— Я правильно понял, что вы начали встречаться? — даже мне собственный вопрос показался глухим и раздражённым.

Она молчала пару секунд, явно размышляя над ответом, а потом вздохнула и решилась на правду:

— Нет, он просто хотел загладить вину за тот случай и пригласил попить кофе после работы. А сейчас собирался увезти домой.

Я глубоко вдохнул, стараясь унять бешенство. Просто попить кофе в романтическом ночном кафе при гостинице, да. Именно так и поступают, когда хотят вину загладить. Цветочек явно не слышала собственных слов, потому что они звучали настолько бредово, насколько оно вообще возможно.

— Нашла с кем кофе распивать на ночь глядя, — неожиданно даже для себя рыкнул я. — У него на тебя были совершенно иные планы.

— А у тебя на ту девушку планов не было, да? — ядовито выпалила Цветочек, заставив меня недоумённо обернуться.

Это… ревность?

Я не ответил. Просто не знал, что ей сказать. Начать оправдываться? Заверить, что у меня с Ирой ничего не было? Но я и не монах, чтобы сидеть без низменных удовольствий, коими не так уж часто, собственно, довольствовался.

— Я не имею права чего-то от тебя требовать, — решил предупредить я. — Но очень советую не связываться с ним. Ты, возможно, не понимаешь, но этот человек не из тех людей, кто готов просить прощения за несостоявшийся проступок.

Аля молчала. Молчала всю дорогу до дома и, даже когда я остановил авто у её подъезда, она сказала лишь скупое «спасибо», и выскользнула из машины, чтобы скрыться за подъездной дверью.

А я всё продолжал сидеть, не понимая, откуда во мне эти странные кипящие эмоции. Бешенство на фоне бессилия, от которого хотелось всё разнести к чертям собачьим.

Все последующие дни до Нового года я чувствовала себя несколько неуютно. Денис достал звонками, Катя всякий раз загадочно улыбалась, когда я нервно сбрасывала вызов. Ей я, конечно, всё рассказала про тот вечер, когда Саша увёз меня домой, бросив свою спутницу в кафе. А также о том, что ещё около часа просидел в машине у подъезда. Я прекрасно видела его в окно, но совершенно не знала, что он там делал. Даже возникала мысль выйти и позвать его к себе, но я быстро отметала эту странную, не свойственную мне идею. Мало ли чем он там был занят. Может, говорил по телефону, а может, медитировал.

— Аня нас пригласила на Новый год к себе, — сообщила Ларина, уже совершенно уверенная, что я соглашусь. — Хочет посидеть узким кругом друзей.

Я покосилась на Катю, демонстративно вскинув брови.

— А разве я вхожу в узкий круг друзей?

Ларина хмыкнула, подняла руку к лицу и принялась рассматривать новый маникюр. И я знала этот жест. Он был отличительной чертой в момент, когда кое-кто пытался скрыть нервное напряжение. Уж если я врать не умела, то Ларина делала это настолько безупречно, что не подкопаешься. Но вся проблема в том, что я знала её с детства и видела насквозь.

— Катя, — процедила я с подозрением. — Я там зачем?

Вздохнув, девушка убрала руку и посмотрела на меня с нескрываемым раздражением:

— Слушай, так не честно! Ты одна всегда выкупаешь.

Но я знала, что за раздражением скрываются любовь и обида, а потому не отступила.

— Да потому что знаю тебя как облупленную. Говори давай!

— Там будет Денис, — вдруг выдала, отведя взгляд в сторону. — Который Каст. Мы с Нютой хорошо общаемся, но мне важно, чтобы рядом находилась ты и не дала наделать глупостей.

Вспомнив всю честную компанию и Сашу в их числе, я попыталась применить к ним понятие «узкий круг друзей». Не выходило.

Почему-то казалось, что вся свора снова будет в сборе, и Ларина это прекрасно понимала. Как понимала и то, что я буду упираться, потому что боюсь встретить там Сашу.

— Глупо рассчитывать на меня, — нахмурилась я, сделав глоток горячего какао.

Но Катя имела аргументы, против которых устоять я не смогла.

— Слушай, Аль, ну мы с тобой каждый Новый год вместе. Я не могу тебя одну оставить, а ты заставляешь меня отказаться, — её синие глаза даже как-то обидой сверкнули. — Один вечер. Всего один, я же не заставляю тебя с Сашей общаться. Договорюсь с Нютой, чтобы тебя Стас домой увёз после праздника.

И мне реально совестно стало.

— Ты можешь и без меня поехать, я не обиж… — начала я примирительно.

Но Катя так вздохнула, что стало ясно, как белый день: не поедет.

— Ну чего ты боишься? Он нормальный и понимающий. Он не осаживает двери твоей квартиры, хотя знает, где ты живёшь. Он принимает твой отказ, так в чём проблема?

Во мне. Проблема была во мне. В том, что я… сдаюсь.

— Ладно, — подняла я руки в капитуляции. — Один вечер в компании хороших людей ничего не изменит.

Ларина просияла и зажмурилась, явно благодаря всех богов одновременно. Такая счастливая только из-за возможности увидеть какого-то парня…

— Кстати, — вспомнила я о том, что не решалась спрашивать. — Ты говорила, они в структурах работают. Полиция?

Подруга улыбнулась и взглянула, как на малое дитя.

— Ты столько раз могла узнать, а спрашиваешь только сейчас.

— Не томи, — махнула я рукой.

— Спецназ, Альбин. Спецназ.

Кажется, я на миг дар речи потеряла, шокировано глядя на подругу.

— Только сделай вид, что ты не знаешь. Это секретная информация, как я поняла. Но раз уж один из них скоро станет отцом твоего ребёнка, думаю, ты имеешь право знать.

У меня даже мысли разлетелись во все стороны, оставив лишь пустоту. То есть вообще пустоту. Вакуум.

Я продолжала потрясённо смотреть на Катю, а та понимающе улыбалась.

— Я тоже сначала не поверила, — хохотнула она. — Но Светка была весьма убедительна, когда объясняла разницу между ОМОНом и ФСБ. К тому же Нюта очень часто дома одна остаётся, когда Стас в командировку с ребятами уезжает.

— ФСБ?

Это было… странно. Нет, по Саше можно сказать, что он работает где-то в органах, но… Я не знаю, я в замешательстве.

Мне почему-то всегда казалось, что военные — это люди-невидимки. Они вроде есть, но их вроде нет. В гражданской одежде от обычных людей не отличишь, да и стереотипам из фильмов они не соответствовали. То есть вся та чепуха про доблесть, отвагу и честь до этой секунды мною считалась лишь выдумкой сценариста, но сейчас я вспоминала наш с Сашей разговор в ванной у Нюты дома и понимала, что да… Он соответствует тем стереотипам.

«Есть в жизни уроды вроде Дениса. Они способны сделать что-то ужасное против воли женщины. А есть сопляки, которые боятся настаивать на своём в случаях, когда это необходимо. Так вот. Мы не такие, Аль. Если я сказал, что твоя безопасность мне не безразлична, значит, я буду делать всё, что считаю нужным, когда речь касается моментов, в которых мне виднее, как поступить».

— Уварова, алё! Земля вызывает майора Тома! Как слышно?

— Не мешай, я в шоке, — отмахнулась от подруги, когда те самые мысли, которые разбежались, накрыли медным тазиком и зазвенели в глубинах сознания.

Но, как бы там ни было и кем бы все они ни были, это ничего не меняло. Ничегошеньки. Даже если в рядах многочисленных любовников и клиентов матери я никогда не замечала военных. Может быть, профессия не вызывала отторжения, как те же врачи или пожарные, но сами мужчины…

И тут я себя поймала на мысли, что к Саше я с той самой ночи не отношусь как к прочим. У меня даже ощущения отторжения не возникало, когда я думала о его отношении ко мне. То есть если Денис мне был противен со своими ухмылками и подкатами, то Саша нет, даже в тот момент, когда бессовестно целовал в коридоре моей квартиры и никак не реагировал на просьбы остановиться.

Почему?

— Ты чего побелела? — спросила Ларина, отставив кружку с кофе. — Тошнит?

— Нет, я… Всё нормально. Вроде бы.

Прижав ладонь к животу, я попыталась отогнать эти странные мысли. Не важно это. Всё не важно. Главное, чтобы он ничего не узнал о нас.