— Ты выбрал это, — закричала я, ярость взяла надо мной верх. «Ты предпочел свою ненависть нам. Через меня."

Он усмехнулся. "Ты никогда не любил меня. Ты думал, что я кто-то другой, и гонялся за иллюзией.

— Возможно, — прошипел я. — Но ты даже этого не сделал. Ты не любил меня. Ты использовал меня. Заставил меня поверить, что я сошел с ума. Чертовски сошел с ума. И почему?" Он оставался неподвижным, его глаза были холодными и жестокими. — Черт возьми, ответь мне. Почему?" Я вскрикнула, ногти впились в ладони. Острая боль остановила меня. Мне нужно было сохранять спокойствие и вытрясти из него все. «Ты ненавидел меня так сильно, что тебе пришлось заставить меня поверить, что я сумасшедший? Перемещение вещей. Играя эти голоса по ночам. Пугает меня до безумия».

Тень мелькнула перед его глазами, но исчезла на следующем вздохе. Затем его губы изогнулись в жестокой улыбке. Того, кого я никогда не видел на его лице.

«Мне нужно было, чтобы ты ушел оттуда, но ты продолжал задерживаться. Я включал звуки по ночам, чтобы напугать тебя. Чтобы убедить тебя уйти.

Моя голова тряслась, вспоминая те первые месяцы. Невыносимая боль. Страх. Грусть. Я усомнился в своем здравомыслии. И он трахался со мной. В буквальном смысле, пытая меня.

"Как ты мог?" — прохрипел я незнакомым голосом. «Почему ты такой жестокий?»

Он испустил сардонический вздох, полный горечи. «Потому что твои братья связали все мои активы, пытаясь передать их тебе. Это оставило меня ни с чем. Мне пришлось прятаться в доме моей тети».

"Тетя?" — тупо повторил я. — Я думал, ты сирота?

— Вы действительно с ней встречались, — сухо заметил он. «Помнишь начальника муниципального кладбища Нового Орлеана?» У меня глаза чуть не вылезли из головы. «Джейн Форд. Она сестра моей матери. Мне потребовалось много лет, чтобы найти ее».

Потом меня осенило. «Послание посвящения! Это никогда не был я. Я не делал этого посвящения вашей мемориальной доске. Ему не нужно было это подтверждать. Я знал, что это был не я. Я не был сумасшедшим. Этот сукин сын пытался заставить меня поверить, что я схожу с ума. — Это пипец, Адриан. Действительно! Даже для злодея».

Он пожал плечами.

«Я не мог позволить, чтобы это написал я. Поэтому мне пришлось поручить это вам. Моя тетя помогала. У нее отличное чувство юмора».

Я прищурил на него глаза. Во всем этом не было никакого юмора. — А Никита? Я потребовал знать. — Как ты заставил его предать Илиаса?

«Он мой двоюродный брат. Никто этого не знает. Это было идеально. Он все время был на моей стороне, — проворчал он. «Выжидаем, пока не сможем уничтожить их всех».

И говорят, что в аду нет такой ярости, как у презираемой женщины. Иисус Христос. Это не задело Адриана и Никиту.

— Ты потерпишь неудачу, — сказал я убежденно. Я не был уверен, имел ли я это в виду или нет, но чертовски хорошо притворялся.

Он подошел ко мне той уверенной походкой, которой я раньше восхищался. Его рука легонько сжала мою шею. Страх пронзил меня, как адреналин. Я никогда не боялась Адриана, но потом оказалось, что я никогда по-настоящему его не знала.

Я задержала дыхание, теряясь в этом знакомом зеленом взгляде. — Спасибо, что всегда держишь это при себе, крошка.

Во мне нарастало замешательство, и прежде чем я успел расспросить его о значении этого слова, он схватил ожерелье и дернул его одним быстрым движением. Ключ звякнул о землю, и Адриан опустился на колени, чтобы поднять его, все еще сжимая изумрудный кулон.

"Что ты делаешь?"

— Чип, — протянул он, крутя ожерелье на указательном пальце. О боже мой! Этот ублюдок. — У тебя это было все время. Затем он поднял другую руку, держа ключ, который я нашла под плиткой в нашей ванной. «И ты даже держал ключ. Такая хорошая девочка.

Я недоверчиво покачал головой. «Я никогда не думал, что ты такой садист, Адриан». Он поднял бровь, как будто шокированный этим комментарием. «Мучил меня все эти месяцы. Заставил меня поверить, что я схожу с ума. Делает меня мишенью каждой гребаной семьи преступного мира. Чем это делает тебя лучше отца Илиаса?»

Шлепок.

Боль на моем лице возникла мгновенно. Он отбросил мою голову в сторону и выбил дыхание из легких. Моя щека горела, и металлический привкус крови наполнил рот.

Это был первый раз, когда кто-то поднял на меня руку.

Я поклялся, что это будет последний.

ТРИДЦАТЬ ТРИ

КОНСТАНТИН

Т

Образ моей жены постоянно проигрывался в моем мозгу.

Связан. Испуганный. Он пытал ее? Прикоснуться к ней?

Красный туман заволок мое зрение, и мир вокруг меня превратился в кровь. Я бы сжег весь гребаный мир и разорвал Адриан на куски, если бы на ее коже осталась хоть одна красная отметина.

Мой контроль затряс прутья клетки, готовые сломаться.

Я не мог вынести того, что происходило с Татьяной.

Адриан причинил ей боль. Из-за меня. Я должен был рассказать ей все. Я должен был рассказать ей, что произошло в ту ночь, когда произошел несчастный случай, и что привело нас туда. Вместо этого я сохранил все это при себе и отправил ее искать ответы.

Я знал, что Татьяна не из тех, кто просто принимает полуправду. Черт, я знал это, но все равно отказался сказать ей из страха потерять ее.

Вот что это было. Я боялся потерять ее.

Где-то в глубине души я знал, что моя собственная мать боится меня. Максим боялся меня. Я не хотел видеть тот же страх в ее глазах. Поэтому я все это скрыл и теперь могу потерять ее.

Я снова запустил руки в волосы, потянув их. Я чувствовал, что мой рассудок висит на волоске и может оборваться в любой момент. Я должен был вернуть ее. Я нуждался в ней.

С ней этот мир был безопаснее. Без нее я бы сжег эту чертову планету. Без нее ни я, ни этот мир не выжили бы. Потеря ее сломала бы меня.

Она была воздухом, которым я дышал. Моя причина существования.

— Ты прав, — сказал Борис, прерывая мои мрачные мысли. «Они направляются в Россию. На грузовом самолете.

Неудивительно, что нам не удалось отследить ни коммерческие, ни частные рейсы. Мы предположили, что он путешествовал обычным путем.

— Мы не можем опаздывать, — прохрипел я. Борис кивнул. Люди Маркетти висели в передней части самолета, проверяя свое оружие.

Я продолжал проверять свой телефон. Я не знал, хорошо это или плохо звонить ее братьям. Звонил ли ее братьям, признавая поражение или нет? Затем, прежде чем передумать, я набрал номер Василия.

Он ответил на втором гудке. — Нашел мою сестру? Его приветствие было наполнено юмором.

Если бы Адриан не был в этом замешан, я бы тоже это почувствовал. Вот только я этого не сделал. Адриан обращался с Татьяной так же, как мой отец обращался с нашей матерью. Только за то, что я ее любил. Это было ее единственное преступление.

"Я сделал." Мой голос был хриплым. Я стиснул зубы и добавил: «Она у Адриана».

Прошло два удара сердца.

— Ты, черт возьми, шутишь? Он ревел так сильно, что помехи проникали в гарнитуру. — Что, черт возьми, происходит?

«Короче говоря, Адриан все-таки не умер и использует Татьяну, чтобы отомстить мне», — прохрипела я. «Он мой сводный брат, и он собирается убить ее, если я не доберусь до нее вовремя и не остановлю его».

"Ебать!" В голосе Василия была ярость. Злость. — И почему я этого не знал? — проревел он. «Как, черт возьми, он превратился из мертвого в живого? Это моя младшая сестра, которую он забрал. Ты должен защищать ее, а не подвергать еще большей опасности.

«Может быть, тебе стоило почаще проверять своего друга», — огрызнулся я. Мне не нужно было, чтобы он указывал на очевидное. — Тебе не следовало позволять ему прикасаться к ней.

— Ты вообще знаешь свою жену? — сплюнул он, гнев пронизал его голос. «Сказать ей, чтобы она остановилась, — это все равно, что подлить масла в ее огонь и бросить ее в него».