— Что скажешь? — с вызовом спросила Дана.

— Пока что ничего, — ответил Ит. — Нельзя сделать какой-то вывод на основе единственной такой новости. Она же одна, верно?

— Да, — кивнула Дана. — Такая она одна.

— Слушай, а с каких это пор ты стала интересоваться новостями? — спохватился Ит. — Ты же вроде бы раньше не…

— Я ими всегда интересовалась, — пожала плечами Дана. — Когда плетешь заказы, всегда скучно. Я ставлю видео в фоновом режиме, и слушаю всё подряд. Немножко смотрю, но смотреть не всегда получается, глаза и руки заняты. Так что на счет новостей ты ошибаешься, я в курсе.

— Раньше ты об этом не говорила, — покачал головой Ит.

— Ну так раньше и говорить было не о чем, — ответила Дана. — Обычно в новостях всякая фигня. Какой-то завод открывается, какие-то машины новые начинают привозить, какие-то запреты мелкие вводят, типа нельзя выкидывать бумагу в контейнеры для стекла, за это штраф, ну и всякое такое. А сейчас… понимаешь, как бы сказать… вы же тут всего пять лет живете, верно?

— Ну да, — кивнул Ит.

— Новости изменились, — сказала Дана уверено. — Чуть-чуть. Совсем чуть-чуть, но изменились. Вот я думаю, может это быть как-то связано?

— Может, — кивнул Ит. — Запросто может. Тем более что он общался с людьми оттуда. Но уверенности в том, что его визиты и подобные решения связаны, у меня нет. Пойми, это недоказуемо. На данном этапе — точно недоказуемо. И потом, подумай сама, зачем ему это может понадобиться?

— Ну, например, для того, чтобы ходить на такие собрания без опаски, — предположила Дана. — Чтобы их не ловили, и не мешали им.

— Ерунда, — покачал головой Ит. — Извини, но это полная ерунда. Он уже доказал, что ему это на самом деле не нужно, он запросто может отбиться от любой атаки. Нет, если тут что-то и есть, то причина точно не эта.

— А какая? — спросила Дана. — Ну, чисто гипотетически, какая она может быть?

— Не знаю, — ответил Ит. — Давай поступим следующим образом. Будем отслеживать новости дальше, хорошо? Выводов не делаем, предположений не строим, просто следим. Сумеешь?

— Сумею, — вздохнула Дана. — Для этого особого умения не требуется.

— Вот и славно, — улыбнулся Ит. — Куда поедем? По домам?

— Неохота, — Дана сморщила нос. — Погода слишком хорошая. Может, еще погуляем?

— Я лично здесь уже нагулялся, — Ит вздохнул. — Тебе это место как?

— Не понравилось, — призналась Дана. — Надо искать что-то другое, видимо.

— Вот и мне не понравилось, — согласно кивнул Ит. — Народу много, от города слишком близко, лес грязный, железная дорога совсем рядом, а вместо озера болото какое-то. Лийгу везти сюда, чтобы показывать это, нет смысла. Тут же забракует.

— Вот и я о том же, — кивнула Дана. Встала, потянулась. — Поехали обратно, а? В город. Поедим, по набережной пройдемся…

— Давай, — согласился Ит. — Рыжему с Лийгой скажем, что на следующие смотрины поедут уже они.

О доме «где-нибудь за городом, в тихом месте» заговорила, разумеется, Лийга — за эти несколько лет город ей осточертел уже окончательно, хотелось побыть в одиночестве, на природе, в обстановке, хотя бы отдаленно напоминающей ту, к которой она привыкла. Лийга, разумеется, тосковала — и не только о Рифате. О своей мастерской она тосковала тоже. О травах, о глине, о печи, о море, о чистом воздухе, о работе — настоящей, честной работе руками, к которой привыкла за многие годы. Мне очень этого не хватает, всё чаще говорила она, ну давайте купим хоть какой-то домик, хоть сарайчик, но чтобы лес был, и речка. Или озеро. Моря ведь здесь нет. Главное, чтобы место было уединенное.

С уединенными местами в Подмосковье было, разумеется, не очень, потому что ни город, ни область уединения не предполагали, они были плотно населены, и попытки найти что-то подходящее пока что оказались безрезультатны. Скрипач пытался объяснить Лийге, что уединение можно пытаться искать минимум в трех часах езды от столицы, но Лийга, поставившая невозможную, по сути, задачу, от неё отходить не спешила. Час, полтора, говорила она. Ну не может быть, чтобы ничего не было. Они перелопатили гору объявлений, и уже неделю ездили смотреть, но пока что безуспешно.

— Она классная, Лийга, — говорила Дана. — Она мне импонирует. Потому что она такая же упрямая, как я. Мы с ней в этом похожи. Она придумала что-то, уперлась в эту задачу, и ни за что не хочет отступать. Я на самом деле такая же. Ну, почти.

— Это мы уже поняли, — вздыхал в ответ Ит. — Упрямства тебе не занимать.

Дана, когда Ит ехал на очередные смотрины, всякий раз просила, чтобы он взял её с собой — мол, мне тоже интересно, да и тебе веселее. Ит не возражал. Как-то так сложилось, что Скрипач ездил смотреть дома вместе с Лийгой, а он, Ит, вместе с Даной. Ит постоянно ловил себя на том, что пытается проанализировать, что он по отношению к Дане чувствует, и со временем начал осознавать, что нечто очень и очень сложное. «Я в ней что-то ищу, — думал он. — Что-то, что должно в ней быть, но этого чего-то нет. Вроде бы. Наверное, это её обижает и расстраивает, но вида она не подает. Скрытная. Очень скрытная. Она может рассуждать о Береге, но никогда не скажет о том, что у неё на душе. Даже нет, не так, не совсем верно. Она скажет множество слов, она не соврет ни о чём, но при этом она не скажет — ничего. Теоретически, судя по нашей прежней жизни, и по тому, что мы знаем о „наблюдателях“, я должен её полюбить. Но я не люблю её. Не чувствую по отношению к ней то, что должен бы. Мне хорошо рядом с ней, но к любви это „хорошо“ не имеет никакого отношения. И к страсти тоже. То же море взять, и наш отдых. Можно ли смотреть спокойно, ничего не ощущая, на двух девчонок, в шортиках, топиках, молодых, привлекательных, и, главное, более чем хорошо по отношению к нам настроенных? Раньше мне казалось, что это непросто. Хотя бы потому что они, как минимум, красивые. Сейчас… да, можно. Желаний нет. Страстей тоже нет. Есть спокойное доброжелательно любопытство, и не более, не смотря на то, что Дана и не думает дистанцироваться. Она ведет себя со мной… как со старшим братом, пожалуй. Или как с коллегой, которому доверяет. Или, что тоже не исключено, как с каким-нибудь обитателем её собственных снов или фантазий, потому что по сей день непонятно, верит она нам из-за того, что осознала, о чем мы говорим, или из-за того, что ей просто нравится верить».

Обо всех этих вещах Ит нет-нет, но начинал задумываться, пока они с Даной колесили на «Жулане» по области, в поисках дома. Лийге, кстати, больше нравился «Чуан», и общество Скрипача. Как-то она сказала, что Скрипач «теплее», даже не в плане доброты, а просто по общему ощущению. Так и есть, покивал тогда Ит, именно так и есть, ты снова права.

Когда подъезжали к городу, зазвонил телефон Даны — звонил Скрипач, причем Иту он не дозвонился, потому что тот выключил на телефоне звук.

— Включи звонилку, — сердито сказал Скрипач. — Чего опять вырубил?

— Мешает на переговорах, — отмахнулся Ит. — Мы пытаемся что-то узнать про дом, а трезвонящий постоянно телефон…

— Фиг с тобой. Чего там за дом? — поинтересовался Скрипач.

— Хрень, — коротко и емко ответил Ит. — Зря только полдня потратили. Можно было не ехать, и, между прочим, я про это еще вчера сказал.

— Да ладно тебе, ну, прокатились, дел-то, — отмахнулся Скрипач. — Итище, слушай, как домой приедете, пробеги через аптеку, возьми мне что-нибудь от головы. Дождь завтра обещали, башка что-то разболелась.

— Ладно, возьму, а то я позавчера всё доел, — ответил Ит. — Сильно болит?

— Да не очень, говорю же, на погоду, — Скрипач зевнул. — И спать хочется. Лийга умотала на рынок, за приправами, и вот я думаю, может, мне прилечь? Вы когда вернетесь?

— Через час, а то и раньше, — прикинул Ит. — Как пробки будут. Пока что тут всё едет, но не факт, что это надолго.

— Ясно. В общем, полчаса у меня есть, и мне этого времени хватит, — удовлетворенно сказал Скрипач.