Тряхнув головой, я сжала пальцами разорванный пакет, который жалобно захрустел в установившейся тишине, и, повернувшись, тихо спросила:

— И как давно у тебя эта привычка?

Саша беззлобно усмехнулся, завёл мотор и тронулся.

— Давно, Цветочек. Уже даже шрамы ныть перестали.

Я не знала, о каких шрамах речь. Физических или, быть может…

В любом случае, это не моё дело, и мне нет места в кругу тех людей, которым он может так широко открыться.

Осознав эту мысль, я усмехнулась. С каких пор я вообще задаюсь подобными вопросами? Раньше меня не волновали ни душевные травмы, ни человеческие качества. Я не должна питать надежд, что Саша другой только потому, что он стал мне чуть ближе, чем другие.

Ближе…

Но ведь это не так! Разве я не воспользовалась тем, что он так щедро предлагал в ту ночь? Именно. Я только воспользовалась. Всего-то инструмент для рождения моей малышки, что совсем скоро появится на свет и станет самым желанным ребёнком в этом мире.

Я едва подавила желание положить ладонь на живот, прекрасно помня, что Саша уже видел подарки шефа и наверняка догадывается о причине моих отказов ему. Меня удивило, почему всё ещё не прозвучал вопрос.

Когда машина остановилась на красный сигнал светофора, парень повернулся и внимательно на меня посмотрел, будто думал о том же, о чем и я.

— Тебе не досталось от него?

И я вдруг пошла удушливой волной, вспомнив, что у меня изначально была легенда, по которой этот вопрос должен был задавать не Саша. И не он должен был мчаться мне на помощь, а мой жених, который даже не позвонил ни разу, хотя, по логике вещей, должен был уже все морги и больницы обежать.

Я вспомнила Свету с её замечаниями о том, что в квартире нет следов мужчины, вспомнила даже, что в ванной до сих пор одиноко стоит зубная щётка, и поняла, что это провал.

— Ты же знаешь, что нет, — выдохнула я, припомнив это его: «Сделала всё правильно».

А затем мгновенно вспышкой прилетело и другое: «Какая же глупость была идти с ним на свидание!»

Выпустив из напряжённых пальцев пакет, я прикрыла ладонью глаза, стараясь уже не искать никаких логичных объяснений на вопросы, которые спецназовец наверняка уже задал сам себе сотни раз, но по какой-то причине не озвучил.

Или всё дело в том, что он знает?

— Тебе плохо? — забеспокоился Саша, едва мы тронулись на зелёный.

— Я устала, — ответила ему хрипло. — Просто устала, хочу есть и спать.

Мне не ответили. Прислонившись лбом к приятно холодящему стеклу, я старалась не думать ни о чём, наблюдая, как мелькают перед глазами огни ночного города. И не заметила, как провалилась в тёплое забвенье, принесённое лёгким покачиванием уютной и теплой машины, в которой приятно пахло вишнёвым освежителем. А когда позже открыла глаза, поняла, что мы стоим. Стоим у моего подъезда, а спецназовец не торопится меня будить. И почему?

— Ты очень сладко спишь, — ответил он, будто услышав мои мысли.

Я вздрогнула и резко повернулась, глядя на него с нескрываемым потрясением. Он не мог видеть моего лица. Не мог знать, что я проснулась. Мысли, что ли, читает?!

Саша вдруг улыбнулся, убрал руки от руля и устало ответил на незаданный вопрос:

— Когда человек засыпает и просыпается у него меняется дыхание. Твоё настолько тихое, что пробуждение становится явным даже в заведённом авто.

— Я не спрашивала…

— У тебя на лице всё написано, — он снова усмехнулся. — Что ещё раз доказывает, что врать ты не умеешь. Ведь так?

Прямой вопрос, глядя мне в глаза. Знает уже, что скажу, но всё равно ждёт. Какая прелесть.

— Да, — ответила устало и потёрла глаза. — Я пойду. (21f79)

Когда потянулась к дверной ручке, сработала блокировка, что ожидаемо привело к тому, что дверь мне открыть не удалось.

Сердце в груди билось с неистовой силой, ведь я догадывалась, что последует дальше.

— Не торопись, Цветочек. Я знаю, ты устала, но дай мне ещё две минуты, чтобы я что-то сделал с вихрем мыслей в своей голове.

Три часа назад

— Почему мы? Амир в разработке у ЧВК и ССО, Потапов и Арген устранены, а значит, ячеек не осталось и трафик накрыт.

Гвоздь дал высказаться Касту, после чего развернул на смартфоне карту столицы и ткнул в серую зону, где обозначались склады.

Мы дружно заткнулись, когда в зал вошла Нюта с подносом в руках, на котором стояли чашки с горячим кофе. Поблагодарив жену Дема и отпустив несколько льстивых шуток о том, что такую хозяюшку, пусть и с животиком, и выкрасть можно, мы проводили её улыбками и вернули внимание командиру.

— Группа Лазарева вчера на операции обнаружила здесь подпольную лабораторию. Задержанные дали показания и согласны сотрудничать в случае необходимости. Оперативная же обстановка такова, что Амир ищет новые выходы и вполне себе готов перетащить производство в пределы России.

Ребята заволновались, но виду не подали. Мы, вообще, были удивлены, что Амир не предпринял попыток залечь на дно. Да и, честно говоря, после того, как он не получил Лисовского и потерял своих людей, предполагали, что он захочет отомстить.

— Почему разрабы не ведут? — задал вполне резонный вопрос Каст.

— Я не говорю, что нам светит это дело. Я говорю, что из-за Лисовского и… — быстрый взгляд на ребят, — Тани у нас с вами могут возникнуть некоторые проблемы.

Это понимали все. Стерва несколько лет сливала информацию. Вероятно, на каждого из нас у Амира лежит досье, что плохо. Не хотелось бы стать мишенью террориста в расцвете лет. Но пока он интересовался только Лисом, поэтому был большой шанс, что на нас охоту не откроют. Да и это было бы большой глупостью, вот так пытаться прихватить службу безопасности за весьма натренированный экипированный зад.

— Ладно, тут поняли, — кивнул Сокол. — Что с его выходами?

— Как уже сказали, дело в разработке у ССО и ЧВК. Совместная операция. Но вся проблема в том, что они за кордоном ситуацию мониторят, а нам нужно здесь рыть. Пока отдел разработки занимается вопросами новых лабораторий, Батя хочет аналитиков подключить к просчётам границ, а им нужна разведка.

Ярыч вздохнул и оттянул ворот.

— Опять командировка?

Мы разделяли его чувства. В праздники ехать никуда не хотелось, к тому же запланировали уже, что снова соберёмся у Дема, как у обладателя самой большой квартиры.

— Будем, брат, надеяться, что вышлют не наше отделение, — выдохнул Стрела.

— Сам-то веришь? — хмыкнул я, уже особо не рассчитывая быть в это время в городе. — У нас вечно что не праздник, так случается какая-то хрень.

— А прошлый Новый год мы встретили нормально, — расплылся в улыбке Ярыч.

— Это когда ты какому-то уроду с татухой в пол-лица ногу сломал у отделения полиции? — поинтересовался Каст, насмешливо взглянув на Тима. — Помнится, мы по этому поводу не одну объяснительную Бате написали.

— Да не я это был! — возмутился белобрысый. — Он просто поскользнулся на ступенях. Я вообще помочь хотел!

— Два сломанных ребра и раскуроченный нос, Ярыч, — хохотнул Гвоздь. — Отличная первая помощь.

— Да просто лестниц было много, — выдал угрюмо, на что мы дружно заржали.

Я отпил кофе и уже хотел спросить про операцию на складах, как из коридора послышалось звонкое Нютино:

— Господи, она в порядке?!

Демон подорвался первый, и, когда уже распахнул дверь, в его объятия влетела жена с восклицанием:

— Денис опять на Альбину напал, Стас!

Кажется, в эту секунду я забыл как дышать. Забыл как ходить, чувствовать, осязать. Грёбаное пространство вдруг сжалось до чёрной точки, оставив перед внутренним взором лишь лицо девушки, которую ещё час назад я безуспешно пытался вытолкнуть из головы.

— Она в порядке? — донёсся до меня вопрос Дема как сквозь вату. — Где она?

— Катя говорит, не пострадала. Едут с шефом в полицию, показания давать.