— Наконец-то фраза, которую ожидаешь услышать утром!

— «Утром»! Уже наверняка полдень! Или ещё позже.

— Какая ночь — такое и утро, — рассудила я. — Но «вступление» всё равно побило все рекорды!

— Почему? Просто хотел сказать это, пока ещё могу связно мыслить… — взяв в ладони моё лицо, он снова потянулся к моим губам. — Пока ты не начала целовать меня, как ночью, окончательно лишив разума… или пока опять не потащила на пляж…

— «Потащила»! Что-то не припомню, чтобы ты сопротивлялся!

Наша первая совместная ночь прошла… так же безумно, как проходили совместные дни! И забыть её нам обоим точно не грозит! Став, наконец, «настоящими молодожёнами» и немного обессилев в процессе, мы ненадолго забылись сном, а, проснувшись ещё до рассвета, зверски захотели есть. Сияющий, как новенькая ланкийская рупия, супруг заказал в «люкс» сильно поздний ужин, плавно переходящий в очень ранний завтрак. Но поедать его мы выбрались к бассейну — чтобы параллельно насладиться красотой нашей первой брачной ночи, по словам сизигоса, так непростительно запоздавшей «из-за моего упрямства». А потом окончательно спятившего от супружеского счастья Константинидиса потянуло на подвиги. Вспомнив о нашей «совсем первой» ночи, когда я привязала его к кровати, чтобы он не пошёл купаться, благоверный предложил поплавать в бассейне сейчас, при свете луны. А я, не желая отставать в дерзости затей, внесла встречное предложение: если уж плавать, то в океане, а не в каком-то бассейне! На самом деле просто хотела его поддразнить, но Константинидис с жаром поддержал идею. И вот наследник миллионов и его теперь уже «полноценная» кириа, как два слегка задержавшихся в развитии подростка, хихикая и подталкивая друг друга, пробрались к океану. На пляже — ни души, только белые «барашки» волн. И мы с разбега влетели в воду. Хохоча и ныряя, только начали набирать скорость, как вдруг супруг, вынырнув в очередной раз, застыл в воде, напряжённо вглядываясь в темноту за моей спиной.

— Что там? Дельфин?! — ужаснулась я.

— Не знаю… — на всякий случай он подтянул меня к себе. — Как будто… бревно. Видишь там, на фоне пены?

Я тоже присмотрелась.

— Правда похоже на бревно. Но плывёт не к берегу, а…

— К нам? — подсказал Константинидис.

— Кажется, да. Если б это был не океан, точно подумала бы, что… Да нет, не может быть!

— Что? — озадачился супруг.

— Похоже на…

Пока мы строили предположения, «бревно» уже приблизилось настолько, что его очертания стали довольно различимы даже в темноте, и мы Константинидисом одновременно завопили:

— Крокодил!!!

Как эта тварь попала в океан, домысливать не стали. Просто развернулись и, вовсю работая «ластами», бросились к берегу. А крокодил, вероятно, не прочь «посостязаться», не менее шустро выбрался на берег за нами.

— Господи, какой огромный… — ужаснулась я.

— Может, это мамаша того головастика, которого ты скинула в речку? — предположил супруг.

— Вот и делай после этого добро ближним! Не скинь я его в речку, он бы тебе ещё не один палец погрыз!

— Христос! Он… она и правда ползёт за нами! — охнул Константинидис.

Крокодил действительно резко дёрнул хвостом, распахнул пасть и завилял бёдрами в нашем направлении.

— Бежим! — вцепился в моё запястье супруг.

— Ничего не напоминает? — сгибаясь от смеха, выдохнула я.

Но Константинидис уже подхватил меня в охапку и помчался прочь от пляжа. Когда мы вернулись в нашу виллу, я настояла на том, чтобы позвонить на стойку регистрации и сообщить о «нарушителе». Против ожиданий, поднявший трубку администратор не стал интересоваться, зачем нас понесло на пляж ночью, а воспринял всё очень серьёзно — оказалось, крокодилы заплывали на пляж уже не в первый раз. Пообещал, что администрация немедленно позаботится о непрошенном госте, а нам, в качестве компенсации за причинённые неудобства, пришлют подарок от отеля. Подарком оказалась бутылка шампанского и корзина фруктов, доставленные в «люкс» почти сразу после окончания разговора. Но Константинидис, закрыв за «посыльным» дверь, с томлением посмотрел на меня:

— Может… отпразднуем спасение от крокодила потом?

И, не успела я кивнуть, как оказалась в его объятиях… в которых и проснулась этим «утром» ближе к полудню…

— Интересно, крокодила всё-таки поймали? — пробормотала я между поцелуями супруга.

— Тебе какая разница? — проронил он.

— Ну, если соберёмся на пляж…

Константинидис чуть отстранился и лукаво прищурил глаза.

— А что, если мы не пойдём сегодня на пляж? И… вообще никуда не пойдём?

— Как «настоящие новобрачные»? — улыбнулась я. — Но хотя бы перерывы на еду будут?

— Конечно! — заверил он. — Силы-то понадобятся!

— Как насчёт подкрепить их сейчас?

— Сам хотел это предложить, — чмокнув меня в очередной раз, сизигос резво поднялся с кровати и кивнул в сторону ванной. — Но сначала в душ?

— Хочешь показать, чем чуть не занялся там с Эвелиной? — хмыкнула я.

Константинидис расхохотался.

— Не думал, что когда-нибудь это скажу, но, кажется, я ей благодарен! Если бы не её идиотская выходка, сколько бы ещё я накалывался на шипы, пытаясь сблизиться с тобой, маленькая колючка!

— У тебя очень интересный способ искать «подходы», — покачала я головой. — Завтракать с «Агашками», демонстрировать спину, удаляясь под руку с бывшей невестой…

— Неужели не понимаешь, почему я это делал?

Глаза супруга так и искрились от задора — разговор его явно веселил. Наклонившись, он легко потянул за простыню, которой я прикрывалась, притягивая меня к себе, и выдал:

— Чтобы заставить тебя ревновать, глупышка…

Я демонстративно выпустила край простыни.

— И после этого называешь глупой меня?

— Ну, ты же называла меня идиотом и не раз!

— Ты это заслужил!

— Ты тоже, — Константинидис умильно улыбнулся. — Давно ведь «поплыла», а сопротивлялась до последнего. Меня вконец измучила — уже правда не знал, с какой стороны к тебе подступиться… С Агашкой… или как её мне просто шах и мат поставила. «Наша новая конфетка» — надо же додуматься! Был готов к чему угодно, но не к этому! А с Эвелиной… — его лицо вдруг стало серьёзным. — С ней я ушёл просто потому, что не мог видеть, как тебя обхаживает официант… и как ты на него смотришь…

— Никак я на него не смотрела, — я ласково коснулась ладонью щеки супруга, и он, мгновенно повеселев, просиял счастливой улыбкой.

— Знаю! Был у него после того, как выгнал Эвелину!

— Чт… — оторопело начала я.

Но Константинидис уже подхватил меня с кровати. Явно переходящим в привычку жестом перекинул через плечо и, не обращая внимания на моё возмущённое болтание ногами, поволок в ванную. Однако оставлять эту тему без дальнейших пояснений я не собиралась. Вернулась к ней сразу же за обедо-ужином, когда ещё мокрые и слегка встрёпанные после совместного принятия душа, мы расположились возле бассейна перед накрытым столом.

— Так что там с Тео? — невинно поинтересовалась, подхватив с ближайшей тарелки треугольный пирожок-самосу.

Константинидис закатил глаза:

— Знал, что так просто это не оставишь!

— И поэтому ждал моего вопроса, а не просто рассказал всё сам?

— Там и рассказывать нечего, — супруг вздохнул. — Я не мог тебя найти, очень злился… И звонить не хотел — был уверен, всё равно не ответишь. Подумал, ты с ним. Выяснил, в каком он номере… — ещё один вздох.

— И? — подсказала я.

— И… мы немного повздорили.

— Подрались, — догадалась я.

— Немного. Я его ударил… — нехотя признался супруг. — Не смотри так! На мой стук он ответил: «Заходи, Клио, я знал, что ты придёшь»!

— Конечно, разве такое простишь? — съязвила я.

Константинидис развёл руками, как бы в подтверждение, что выбора у него не было совсем, и продолжил изливать душу:

— Из последовавшей за тем перепалки понял, что ты его отвергла, и очень обрадовался. Но ненадолго…

— Вспомнил об Алексе, — снова проявила я догадливость.