«Ее желания здесь не имеют значения». Чертова ложь. Я хотел исполнить все ее желания, желания и желания. Но ее братьям не обязательно было это знать.

— Нам не нужны с тобой неприятности, Константин. Но если понадобится, мы пойдем на войну». Мила, снова вернемся к военной теме. Война, которую они не смогут выиграть. — Твой брат застрелил Бранку, чуть не убил ее.

— А ее отец убил женщину Максима, — холодно ответил я. «Ты убил моего брата. Каким-то образом чаша весов склонилась в пользу Руссо и вас. Мой брат и его женщина мертвы».

«Я убил старого Руссо», — признался Саша, надеясь, что это как-то оправдает их за смерть моего брата. «Возьмите это в качестве оплаты. Глаз за глаз. И уходи.

Выражение лица его старшего брата стало убийственным, когда он бросил предупреждающий взгляд на Сашу.

«Расскажи нам, почему она тебе нужна», — потребовал ответа Саша.

Похоже, их младшая сестра хранила секреты от своих братьев. Беременность — одна из них.

«У нее есть что-то, что принадлежит мне», — спокойно ответил я. Чип оказался всего лишь небольшим кусочком. Ребенок в ее утробе был для меня более важным и единственным, что имело сейчас значение. Я сел, расправил рукава и дал понять, что встреча окончена. «Я ожидаю вашего окончательного ответа к концу сегодняшнего дня. Мои люди тебя проводят.

Мои люди начали выводить братьев, когда Василий остановился и обернулся. «Я буду прямо за вами», — сказал он им. «Я хочу поговорить с Константином наедине».

Саша что-то проворчал, но ушел. Взгляд Никиты метнулся ко мне в поисках разрешения, и я кивнул.

Когда все ушли, Василий прищурился на меня. — Что у нее есть твоего? — спросил он.

Чип. Мой ребенок растет в животе. Мое чертово сердце. Сделайте свой чертов выбор.

Я сел за стол и откинулся назад, изучая брата, который воспитывал своих братьев и сестер, пока его отец бродил по Земле в поисках своей следующей возлюбленной. Я не мог не заметить сходства и различия между нами. После смерти матери мой отец впал в отчаяние, и мне пришлось вести Максима сквозь годы. Потом, когда родилась Исла, мне пришлось ее воспитывать.

Думаю, единственная разница была в том, что мой отец убил мою мать. Его отец этого не сделал.

— Василий, мы с тобой оба знаем, что дорога подошла к концу, — неопределенно ответил я ему. Его сестра, очевидно, скрывала информацию от старших братьев, но Василий был умным человеком. Он, должно быть, догадался, что она беременна. У него было несколько собственных детей. «Я не знаю, слепы ли вы или просто решили быть слепыми». Ублюдок зарычал. Как будто это помогло бы его сестре.

«Я обещал ей, когда она была маленькой девочкой, что она сама выберет себе мужа», — устало сказал он. — И что она никогда не будет заключена в браке по расчету. Я не могу нарушить обещание, данное моей младшей сестре Константину».

«Это не совсем брак по расчету, не так ли?» — заметил я с сарказмом.

«Позволь мне поговорить с ней еще раз», — попытался он. — Если она беременна твоим ребенком…

— В этом нет никаких «если», — прорычал я. Если бы он хотя бы намекнул, что она спала с кем-то другим, я бы перерезал ему горло и вырвал бы сердце из груди.

Он покачал головой. «Я до сих пор не понимаю, как это произошло». Я недоверчиво вздохнул. На самом деле он не ожидал, что я объясню ему, что я трахал ее и она забеременела от моей спермы. Он сделал? Он провел рукой по волосам. «Честно говоря, мне не нравится, что она скрывает от меня секреты, и мне не нравится, что она связалась с тобой».

— Но ты не против, чтобы она связалась с Адрианом, — выплюнул я. «Парень, благодаря которому она попала в поле зрения каждой чертовски влиятельной преступной семьи на планете».

«Честно говоря, я тоже не хотел, чтобы она с ним связывалась», — неохотно признался он. «Я не думаю, что мне нравится, когда моя младшая сестра связана с каким-либо мужчиной».

«Она носит моего ребенка». Больше обсуждать было нечего. Конечно, я не признался бы ему, что я с самого начала планировал положить ребенка ей в живот. Следовательно, трахаю ее без презерватива.

Я раскачивался взад и вперед на стуле, изучая его. Его челюсть тикнула, показывая, что он злится.

«Я не буду заставлять ее выйти за тебя замуж», — наконец заключил он и повернулся, направляясь к двери. — И я не позволю тебе заставить ее.

Он исчез за дверью, и мои мысли мгновенно переключились на женщину, на которой я собирался жениться. Согласятся они на мои условия или нет, Татьяну Николаеву вырвут из ее естественной среды обитания и заставят войти в мой мир и мою жизнь. Постоянно.

Это был лишь вопрос времени, когда она вспомнит весь инцидент. Прежде чем кто-то заполучил ее или она нашла этот чип.

Она могла зачахнуть под моим правлением, но у нее больше не было такой роскоши, как свобода.

Рано или поздно ее убьют. И если федералы заполучат этот чип, она втянет в него весь преступный мир. А женщина даже не знала об этом.

Я дал ей время восстановиться после аварии. Я поклялся ради нее. Я понимал риски. Я понимал опасность. Меня это волновало? Нет, я этого не сделал. У Омерты была моя клятва, но у нее было мое сердце. Речь шла о ее жизни и жизни нашего ребенка.

Однажды я отпустил ее, и на этот раз ничто не спасет ее от меня. Мы были двумя душами, которые по глупости несколько раз проходили мимо друг друга только для того, чтобы оказаться здесь. Вернее, там, где мы скоро будем.

В моем королевстве. В моей стране. В моем доме. В моей кровати.

Именно там, где она должна была быть все это время.

Она принадлежала мне почти десять лет, но судьба разлучила нас. Теперь именно я контролировал нашу судьбу.

Пришло время заставить Татьяну Николаеву вспомнить, кому она принадлежит.

ТРИ

ТАТЬЯНА

А

и мой последний брат женился.

Я наблюдал за Сашей и Бранкой, стоявшими возле моей машины. Объятий и поцелуев было много. Шепот обещаний и любви. Затем эти двое вместе уезжали в закат.

Или тату-салон.

Это не было моим представлением о романтике, но они были счастливы. Это было все, что имело для меня значение. Саша заслужил свое счастье, и Бранка тоже. Они оба хорошо смотрелись вместе. Не было никаких сомнений в том, что Бранка любила моего брата — не после того, как приняла за него пулю.

Я завидовал их любви. Я завидовал их связи. Но горечи нигде не было. Да, я хотел того же, что и они, но у меня также был комок радости, который я создал самостоятельно, который облегчал любое чувство печали.

Хорошо, технически это не было создано мной самостоятельно, но это были мелкие детали. Я уже начала представлять нашу совместную жизнь. Возможно, нам придется спрятаться, но я позабочусь о том, чтобы мой ребенок был счастлив и защищен.

Октябрьское солнце светило ярко, согревая мою кожу. Новый Орлеан всегда был домом. Пока этого не было. Теперь, где бы ни был мой ребенок, это будет мой дом. Мои братья всегда были моей опорой в шторм. Пока их не было. Возможно, это был естественный образ жизни. Взросление и все такое.

Для меня это произошло поздно, потому что они всегда меня приютили. Хотя на этой планете не было ничего и никого, кто мог бы защитить меня от Илиаса Константина. Я не была совсем уверена, что хочу быть защищенной от него. Мне придется справиться с ним самостоятельно.

Действительно иронично! Спустя целый год после смерти Адриана я узнаю, что внутри меня зарождается новая жизнь. Была неуверенность, но радость перевешивала все это.

Я почувствовал позади себя присутствие Василия. Защитный. Теплый. Укрытие.

Вот только он не мог помочь мне в моем нынешнем затруднительном положении. Не с Ильясом Константином. Я бы никогда себе не простил, если бы из-за меня пострадала моя семья. Так что на этот раз я буду защищать их, как они всегда защищали меня.

«Вставать на плохую сторону Константина — плохой ход, Татьяна», — предупредил Василий. «Весь криминальный мир, фактически любой, кто когда-либо пересекается с ним, не хочет становиться на его плохую сторону. И у нас с ним уже непростая почва».