— Вышла на воздух. В доме запах неприятный, — говорю первое, что приходит в голову.

— Это шмаль, — хмыкает Горин, а я чуть не давлюсь воздухом от такого откровенного заявления. — Не куришь?

Уверенно мотаю головой из стороны в сторону. Я и обычные-то сигареты в руках не держала, не говоря уже о чём-то запрещённом.

— Пьёшь? — взгляд Тимура падает на бутылку с коктейлем у моих ног.

— Я не пью, — тут же «оправдываюсь». Ощущаю себя первоклашкой на допросе под внимательным взглядом зелёно-карих глаз. У меня ватные ноги и холодеют кончики пальцев.

Я опять разговариваю с Гориным. Я уже сама себя начинаю ощущать его сталкером. За последние несколько дней мы пересекались с ним чаще, чем за весь учебный год. Но я ведь даже не специально!

Снова хмыкнув, Тимур расправляет плечи и делает полшага навстречу ко мне. Сокращает между нами и без того небольшое расстояние.

— Тогда повторяю вопрос. Что ты здесь делаешь? — хрипло спрашивает он, чуть склонившись к моему лицу.

И теперь моего обоняния касается не только запах парфюма Тимура, но и лёгкое алкогольное амбре. Горин если не пьян, то выпивал точно. Его близость ко мне неуютная, мне не по себе и в солнечном сплетении будто бы колючий ком зреет, но и отвести взгляд от его глаз, смотрящих на меня сейчас в упор, не получается. Как и найти в своей голове нормальный ответ на его вопрос. Ведь в данный момент я просто ловлю себя на мысли, что в этом вечернем сумраке радужки Тимура кажутся почти чёрными…

Мы так и стоим какие-то мгновения, зацепившись взглядами, пока позади меня не раздаются омерзительные звуки. И тогда ответ на вопрос Горина приходит сам собой. Ответ беспощадно тупой:

— Я сейчас стою и слушаю, как кого-то тошнит…

Несколько секунд лицо Тимура остается непроницаемым, пока он не переводит свой взгляд мне за спину. Морщится, а потом снова возвращает его ко мне.

— Согласен. Не романтично. Идём.

Моя ладонь вдруг оказывается в горячих и крепких тисках. И я наконец выпадаю из ступора, получая разряд из мурашек по коже. Обомлев, опускаю взгляд. Мои тонкие пальцы уже переплетены с пальцами, украшенными ссадинами и тёмными линиями татуировок. Тимур сжимает мою ладонь в своей. От этой картинки перед глазами у меня сбивается стук сердца. Теперь оно бьётся слишком неровно и громко в груди. Я теряюсь в этой пелене и не успеваю опомниться, а Горин уже бросает кивок той самой компании, что расположилась в другом углу террасы на садовых подушках. Вот значит, откуда здесь сам Тимур…

Раз шаг. Два шаг. И нас уже нет на этой террасе. Мы огибаем дом с другой стороны, выходим на площадку, где припаркованы несколько машин. Одну из них я видела сегодня утром у академии. Это иномарка Горина, и он ведет меня именно к ней.

И только тогда до меня доходит. Моя рука в руке Тимура, и я беспрекословно за ним следую. Что вообще происходит? И какого чёрта я позволяю Горину так бесцеремонно себя вести? Это всё неправильно...

— Тимур. — Вяло дёргаю свою ладонь, хочу освободить пальцы. И пусть по ним так невероятно быстро расползается тепло чужой кожи, что всё сильнее от этого ведёт голову. — Стой.

И Горин останавливается. Оборачивается. А потом ему достаточно одного широкого шага, чтобы оттеснить меня к стене дома. Шершавый кирпич сразу же неприятно врезается в мою спину. Тимур, не церемонясь, придавливает меня к нему. Испуг тут же заменяет всё моё наваждение.

— Ты что делаешь? — резко выдыхаю я, ставя между нами руки. Упираюсь ими в грудь Тимура: каменную и нервно вздымающуюся.

— Хочу расслабиться. С тобой. Пошли в тачку, — шепчет он мне в лицо, а его ладони ложатся на мою талию.

Стискивают её так, что воздуха в моих лёгких становится меньше. Тимур прижимается ко мне. Трётся носом о мои волосы. Теперь я ощущаю яркий и очень резкий запах спиртного, идущий от Тимура. Он бьёт мне в ноздри.

— Пусти, — шепчу я, а у самой голова медленно идёт кругом. Только сама не пойму почему. От страха или от незнакомого мне трепетного ощущения силы, излучаемой Гориным? А она есть. И от неё меня ведёт...

— Игра в недотрогу? — фыркает Тимур мне в волосы. Его пьяное дыхание касается места за моим ухом и расплывается там мурашками.

— Я не играю, — сдавленно дышу. Пытаюсь напрячь каждую мышцу, чтобы оттолкнуть от себя пьяного Тимура.

Но лишь ощущаю шершавый кирпич, колющийся через ткань худи, и чувствую, как сильнее напрягается тело Тимура.

— Тогда зачем ты здесь? — чуть ли не рычит он. — Давай только без всей этой ненужной требухи. Мы бы могли с тобой пару раз встретиться, попить кофе после пар и мило поесть попкорн на заднем ряду в кино, но всё равно всё придёт к этому моменту. Ты и я — один на один. Так зачем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас? Идём ко мне в машину, — ладонь Тимура ловко ныряет под мою футболку.

Лёгкое касание пальцем моей голой кожи на пояснице, и меня пробивает ток. В глазах темнеет, но я одним вдохом набираю воздух в лёгкие и толкаю Горина в грудь кулаками.

— Убери руки. Ты пьян!

Его ладонь на удивление сразу же ретируется с моего тела. Но сам Тимур ретироваться не собирается. Он просто перемещает руки по обе стороны от меня, подпирая ими стену дома, а наши лица оказываются друг напротив друга. Я дышу как загнанная мышь, а Тимур просто пробивает меня насквозь уже помутневшим взглядом. Это не полумрак тогда сделал цвет его глаз почти тёмным, а расширенные зрачки…

— Да, я немного выпил, — цокает Тимур. — Это проблема?

— Выпусти меня, — прошу как можно твёрже.

— Слушай, а давай без этих загонов недотроги. Я предлагаю просто хорошо провести время вдвоём. Ты разве не этого хочешь? — Тимур до хрипоты понижает голос и убирает одну руку от стены. Пытается коснуться пальцами моих губ.

Но я уже отчаянно мотыляю головой. Не даю и дотронуться до себя.

— А что тогда? — Тимур опускает руку и снова подпирает ей стену. Я как в капкане, а в голосе Горина сквозит недоумение. Да и смотрит он на меня так же. У него опять приподнимается правая бровь. — Зачем все эти переглядки? Слежка за мной в социальных сетях…

— Я не следила, — нервно сглатываю, а потом говорю уже как есть: — Просто пару дней назад увидела одного человека на ринге. У него тоже стрела на спине и… — и я резко захлопываю рот.

Потому что лицо Тимура из расслабленного меняется в каменное. Каждая мышца напрягается, скулы заостряются, а взгляд перестаёт быть хмельным. Он снова резкий и холодный. Горин словно за секунду трезвеет. И от этой перемены у меня замедляется дыхание.

— Чего? — голос Тимура становится стальным.

— Видела на ринге парня, у которого есть такое же тату на позвоночнике… — сипло повторяю я. Хлопаю ресницами и не свожу глаз с Горина, когда он отталкивается руками от стены, а потом ими же проводит по своей голове.

Я слышу нервное покашливание, которое вырывается из его груди. Поджав губы, Тимур как-то воровато осматривается по сторонам, а потом резко переводит взгляд на меня. Взгляд тяжёлый и жуткий. Я не успеваю и пикнуть, как Тимур хватает меня за плечи. Сдавливает их до боли, прижимает к стене и бросает мне грубо в лицо:

— Говори, сука, что и ты и где видела?

Глава 13

Глава 13

Боль. Страх. Паника. Я и дышать теперь боюсь. Горин смотрит на меня так, будто бы сейчас размажет по ровненькой кирпичной кладке у меня за спиной.

— Ничего, — едва слышно произношу я.

А Тимур вдавливает свои пальцы мне в плечи. Это настолько больно, что слёзы сразу же выступают у меня на глазах. Я не понимаю, что происходит. Ноги немеют, желудок скручивает… Сейчас Горин меня пугает. И слова вымолвить не могу. Молчу, растерянно смотря ему в глаза.

— На заброшке, за мостом!— выкрикиваю я и сразу же всхлипываю.

— Откуда ты знаешь об этом месте? — Пальцы Тимура вот-вот проткнут мне плечо до кости.

Я морщусь, ощущая, как уже поток слёз катится у меня по щекам.