«Тебе пришлось жениться на принцессе мафии», — сардонически заметил Борис. «Ее прошлое с Адрианом все время делало ее обузой».

«Адриан использовал ее, чтобы добраться до меня. Поверьте, она была просто сестрой Василия, пока он не понял, что она для меня что-то значит. Это была единственная причина, по которой он использовал ее. Чтобы отомстить мне.

Он глубоко вздохнул. Когда все это закончится, мне придется дать ему длительный отпуск.

"Ну что теперь?"

«Теперь мы торгуемся с Горьким принцем и помогаем ему стать королем. Будет лучше, если мы сейчас встанем на его сторону и поможем ему добиться этого. В любом случае, он на этом пути.

— Откуда ты, черт возьми, вообще это знаешь?

Легкая улыбка скользнула по моим губам. «Потому что я видел Амона и Рейну Ромеро вместе. И поверь мне, я знаю, что он никогда ее не отпустит. Он начнет войну со своим братом, чтобы держать эту женщину подальше от других мужчин».

Водитель остановился перед большим зданием. Мы были на одном из южных островов Филиппин, Холо. Я чертовски ненавидел острова, но вот я встретил Амона на острове.

Мои глаза путешествовали по горизонту. Кристально голубые воды переливались под солнцем, напоминая мне глаза моей жены. Ну, если бы я умер сегодня, по крайней мере, это было бы для хорошего охренительного вида. Хотя у меня не было намерения умирать сегодня.

Большие ворота на въезде распахнулись, и водитель снова завел машину, проезжая мимо статуй синтоистских богов — Аматэрасу, Сусаноо и Цукуёми. Остальная часть подъездной дорожки по обе стороны была покрыта цветущей вишней, приветствующей нас всю дорогу до большого поместья на краю земли.

Амон стоял, выглядя мрачным и высоким, как один из самураев, готовый отомстить. Вокруг также не было недостатка в охране.

Чертовски мило.

Я лучше сейчас буду иметь десять футов снега, чем цветущую вишню и самураев. Когда машина полностью остановилась, мы с Борисом вышли из нее.

— Амон, — поприветствовал я его.

«Константин».

Его челюсть была плотно сжата. Его глаза были темнее полуночи. Ебать! Он был вне себя от злости. Он был в ярости.

Когда мы шагнули вперед, глаза Амона блеснули. "Только ты."

Борис тут же подошел ко мне. — Я тоже приду.

"Нет."

Я всегда знал, что Амон будет силой, с которой придется считаться. Люди мало что знали, но за последние два года его богатство, порты и империя стали огромными и значительными. Его собственный капитал был таким же, как и у меня и Маркетти.

Не то чтобы его брата это так или иначе волновало. Данте всегда получал то, что хотел. Амон боролся за все, что у него было. Он это заслужил, и это сделало его еще более опасным.

Борис полез в кобуру, чтобы достать оружие, но я остановил его. "Оставайся здесь."

Амон развернулся и направился внутрь, не дожидаясь меня. Сардоническое дыхание покинуло меня. Я редко следовал за каким-то придурком, и вот я здесь, зависимый от принца, который моложе меня более чем на десять лет.

Возможно, я стал слишком стар для этого дерьма. Амон был намного моложе меня. Еще голоднее. Именно это делало человека более смертоносным. Я очень надеялся, что он не натворит чего-нибудь, потому что мне не хотелось бы его убивать.

— Если бы я хотел твоей смерти, я бы схватил твое оружие, — заметил Амон, как будто прочитав мои мысли. — И ты бы не стоял позади меня.

— Приятно знать, — сухо ответил я. «Хотя у меня нет привычки стрелять людям в спину».

Но я не пожалел ни об одном моменте, который привел меня к этому. Сюда. Потому что у меня есть жена. И наши дети росли у нее в животе. Я бы вырыл себе могилу снова и снова, если бы это гарантировало их безопасность. Я бы сделал это снова и снова, если бы это означало, что она будет у меня.

Я сожалел только о том, что не взял ее раньше.

Трое стражников Амона последовали за мной. Мы добрались до противоположной стороны дома и сели на террасе. Океан окружал дом с трех сторон, гарантируя, что вы никогда не забудете, что находитесь на острове.

«У вас здесь рай», — сказал я.

«И все же ты ненавидишь это», — криво ответил он.

Я пожал плечами. "Что я могу сказать? Я предпочитаю снег и сибирскую температуру». Особенно, когда моя женщина была там.

Мы вдвоем сели. Лицо Амона не выдавало ни его чувств, ни мыслей. Он мог бы представить себе массовое убийство всех жителей Омерты, и на его лице не было бы никаких следов.

— Я не могу помочь тебе с якудза, — сказал он, нарушая молчание. Мои глаза метнулись к его руке на подлокотнике и заметили, что костяшки его пальцев побелели.

— Возможно, мы сможем помочь друг другу.

Его пронзительный взгляд обратился ко мне, а губы изогнулись в холодной улыбке. — И как ты это понимаешь?

Я чувствовал вкус ярости на языке. Он весь дымился, несмотря на холодный внешний вид. Я узнал знаки. Я пережил тот же момент, когда узнал о личности Татьяны, но обнаружил, что она замужем за Адрианом. Вот только его женщина не была замужем за его братом. Еще.

— Как насчет того, чтобы прекратить всякую чушь? Я сказал. Амон молча смотрел на меня, его лицо превратилось в холодную маску.

— Будь моим гостем, — протянул он, и в его глазах пылало раздражение.

«Я получил в свои руки соглашение, которое составили Леоне и Ромеро, чтобы связать их семьи вместе». Если раньше я думал, что его лицо было холодной маской, то это не имело ничего общего с выражением, которое смотрело на меня сейчас. «Я нашел лазейку и у меня есть план Б, который гарантирует, что Рейна никогда не выйдет замуж за твоего брата».

Сардоническое дыхание покинуло его. "Действительно? И дай угадаю, посреди всего этого ты меня убьешь. Если не Маркетти, то мой кузен.

Я посмотрел ему в глаза. «Я убью твоего кузена. Вы станете главой Якудза. Вы все равно к этому стремитесь. Я, вероятно, ускорю этот процесс на несколько месяцев». Выражение его лица оставалось бесстрастным. Могу поспорить, что все это ничего для него не значило без младшей дочери Ромеро. «Ромеро умирает. Я сделаю его кончину более терпимой и быстрой. Ты займешь его место за столом.

Это было так просто. Убейте своего врага. Убейте своего партнера. Спасите женщину, которую любите.

«Если Маркетти услышит это, вы умрете до того, как вернетесь в Россию».

Я весело вздохнул. Мы оба прекрасно знали, что этот разговор никогда не дойдет до Маркетти.

«Он никогда об этом не узнает, потому что благодаря мне Рейна Ромеро выйдет замуж за тебя, а не за твоего брата». Я вытащил конверт и швырнул его через стол. «И это причина, которая заставит Маркетти передумать».

Я видел, как он открыл конверт.

Его маска треснула. Его глаза вспыхнули. И я боялся, что Горький Принц мог превратиться в разгневанного короля.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

ТАТЬЯНА

я

Прошло несколько дней с тех пор, как я видела своего мужа. Прошла почти неделя с тех пор, как я вспомнил ту ночь.

Воспоминания заполняли каждую секунду дня с тех пор, как я проснулся тем утром. Константин должен был мне сказать. Я дал ему все шансы рассказать правду, но он этого не сделал.

Я чувствовал себя сыгранным. Преданный. Горький.

Мое настроение отражало бушующую снаружи зимнюю бурю. Снег шел с того утра, когда я проснулся и увидел, что Илиаса нет. Как будто он знал, что я останусь в ловушке воспоминаний и не смогу выбраться из этого места.

В замке было прохладно. Ветер стучал в окна, постоянно напоминая, что выходить на улицу в такую погоду — плохая идея. Не то чтобы мне было куда идти, кроме как домой.

Чертов чип до сих пор оставался загадкой. Такова была следующая подсказка.

«Ты ненавидишь быть запертым внутри, не так ли?» Голос Ислы поразил меня.

За последнюю неделю мы хорошо узнали друг друга. Некому было составить нам компанию, кроме охранников, и у них был четкий приказ держаться от нас на расстоянии.