Я показал нелепость совета Попова (вернее, его требование): «древний подлинник должен передаваться при перепечатке (!) без всяких изменений – как есть» (стр. 136). Я показал, что даже в издании Карского16 Лаврентьевской летописи, которым из‑за его излишней «точности» не могут пользоваться ни историки, ни языковеды, имеется огромное число отступлений от текста подлинника. А ведь в нашем издании текст надо сделать абсолютно понятным, так как он сопровождается переводом. Все изменения в тексте оговариваются у нас курсивом.
Не прав Попов и в том, что он пишет о народе мокша-эрзя. Я показал это на мокша-эрзянских текстах.
Показал я и неправоту Попова относительно местоположения Югры (см. то же местоположение Югры в истор[ическом] атласе для средней школы 195017, под ред. Базилевича и Голубцовойa, 18, на карте, приложенной к учебнику Панкратовой19, на карте в БСЭ (на слово СССР)20. В IX в. Югра действительно находилась по обе стороны Урала, а только позже отступила. Если Попов хочет доказать иное, то это надо сделать ему в спец[иальном] исследовании.
Я сейчас не могу передать всех тех мелочей, в которых Попов оказался круглым невеждой или недобросовестным и пристрастным рецензентом. Я не считаю, что в «Пов[ести] врем[енных] лет» нет ошибок. Дело наше было безумно трудное. Поэтому-то, кстати, там, где я не чувствовал уверенности, я ограничивался чрезвычайно кратким комментарием (в вопросах о балтийских племенах и др.). Привлечь других людей к комментарию я не мог. Меня очень торопили с комментарием. Должен был работать Романов, но он дал только два-три комментария. Привлекать еще людей Радовский21 категорически запретил (да ведь без денег и не привлечешь), так как боялся задержек. На заседании много говорилось о том, что Попов без уважения отнесся к нашему труду, оценив его поверхностно, легкомысленно, «состряпав» (говорил Маньков22) рецензию из двух-трех случайных замечаний, из которых многие оказались к тому же неверными.
Ложусь: опять начались боли. Я совсем не могу работать. Не знаю – чем кончится моя болезнь! Мысли самые грустные ползут и ползут в голову. С уважением. Ваш Д. Лихачев
Сейчас дело обертывается в нашу пользу. В Ин[ститу]те и за пределами Института начинают разбираться. Вар[вара] Пав[ловна] уже ходит в Ин[ститу]т. Только бы теперь и мне здоровья.
Архив РАН. Ф. 693. Оп. 4. Ед. хр. 345. Л. 13 и об. Авторизованная машинопись с авторскими вставками и правкой. Датировано по содержанию.
14. Февраль 1952 г
Глубокоуважаемый Михаил Николаевич!
Большое Вам спасибо за сердечное письмо. Он пришло ко мне как раз вовремя – когда мне было что-то очень грустно. Прочел письмо в ред[акцию] в № 12 и покачал головой: вот ведь как еще можно, значит, вводить в действие работы одиннадцатилетней давности1. Свое письмо в ред[акцию] – снял. Оно никуда не пойдет. Большое Вам спасибо за совет, который Вы мне дали в предшествующем письме. Действительно, надо быть выше всего этого. И не следует пользоваться методом «писем в редакцию».
С искренним уважением
Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 693. Оп. 4. Ед. хр. 345. Л. 47. Автограф. Датировано по содержанию.
15. 20 марта 1952 г
Глубокоуважаемый Михаил Николаевич!
Я только вчера от Озеровой1 (заведующей Рукоп[исным] отд[елом] Публ[ичной] библиотеки) узнал, что Вам не ответили на Ваши замечания по Описанию пергаменных рукописей Публичной библиотеки2.
Уже давно, месяца 2 назад, ко мне приходила Евг[ения] Эдуардовна Гранстрем3 и показывала мне Ваши замечания по рукописи. Почти со всем она была согласна и обещала сделать исправления в рукописи. Я считал, что она Вам написала, и никак не ожидал, что она, с ее европейской вежливостью, вдруг Вам ничего не написала и не поблагодарила. Не сердитесь на нее и примите запоздалые благодарности от меня, как от редактора этой книжки.
Искренне Вас уважающий
Д. Лихачев 20.III.52
Архив РАН. Ф. 693. Оп. 4. Ед. хр. 345. Л. 15 и об. Автограф.
16. 14 июля 1953 г
Глубокоуважаемый Михаил Николаевич!
Посылаю Вам статью Б. В. Сапунова1. Она, по моему мнению, представляет интерес несколько особой и правильной точкой зрения на начало книгопечатания. Буду рад узнать о ней Ваше мнение.
Сегодня получил предложение написать рецензию для «Сов[етской] археологии» на книгу о берестяных грамотах2. Представлю им рецензию в сентябре (так они просят).
Снова хвораю.
Привет! Ваш Д. Лихачев 14.VII.53
Еще раз поздравляю Вас с Вашим юбилеем. Он хорошо отмечен в Вестнике АН3.
Говорят, прошлым летом Вы были на Соловках. Как Вы туда проехали (из Архангельска или из Кеми)?
____________
Мой дачный адрес: Лен[инградская] обл., Курортный район, ст[анция] Ушково, Дачная улица, дача 96.
Архив РАН. Ф. 693. Оп. 4. Ед. хр. 345. Л. 16 и об. Автограф.
17. 24 октября 1953 г
Сердечно поздравляю Вас [с] избранием1. Желаю здоровья [и] новых успехов. Лихачев
Архив РАН. Ф. 693. Оп. 4. Ед. хр. 345. Л. 17. Телеграмма. Датировано по почтовому штемпелю.
18. 7 июля 1954 г
Глубокоуважаемый Михаил Николаевич!
Очень прошу Вас за милого Владимира Ивановича Малышева. ВАК (очевидно, по проискам Ник[олая] Фед[оровича] Бельчикова) не разрешил Вл[адимиру] Ив[ановичу] Малышеву не сдавать кандидатского минимума1. Вы знаете, какой хороший и полезный ученый Вл[адимир] Ив[анович], но сдача экзаменов для него невозможна! Он, например, никогда не сможет одолеть иностранный язык (это черта его психического, слишком русского склада – я так считаю).
Сейчас он совершенно подавлен (он ведь нервно очень неуравновешенный человек) и хочет уходить с научной работы.
Очень прошу Вас за него: сделаете, что можете. Узнайте в ВАК’е – почему они проявили такое невнимание к такому хорошему ученому. Нельзя ли добиться пересмотра этого решения ВАК’а? И еще: м[ожет] б[ыть], Вы напишете два слова утешения Владимиру Ивановичу. Он ведь очень ценит Ваше внимание.
Привет! С искренним уважением Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 693. Оп. 4. Ед. хр. 345. Л. 18 и об. Автограф.
19. 10 апреля 1955 г
Глубокоуважаемый Михаил Николаевич!
Посылаю Вам второе издание моей брошюры о «Слове»1 и пригласительный билет.
Ждем Вашего доклада. Совещание обещает быть очень интересным2.