Вихрастый возлюбленный служанки в последние дни куда-то исчез – Леон ни разу не видел его после гибели Люсиль. Это его не удивляло – наверняка Этьен затаился где-то, боясь, что его или кого-то из его дружков-разбойников могут обвинить в убийстве девушки. Между тем Леон почти точно знал, что это неправда – Этьен, должно быть, всю ночь провёл с Вивьен, а после был на глазах Леона и никак не мог улучить момент, чтобы убить Люсиль. Но это ещё не значило, что он не знает, кто убийца. Выследить Этьена не представлялось возможным, и Леон решил попытаться выйти на него через Вивьен.

Сегодня он поднялся как раз вовремя – служанка уже хлопотала внизу, о чём-то переговариваясь с Гретхен, тоже ранней пташкой. Леон не стал подавать вида, что тоже проснулся, подождал, пока Вивьен объявит, что уходит на рынок, и покинет дом. Сам он вышел через заднюю дверь, обогнул замок и последовал за девушкой, держась на некотором расстоянии и стараясь ступать как можно тише. На улице было холодно, меж деревьев клубился туман, но листья с них уже начали опадать, из-за чего видневшийся вдалеке лес казался прозрачным. Леон с тревогой подумал, что Вивьен может легко обнаружить слежку, и уже готовился к откровенному разговору, но девушка, судя по всему, не подозревала, что за ней следят. Она шла быстро, опустив голову и закутавшись в тёмно-зелёный плащ из шерсти, ей, скорее всего, было ещё холоднее, чем Леону. На правой руке у неё висела корзина, которую она неуклюже прижимала к боку, похоже, испытывая немалые страдания от её тяжести.

Сначала Вивьен шла прямо, и Леон уже подумал, что она и правда направляется на рынок, но тут она свернула на едва заметную тропку и скрылась в лесу. Там она сильно занервничала – это было видно и по тому, как она ускорила шаг, и по резким, дёрганым движениям головы – Вивьен оглядывалась, но Леона, то и дело нырявшего за очередной ствол, вроде бы не замечала. Сучья и сухие листья похрустывали под её ногами, дыхание вскоре стало таким громким, что даже идущий позади Леон отчётливо слышал его. Он отметил, что лес вокруг становится гуще, но Вивьен явно шла этой дорогой не в первый раз и видела какие-то ориентиры, неведомые её преследователю. Он тоже попытался запомнить хоть какие-то приметы, которые в дальнейшем помогут ему выбраться из леса.

Небо над головой чуть посветлело, но всё ещё оставалось серым, почти все птицы улетели на юг, и теперь в ветвях раздавалось лишь хриплое карканье ворон. Вивьен в очередной раз обернулась, почти бегом кинулась вперёд и достигла небольшой полянки. Там она поставила корзину наземь, замерла, тревожно оглядываясь, и тут из-за дерева на неё прыгнула чёрная фигура.

Леон, спрятавшийся за широким стволом, уже готов был рвануться спасать служанку, чей пронзительный визг пронёсся над лесом, спугнув ворон, но тут нападавший звонко рассмеялся, и оказалось, что это Этьен, и он не собирался причинять Вивьен никакого вреда, а лишь сжал её в своих объятиях.

– Испугалась? – промурлыкал он, прижимаясь к шее девушки.

– Дурак ты! – Вивьен вывернулась и стукнула его кулачком в грудь. – Напугал меня, я чуть рассудка не лишилась! Да разве можно так?

– Ну прости, прости, – Этьен принялся жадно целовать её шею, лицо и руки. Вивьен слабо отбивалась, отворачивалась и бормотала: «Дурак ты... У меня чуть сердце не выпрыгнуло!», но вскоре сдалась и обняла любовника за плечи, отвечая на его поцелуи. Леон не был ханжой, но от звуков лобзаний, которые становились всё громче, он поморщился и закатил глаза. К счастью, длилось это не особенно долго, и Вивьен, высвободившись из объятий Этьена, носком ноги подпихнула к нему корзину.

– Вот, здесь ветчина, хлеб, сыр, свечи, старое одеяло и баночка яблочного варенья – ты любишь сладкое, я помню, – при последних словах он зарделась. – Больше не смогла достать, прости.

– Ты и так принесла очень много, – Этьен погладил её по лицу, заправив за ухо прядь каштановых волос.

– Да уж, чуть рука не отвалилась, пока несла... Послушай, – она огляделась по сторонам, лицо её вновь стало тревожным. – Ты ведь клянёшься, что это никто из ваших? Никто не трогал бедную девушку, правда же?

– Клянусь, – беззаботно ответил юноша, хотя Леон ни за что не поверил бы такой клятве. – Ты знаешь, Чёрный Жоффруа из благородных, он женщин не трогает. И своих ребят он строго допросил, едва узнал о случившемся, всех до единого.

– И тебя тоже? – Вивьен испуганно заглянула ему в глаза.

– И меня тоже. Но я-то что, я всю ночь был с тобой, моя красавица, – он снова погладил возлюбленную по голове. – Уж поверь, если бы это был кто-то из наших, Чёрный Жоффруа собственными руками вздёрнул бы его на суку! Он теперь рвёт и мечет, ему совсем не нужно, чтобы из-за убийства этой девушки началась охота на всех нас!

– Но вы ведь сможете скрыться, правда? – Вивьен смотрела ему в лицо с таким подобострастием, что Леону стало противно. Он знал, что служанка молода и неопытна, понимал, что она по уши влюблена в Этьена, но ничто из этого не оправдывало её предательства. До сегодняшнего утра он думал, что она не знает о связи Этьена с разбойниками, но разговор влюблённых голубков ясно дал понять: Вивьен всё знает и содействует шайке Чёрного Жоффруа, подворовывая из замка еду для них. Обманывая своего господина, Бертрана Железную Руку! Бертрана, который не видит в людях ничего дурного и слепо доверяет им, особенно если это хорошенькие женщины... Пальцы Леона сами собой сжались в кулаки. Ох, если бы не необходимость проследить за Этьеном, он бы показал и ему, и его любовнице!

– Не волнуйся, красавица моя, у нас есть надёжное убежище, – юноша тем временем успокаивал Вивьен, обняв её за талию и притянув к себе.

– И ты не знаешь, кто убил бедняжку Люсиль? – вся трепеща, спросила она.

– Откуда мне знать? – Этьен всё с той же беззаботностью пожал плечами. – Может, кто из деревенских. А может, ваш новый жилец, Леон... как там его? Леврен?

– Лебренн, – дрожащим голосом поправила Вивьен. – Нет, я не думаю. Он всегда так вежлив со мной, и с Гретхен, и с госпожой Авророй... Я не думаю, что он мог совершить такое.

«А ты, похоже, вообще не очень много думаешь», – мысленно обратился к ней Леон, зло стискивая зубы.

– Кто знает, кто знает... – пробормотал Этьен, ласково гладя девушку по волосам. Потом он отстранился, приподнял её голову за подбородок и посмотрел ей в глаза. – Тебе пора возвращаться, милая, пока тебя не хватились.

– Не должны, – ответила Вивьен. – Я сказала, что иду на рынок.

– Тогда иди, а то неровен час кто-то из охотников забредёт в лес и заметит тебя, – Этьен отпустил её, присел перед корзиной, открыл её, вынул содержимое, состоявшее из нескольких свёртков, одеяла и баночки, видимо, с тем самым вареньем. Он проворно сложил свёртки и баночку на одеяло, завязал его узлом, перекинул через плечо и, выпрямившись, кивнул на корзину:

– Забирай её и иди тем же путём, что пришла, да побыстрее. Кто знает, какие люди здесь бродят... Вдруг тот, кто убил Люсиль, захочет снова кого-то пырнуть?

В его голосе прозвучала искренняя забота. Вивьен шмыгнула носом, то ли от холода, то ли от нахлынувших чувств, бросилась возлюбленному на шею, крепко поцеловала его, потом развернулась и бегом пустилась прочь. Леона, поспешно присевшего за кустом, она не заметила. Этьен смотрел ей вслед, пока она не скрылась за деревьями, потом поудобнее устроил свою ношу на плече и зашагал в другую сторону, нарочито громко насвистывая какой-то незамысловатый мотив.

Сегодня утром Леону определённо везло. Ему пришлось быть вдвойне осторожным, когда он крался по лесу за Этьеном, но его усилия были вознаграждены, когда деревья расступились, и юноша вышел на большой пологий холм. Спустившись по склону, поросшему жухлой травой, он наклонился, скользнул в едва заметную расщелину и исчез из виду. Леону не потребовалось много времени, чтобы догадаться, в чём дело. Должно быть, холм был полым внутри, и именно там разбойники и устроили своё логово. Замаскировав вход и затаившись, они могли стать совершенно невидимыми для глаз Бертрана, Жюля-Антуана и охотников, разыскивавших их по всему лесу.