раздумьях шаталась по квартире не находя себе места. По несколько раз бросалась к пакетам с игрушками, и в сотый раз проверяла всё ли она купила. Достаточно милая женщина — директор детского дома удивленно уставилась на её пакеты, с которыми она ввалилась в её кабинет. Но затем увидев содержимое, не переставала благодарить. Элеонора трясущимися руками доставала из сумки документы, чтобы та удостоверилась в процессе удочерения. Хоть Элеонора общалась с ней не в первый раз, так как они встречались для того, чтобы назначить дату первой встречи, Элеонора так переживала, что директор с обеспокоенным взглядом предложила ей чай.

— Не нужно, спасибо. Всё хорошо. — заверила её девушка.

— Что ж, тогда выходите на задний двор. Нянечка выведет к вам девочку, у них как раз по расписанию прогулка. — спокойно произнесла женщина и встала с кресла. Элеонора часто закивала и, женщина снова озадачено на неё посмотрела. Нервно улыбнувшись, Элеонора вышла из кабинета, и на негнущихся ногах пошла в сторону выхода.

Прохладный ветер трепал её волосы, а щеки стали красней её маникюра, но ей это было не важно. Ибо перед собой, в нескольких метрах она увидела молодую девушку ведущую за руку её дочь. Глаза Элеоноры моментально наполнились слезами, и словно пружина, она вскочила с места. Девочка щурясь от ярких лучей солнца, смотрела прямо на неё, так же как и Элеонора не могла прервать зрительного контакта. Её сердце ухнуло в пятки, когда девочка подошла ближе и она смогла детальней её рассмотреть: выцветавшая бледно-розовая курточка облегала худенькое тельце, на голове белая шапка с завязками, через которую выглядывали две косички цвета созревшей пшеницы. Порозовевшие щечки от мороза казались ей слишком исхудавшими, и глаза цвета ясного, чистого неба смотрели на неё одновременно с интересом, и осторожностью.

— Здравствуйте. — поздоровалась Эля с ненечкой.

— Доброе утро. — добродушно произнесла та, и сев на корточки посмотрела в глаза девочки. — Алисочка, эта та тётя про которую я тебе говорила. Ты немного посидишь с ней на лавочке и пообщаешься, а потом пойдешь играть с ребятами. Хорошо?

Девочка молча кивнула и уставилась в пол. Нянечка поддерживающем взглядом одарила Элеонору, и та улыбнулась ей в ответ. Когда девушка стала отдаляться от них, Эля медленно подошла к девочке и присела на корточки.

— Привет, меня зовут Элеонора. — произнесла она пытаясь поймать её глаза. Но девочка упорно смотрела на потрескавшийся асфальт. — Мы немного поиграем, а потом ты пойдешь к деткам. — предприняла попытку заинтересовать девочку она, и попытка была успешной. Алиса тут же посмотрела на неё и, тихо спросила:

— Мы будем играть? — не смотря на то, что девочке было четыре с половиной года она говорила довольно четко. Так же как и её такой необычайно осознанный взгляд, которым она смотрела на не знакомую женщину — поразил Элеонору. «Она такая маленькая, но при этом обладает недетской уверенностью.» — подумала девушка, внимательно разглядывая каждую черту детского лица.