Необходимо только внимательно и полно аргументировать в Президиуме, заинтересованном сейчас в координации работ и правильной расстановке сил, необходимость перевода Сектора. Мы с Варварой Павловной думаем по этому поводу следующее.
1) Сектор древней русской литературы находится в Институте русской литературы (Пушкинском Доме) только потому, что и там, и тут «литература», однако совершенно ясно, что, например, летописи ближе историкам, чем специалистам по Пушкину или по М. Горькому. Это признак, по которому мы находимся в П[ушкинском] Д[оме], чисто формальный.
2) Сектор древней русской литературы занимается летописями, но лишен возможности их издавать. Занимается и другими памятниками, в которых больше всего заинтересованы историки.
3) «Труды» Сектора читаются по преимуществу историками и ими постоянно рецензируются (в «Вопросах истории», в «Изв[естиях] Отд[еления] и[стории] и ф[илософии]», в отделе истории «Сов[етской] книги» и т. д.).
4) Часть сотрудников Сектора преподает на историческом факультете ЛГУ, печатается в «Историч[еских] записках», «Вопросах истории» и состоит членами Археографич[еской] комиссии. Происходит вредный разрыв между преподаванием, местом, где ведется исследовательская работа, и теми, кто пользуется готовой продукцией (историч[еская] – литератур[оведческая] – историч[еская]).
5) Часть работ Сектора ведется совместно с историками (издание «Повести вр[еменных] лет», «Хождение А. Никитина»3, «Послания Грозного» и т. д.; в «Трудах» Сектора участвуют историки – Тихомиров, Будовниц, Масленникова4 и т. д.).
6) Институт русск[ой] литературы постоянно вынужден обращаться к историкам за помощью Сектору (за рецензированием, за авторами). Не проще ли взять всю работу Сектора под наблюдение Ученого совета именно Историческ[ого] института?
Я привел некоторые аргументы, но их можно умножить, если подойти к вопросу о переводе со стороны внутренних потребностей самого Института истории.
Проект перевода возник у меня и Варв[ары] Павл[овны]. Малышев5 о нем ничего не знает. Думаем, что он будет только рад переводу. В Институте об этом ничего не знают. Варв[ара] Павл[овна] и я, ввиду возможных осложнений, просим не оглашать, что этот проект выдвинут нами. Это затруднило бы перевод.
Привет! Ваш Д. Лихачев
Перевод Сектора, а не отдельных сотрудников, проще и в штатном отношении: Сектор переходит со своими штатами. Можно было бы его пополнить за счет убывших (напр[имер], Еремин).
ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 9. Ед. хр. 41. Л. 41 и об. Авторизованная машинопись с правкой и припиской автора. Датировано по содержанию.
15. Д. С. Лихачев – И. У. Будовницу 21 января 1954 г
Милый и дорогой Исаак Ур[иелиевич]! Спасибо за письмо. Зимин1 Вас неправильно информировал. Я в М[оскве] был не неделю, а всего 3 часа – на заседании редкол[легии] «Лит[ературных] пам[ятников]» – проводил ряд заявок и рукописей. Поспел на поезд за 3 м[инуты] до отхода поездаa. Не позвонил и брату. Проездом буду в Москве 28-го, но не буду выходить из ленинградского поезда. Мы будем во что бы то ни стало стремиться открыть Сектор в Москве. Хотите к нам? Мы создадим в Москве такой сектор: Робинсон2, Малышев, Державина3, Пушкарев4, м[ожет] б[ыть], Кузьмина5 и я с Вами (всего 6 или 7 человек). Хотите? Вот бы работа пошла! Организовали бы «Труды Сектора», работу над рукописями, привлекли бы молодежь. Чудесно. Приеду и буду писать статью в «Литер[атурную] газету» о необх[одимости] создания в Москве центра изучения др[евне]-р[усской] литер[атуры]. Помогите продвинуть ее. Привет низкий Ирине Вениаминовне. Ваш Д. Лихачев. 21.I.54
Зин[аида] Алекс[андровна] здесь, и Вам обоим кланяется.
ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 9. Ед. хр. 41. Л. 36. Автограф. На почтовой карточке.
16. И. У. Будовниц – Д. С. Лихачеву 4 марта 1954 г
Дорогой Дмитрий Сергеевич,
Во вторник, 2 марта, мне позвонил Владимир Иванович1, сообщил, что он оставил мне верстку статьи2 в Институте, и попросил срочно ее просмотреть, «ничего не прибавив и не изменив». Последнее требование он повторил несколько раз. Он обещал зайти ко мне 3 марта (вчера, в среду), но не зашел и до сих пор не позвонил (пишу Вам ночью), так что я не имел случая с ним объясниться. Если он не придет и не позвонит до завтрашнего утра, то я завтра отошлю Вам это письмо с корректурой.
Кроме корректуры Вы найдете еще в этом пакете мое заявление на имя редакции Ваших «Трудов», из которого Вам станет ясно, почему я не мог выполнить требование В[ладимира] И[вановича] и вынужден был кое-где на корректуре «напачкать». Однако опытным своим глазом Вы убедитесь, что «пачкотня» – самая незначительная и не доставит никаких технических затруднений. Я лично был бы счастлив, если бы все авторы возвращали мне корректуру в таком виде. Если Вы своей властью можете принять всю мою корректуру, то можете мое заявление порвать; я его написал на случай, если Вам самому будет неудобно решать этот вопрос. Я не страдаю ни авторским самолюбием, ни авторской ограниченностью, не дрожу над каждой своей запятой и не цепляюсь за нее. Но сделанные мной исправления являются для меня минимальными, произведены они без всякого «запроса» и отказаться от них не могу.
Написав все это, я даже думаю, что зря так волнуюсь, потому что, право же, корректура в общем получилась «чистая». Пожалуйста, успокойте меня и напишите, как Вы решили: принимаете ли поправки или снимаете статью. В последнем случае пусть Владимир Иванович скажет М. П. Андреевой (в Издательстве), чтобы она не оформляла договора со мной.
Если Вы думаете сколотить московскую группу, то горячо рекомендую Вам Наталию Аполлинарьевну Бакланову3. Она историк, но интересы ее лежат на грани истории и литературоведения (недаром она кандидат филологических наук). Это женщина с большими знаниями, большим вкусом и исключительным трудолюбием; крайне добросовестна. У нас ее дико эксплуатируют. Она выполняет полную норму старшего научного сотрудника, работает с утра до вечера, а получает жалкие гроши по договорам и счетам. Она оформляла первые два тома «Истории Москвы» и «Очерков по истории СССР», и ей мы обязаны тем, что оба эти издания имеют такой привлекательный вид. Подумайте!
Шлю Вам, З[инаиде] А[лександровне] и детям сердечный привет.
Ваш [И. У. Будовниц]
ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 8. Ед. хр. 15. Л. 9 и об. Машинопись.
17. Д. С. Лихачев – И. У. Будовницу 28 апреля 1955 г
Дорогой Исаак Уриелиевич!
Очень огорчен, что Вас не было на совещании1. Оно прошло удачно. Было много народу. Съехалось человек 60 из 20 городов и своих было полно. Интересен был доклад Насонова2, затем – доклады Бертельса3, Жирмунского4, А. А. Смирнова5, Алпатова6 и т. д. Жаль, что надул М. Н. Тих[омиров]7. Его хотели у нас посмотреть. Я делал два доклада – один по текстологии8, а другой об образе человека в жит[ийной] литературе9.
