— Я там была. Случайно. — Пытаюсь вывернуть хоть одно плечо из цепких лап Горина, но он словно действительно зацепился за них крючками. Каждое моё движение — нестерпимая боль.
— Не звезди… — жёстко выплёвывает Тимур.
— Я адресом ошиблась.
Сквозь слёзы вижу перед собой Горина. Он прижимает меня к стене, не жалея своей дурной силы. А она у него есть. Только сейчас я понимаю, насколько я мелкая и беспомощная по сравнению с ним. Едва достаю макушкой до его носа. Сильные руки не дают и на миллиметр сдвинуться. Тимур будто бы озверина хлебнул.
— Адресом? Серьёзно? — грохочет надо мной его голос.
А я в очередной раз пытаюсь вырваться из лап, так болезненно сдавливающих мои плечи.
— Пусти меня! — Дёргаюсь в разные стороны.
— Чего ты хочешь? Денег? Ни копейки не получишь. Я же тебя урою… — Тимур снова по-хамски встряхивает меня. Да так, что мои зубы ударяются друг о друга.
— Пожалуйста, отпусти! Пожалуйста! — я срываюсь на судорожные причитания.
— Телефон мне свой отдала, живо! — Горин и не слышит меня.
Он перестаёт стискивать мои плечи. Припечатывает крепким торсом к стене, а его ладони самоуправно начинают шариться по мне. Напряжённо дыша мне прямо в лицо, Тимур очень грубо лапает мои бёдра, пытаясь залезть сначала в передние карманы джинсов, потом и в задние.
А в одном из них и спрятан мой телефон. Я прижата к шершавой кирпичной кладке мощным телом Горина. Между нами нет никакого расстояния. Чувствую его терпкий аромат духов, запах табака и перегара. И ещё чувствую, как чужая ладонь протискивается в задний карман моих джинсов, и я лишь сильнее брыкаюсь под Тимуром и его лапами. Настолько, насколько хватает моих сил.
— Тимур! — Я где-то на грани того, чтобы нырнуть в истерику.
— О! Горин уже развлекается, — рядом с нами раздаются бас, одобрительный свист и похлопывание в ладоши.
Кто-то проходит мимо нас. И только это заставляет Горина резко дёрнуться от меня.
На секунду мы пересекаемся с ним взглядами. Его глаза широко распахнуты, а ноздри пугающе раздуты. Я вдруг понимаю: сейчас я боюсь Тимура. Его реакция на мои слова вообще не поддаётся никакой логике. И ещё осознаю, что у меня есть только одна возможность вырваться и сбежать. И она уже заканчивается…
На одном дыхании я бью своими запястьями по его рукам, которые он всё ещё держит на моей пятой точке. Бью с размаха. И Тимур явно этого не ждёт. Он резко отшатывается и со стоном глухо матерится.
Мне хватает одного мгновения, чтобы со всех ног дать дёру.
— Сука, стой! — мне в спину летит вопль Тимура, а следом гогот проходившей мимо компашки пацанов.
Я думала, что мне больше никогда не придётся бегать так, как в тот злосчастный вечер, с которого всё пошло наперекосяк. Ошиблась. Я взлетаю по ступенькам террасы, что за углом, перепрыгивая их через одну.
Но даже не успеваю задаться вопросом, куда мне бежать дальше: в дом — искать Соню или просто прочь отсюда, — как уже окружена толпой.
На пустовавшей ещё пару минут назад террасе теперь не протолкнуться. Кажется, все присутствующие в этом доме вывалились одним махом сюда. Галдят и теснятся к перилам. Здесь человек пятьдесят — не меньше.
Я с трудом протискиваюсь через пьяное сборище. Верчу головой, пытаясь и найти взглядом Соню, и не упустить из виду Горина, который вполне мог броситься следом за мной.
Хлопок. Ещё хлопок. Громкий свист. И все, кто успел выйти на террасу, разрываются на ликующий крик.
Кто-то запускает салют прямо во дворе дома.
И, пока все то орут, то снимают рассыпающиеся по ночному небу искры на телефоны, я пытаюсь выхватить взглядом из всей этой толпы Соню.
Толкаюсь плечами. Толкают меня.
В какую-то секунду мне мерещится бритая макушка, мелькающая среди поднятых рук с телефонами. И мне уже плевать на Трофимову.
Происходящее вокруг становится каким-то сюром. Крики, хлопки. Всё смешивается в моей голове.
На дрожащих ногах я пробираюсь через террасу, сбегаю по ступенькам с противоположной её стороны. И под оглушительные залпы салюта несусь, скрываясь за пушистыми туями, к воротам из этого дурдома.
А за ними такси и две садящиеся в него девчонки. Одна из них — та самая знакомая Сони. Не то Лера, не то Маша…
— Вы меня не подвезёте? — срывается с моего языка. Прошу девочек не раздумывая.
Переглянувшись, обе пожимают плечами и дают согласный кивок.
— Оплата пополам, — сразу предупреждает подруга Трофимовой.
Мне всё равно. Главное — уехать отсюда. И, только сев в такси и захлопнув за собой в пассажирскую дверь, я понимаю, что у меня в груди не сердце. Там барабаны, выбившие из моих лёгких весь кислород. Меня колотит изнутри.
Машина трогается, а я бросаю взгляд назад, на закрытые ворота того дома, над которым всё ещё разлетаются разноцветные искры фейерверка.
Отвернувшись, я вжимаюсь в сиденье, а девочки уже о чём-то весело болтают между собой. Я не слушаю. Меня затягивает единственная мысль.
Горин либо больной на всю голову, либо я сказала ему то, о чём вообще не должна была знать...
Глава 14
Глава 14
Кому всю ночь снились кошмары и Горин? Мне.
Его глаза. Дикий взгляд. Дыхание. Руки, которыми он лапал меня.
Я оказывалась то во дворе того дома, то на той заброшке… и везде был рядом только он. Тимур Горин.
Я пыталась сбежать, но, куда бы ни двигалась, он всё равно оказывался передо мной. Опять касался меня. Грубо захватывал руками и сжимал так, что воздуха в лёгких не было.
И каждый раз я просыпалась от жуткого сердцебиения и в поту.
Так и прошла ночь с пятницы на субботу. Я пыталась заснуть, но в основном просто сидела в кровати, уставившись в незашторенное окно.
Всё перебирала в голове по песчинкам свой разговор с Тимуром. И то, как он воспринял мои слова о парне на ринге, полностью перекрывает его наглую попытку затащить меня к себе в тачку для развлечения. Ещё непонятно, что хуже... Ведь я ляпнула Горину правду, желая просто угомонить своё любопытство. Но, похоже, я заставила Тимура… испугаться?
Потому что так неадекватно не реагируют на то, что не имеет значения.
Даже если Тимур машет кулаками где-то на заброшенном складе, почему он так боится того, что я видела? Разве парни не любители хвастаться подобным перед другими? Это же типа круто — драки и всё такое...
Но Горин непохож на экземпляр с повышенным порогом скромности. Но там, за углом того дома, он едва не переломал мне кости, пытаясь вытрясти из меня объяснения.
А значит, я видела то, что не должна была видеть. И главное — что теперь? Я влипла, да? Мне теперь ходить по академии и оглядываться не только в присутствии Петровой?
Я так и провожу все выходные, не вылезая из дурацких вопросов. Вздрагиваю от каждого «дзынь» в телефоне. А если это пишет Горин? Пускай он не знает моего номера, но вот свою страницу в социальной сети я запалила.
Но никто не пытается выйти со мной на связь. Даже Соня. Я ведь бросила её на той вечеринке, объяснив свой отъезд лишь одним сообщением, что у меня разыгралась мигрень. А что я ей могла ещё сказать?
В понедельник утром я иду на пары, чувствуя, как от волнения у меня скручивает живот. И, когда приближаюсь к той самой парковке у стен академии, покусываю до боли губы.
А если там будет машина Тимура? Мне сразу бежать или как? Но на парковке стоят лишь несколько незнакомых мне иномарок. Я позволяю себе перевести дыхание. У меня появилась надежда, что хотя бы сегодня я и Горин можем не пересечься. Правда, по коридорам академии иду, нервно косясь по сторонам.
А вот надежда не попадаться на глаза Петровой меркнет, стоит только переступить порог аудитории. Я искренне жалею, что слёт тиктокеров не проводят где-то на кольцах Сатурна.
Полина и Красно — мы с Тамарой ходим парой — уже сидят за столом на третьем ряду. Мое появление не остаётся незамеченным.
— Какая классная рубашка, Просветова, — ядовито фыркает Полина. — Клетка такая м-о-о-дная, и джинсы прям чёткие. Волосы распустила, помыла их, что ли? Кстати, а ты побрилась?
