Я хочу что-то сказать, но не уверен, что сейчас самый подходящий момент. Поэтому я просто киваю и улыбаюсь.

— Правда?

Клементина хихикает, и это, кажется, разряжает обстановку вокруг нас.

На этот раз смеется и улыбается Розалия. От этого зрелища у меня теплеет на сердце.

— Да, я была очень шокирована. Они встречаются уже несколько лет и чувствуют себя комфортно. Я спросила, не собираются ли они пожениться или что-то в этом роде, но это не является важным пунктом в их повестке дня.

Я знал, что Фелиция уже не с тем мужчиной, ради которого ушла от меня. Она была взбалмошной, и этот факт меня не удивлял. Но услышать, что она с кем-то уже несколько лет, заставило меня почувствовать... удовлетворение.

Я желал ей только лучшего, особенно как матери моего ребенка.

— Я счастлив за нее, — говорю я. Розалия тепло улыбается мне.

— В любом случае, я знаю, что в комнате есть слон, о котором нам нужно поговорить. Так что давайте просто покончим с этим. Я скучала по вам обеим, и мама очень помогла мне все обдумать.

Клементина и я, кажется, выпрямились при ее словах. Мы готовы вместе решать эту проблему.

— Роза… — начала Клементина. — Я хочу еще раз извиниться, я никогда не хотела причинить тебе боль. Ты должна мне поверить.

Розалия дружелюбно отмахивается от нее и улыбается. — Está bien, nena85. Как я уже говорила, разговор с мамой очень помог мне. Скажу, что поначалу я очень злилась, но пребывание вдали очень помогло.

— Рози, — начинаю я. — Я никогда не хотел причинить тебе боль. Ты знаешь это, claro?

Розалия на мгновение закусывает губу, прежде чем кивнуть. — Да, папа, я знаю. Просто в тот момент мне было трудно с этим смириться. Я просто не думала, что такое может случиться. Я очень люблю вас обоих, и, честно говоря, это для меня важнее всего.

Клементина испускает дрожащий вздох, и я подаюсь вперед, желая утешить ее. Но я стою на своем, чтобы не создавать еще большего дискомфорта перед дочерью. Она медленно поднимает палец, чтобы вытереть упавшую слезу.

Розалия замечает это и издает какой-то звук, прежде чем переместиться на другую сторону острова. Плечи Клементины вздрагивают, и я наблюдаю, как Розалия обхватывает ее за плечи.

— Я думала, что потеряла тебя навсегда, — фыркает Клементина.

— Я знаю. Я тоже так думала, но на самом деле я очень счастлива.

Розалия смотрит на меня, крепко обнимая Клементину. Ее глаза ярко блестят, и я вижу, как она на самом деле счастлива. Она не лжет.

— Почему ты мне не сказала? Неважно. Главный вопрос в том, счастлива ли ты?

Клементина на мгновение замолкает, а затем вздрагивает и снова громко выдыхает. Она поднимает голову и смотрит на Розалию, прежде чем заговорить. — Роза, да, счастлива. Но я должна тебе кое-что сказать. Не об этом, но это важно.

Я расширяю глаза от ее слов. Она наконец-то собирается рассказать Розалии о Нейтане. — Клементина, ты уверена? Если тебе нужно больше времени, не заставляй себя.

Розалия смотрит между нами двумя, и ее брови сходятся вместе. — Подожди, это что-то, о чем ты знаешь? Все в порядке?

— Да, все хорошо. Это было давно. Но сейчас я готова рассказать тебе.

Розалия отделяется от Клементины, все еще держа ее за плечи, и смотрит ей в глаза.

— Ты расскажешь мне наверху, хорошо? Мне тоже есть что тебе сказать. Я знаю, что ты ждала, когда я скажу что-нибудь о Гаррете.

Клементина кивает, и я наклоняю голову в сторону. Гаррет?

— Что-то случилось с Гарретом, милая? — спрашиваю я, готовая защищаться, если придется.

Розалия качает головой и улыбается. — Не волнуйся, папа. Я просто многое поняла для себя, пока меня не было.

Я выдохнул, прежде чем кивнуть. — Хорошо. Иди сюда, mijita.

Я поднимаюсь с прилавка и раскрываю объятия. Клементина и Розалия разжимают объятия. Розалия подходит ко мне и позволяет мне обнять ее и прижать к груди. Ее голова глубоко проникает в меня, и я крепко сжимаю ее. Я никогда не хочу отпускать ее.

— Te amo mucho86, — шепчу я, целуя ее голову. Она тоже крепко сжимает руки вокруг моей талии.

— Te amo 87 .

Мы стоим так какое-то время, пока она не начинает извиваться в моих руках и хихикать, когда я пытаюсь удержать ее. Наконец она начинает щекотать мне бока, и я мгновенно отпускаю ее.

— Ай, Розалия Сантос! — кричу я.

Она хихикает, отступая назад.

Ее щеки раскраснелись, и она снова похожа на мою счастливую девочку. — Что? Ты не хотел меня отпускать!

Я игриво закатываю глаза, пока она не поворачивается обратно к Клементине и не хватает ее за руку. Клементина все еще сомневается, что Розалии хорошо с нами. Но она продолжает переводить взгляд с Клементины на меня.

— Если честно, я хочу видеть вас счастливыми. И если это означает, что вы будете вместе, то я не буду против. Я не могу контролировать счастье, которое вас находит. Я могу только отвергнуть или принять его. Я выбираю принять его всем сердцем.

Глаза Клементины становятся водянистыми, и я могу

сказать, что мои тоже. Губы Розалии дрожат, и я делаю глубокий вдох. Она протягивает мне руку, и я хватаю ее. Она притягивает к себе и Клементину, и меня, заключая нас в трехстороннее объятие.

Другой рукой я обхватываю Клементину. Я целую их в макушки.

— Так, ты меня сжимаешь! — кричит Клементина, пытаясь вырваться из наших объятий.

— О, теперь ты застряла с нами в Сантосе! — визжит Розалия, сжимаясь еще крепче.

Я тоже крепко сжимаю своих девочек, и они обе пытаются вырваться из моих крепких объятий. Они почти разрываются от смеха, прежде чем я ослабляю хватку.

— Да? Я не против, — наконец смеется Клементина.

От этих простых слов мое сердце подскакивает и становится самым счастливым за всю историю. Я вернул своих девочек.

О чем еще я могу просить?

— Арло, давно не виделись. Как ты держишься?

Я делаю глубокий вдох, прижимая телефон к уху. Девочки ушли наверх, предположительно, чтобы поговорить о Нейтане и Гаррете. Я хотел воспользоваться этим временем, чтобы позвонить матери Розалии.

— Все прошло хорошо. Розалия вернулась и, кажется, ей уже лучше.

Фелиция разражается искренним смехом, и это возвращает меня на много лет назад. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз слышал, чтобы она так смеялась. Мы так привыкли кричать друг на друга в любой момент, когда разговариваем по телефону.

— Я рада, что она дома и в безопасности. Полагаю, она поговорила с тобой и... как ее зовут?

Я на мгновение замираю, делая глубокий вдох. — Клементина.

— Ах, да, она. Милое имя. — В ее голосе совсем нет злобы. — Розалия очень заботится о ней.

— Да, я тоже, — признаюсь я.

Фелисия на мгновение прочищает горло, прежде чем заговорить. — Знаешь, ты ведь тоже заслуживаешь счастья, правда?

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, проводя пальцами по брюкам, чтобы найти свободный шов. Я позволяю пальцам перекатываться и перетягивать нитку.

— Знаешь, Арло, — говорит она. — Ты никогда не был по-настоящему счастлив. Ты думал, что счастлив. Но теперь, похоже, так и есть, верно?

На мгновение я замолкаю, вникая в ее слова. Она не ошибается. Я пытался притвориться счастливым ради нашей дочери. Мне было больнее пытаться удержать все, что у нас было, чем принять правду и двигаться дальше. Я так хотел, чтобы наши отношения с Фелицией не попали в категорию "расстались", что отказывался двигаться дальше во всех смыслах.

— Да, — шепчу я.

— Арло, — игриво говорит она. — По телефону ты даже говоришь не так грубо. Ты не говоришь с горечью и так, будто ничего не происходит.

— Фелиция, — предупреждаю я, чувствуя, как во мне закипает гнев.