а все это.

— Как ты мог так поступить со мной? — Она смотрит на Арло, глаза сужаются до щелей, когда она делает глубокий вдох. — Как ты мог так поступить со мной? Dios mio, papá78. Клементина? Серьезно?

Арло выглядит побежденным, и это разбивает мне сердце. У меня щемит в груди, и по щеке без моего разрешения скатывается слеза.

— Esto no es algo que puedas predecir 79 .

Это все, что он отвечает.

Ее глаза продолжают смотреть между нами. Ее тело напрягается, когда я протягиваю к ней руку, но я лучше подумаю об этом. Я провожу руками по волосам, а затем вытираю слезу, каскадом скатившуюся по щеке.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я клянусь.

— Но как? Как это произошло?

Ее голос ломается, и я больше не могу этого выносить. Я сокращаю расстояние, обхватываю ее за плечи и крепко притягиваю к себе. Она вздрагивает подо мной. По моим щекам текут слезы, а горло сжимается от движений.

— Я не знаю, я не знаю, — честно говорю я ей. — Просто так получилось. Я могу уйти, Роза. Ты не обязана меня прощать. Я знаю, что не заслуживаю этого.

— Клементина, — говорит Арло позади меня, и я немного поворачиваю шею, чтобы посмотреть на него. Его глаза полны беспокойства, боли и растерянности. — Это моя вина, но это не должно лишать тебя единственного варианта жилья. Тебе нужно закончить занятия, не забывай об этом.

Он прав. Я должна закончить этот чертов летний курс. Но вместо этого я хочу заползти в нору.

Я делаю глубокий вдох и качаю головой. — Нет, все в порядке. Я позвоню Деклану.

Я глажу Розу по спине, пока она не отстраняется от меня и не вытирает глаза.

— Нет, — наконец говорит она. Я расширяю глаза.

— Что? — спрашивает Арло.

Она делает глубокий вдох и вытирает нос тыльной стороной ладони. Она улыбается нам, но я знаю, что это всего лишь фасад.

— Что значит "нет"? — спрашиваю я.

— Оставайся. Это даже не мой дом, чтобы выгнать тебя, — говорит она с придыханием. — Я просто... я больше не могу здесь находиться. Прости. Это слишком. У меня болит голова, и кажется, что грудь вот-вот разорвется.

Мы все молчим, вдумываясь в ее слова. Что она имеет в виду? Неужели она готова проклясть меня, ведь я определенно этого заслуживаю.

Но она выглядит спокойной и собранной, когда делает несколько глубоких вдохов. Даже слишком спокойной и собранной. Она отодвигает барный стул, и мы оба с любопытством наблюдаем, как она вытирает слезы и пытается прийти в себя.

— Mija? Qué pasó? 80

Голос Арло звучит скорее как мольба.

— Это я уйду, — наконец говорит Роза.

— Что?

Мой голос слаб, и кажется, будто меня растягивают пополам. Как будто я единственный, кто держится за то, что между нами.

Она кивает и наконец смотрит на нас, чтобы улыбнуться.

— Я не могу этого сделать. Я не знаю, что вы делаете, ребята, но я не могу. Просто не могу. Мне жаль. Клементина, я люблю тебя, — она смотрит на меня, и мое сердце колотится быстрее. — Но то, что ты сделала, причинило мне боль. Я не могу поверить, что ты могла так поступить.

— Роза...

Она качает головой и поднимает руку, чтобы остановить мое продвижение к ней.

— Нет, Клем. Я люблю тебя, и поэтому мне нужно личное пространство, ясно? Я хочу кричать и проклинать вас обоих, но что это даст? Это ничего не даст. Мне нужно пространство, а его здесь нет.

— Куда ты пойдешь? Lo siento, mija81, — наконец говорит Арло со своего места.

— Это не имеет значения.

— Роза, пожалуйста, — умоляю я.

Она начинает выходить из кухни, но мы с Арло прикованы к полу. Я хочу позвать ее снова, но ничего не выходит.

— У меня есть одежда у Гаррета. Я разберусь с этим. Не ходи за мной, пожалуйста, — наконец шепчет она, прежде чем начать идти по коридору и выходить из дома. Хлопок входной двери эхом разносится по дому, и мне кажется, что часть меня ушла вместе с моей лучшей подругой.

И в этот момент я ломаюсь.

Глава 25

Клементина

Роза не отвечает на наши сообщения и звонки уже три дня. Мы не знаем, где она. Гаррет уже дал нам знать, что она не с ним, но он не стал уточнять, когда я спросила его, не упоминала ли она о том, куда могла пойти. Арло очень волнуется, а мне хочется кричать и плакать одновременно.

Как можно быть счастливой и грустной одновременно?

Радоваться тому, что я могу выразить себя с кем-то в этом плане, но причинять из-за этого боль другому? Это несправедливо.

Я хочу найти Розу. Я должна найти ее.

Арло стал тише, чем обычно. Он запирается внизу, чтобы поработать над ремонтом подвала, даже ночью. Наши ужины проходят почти в полной тишине.

Даже Фрэнки пришел сегодня и принес нам любимый бургер Арло из Porter’s Place, но это все равно не заставило его заговорить. Дошло до того, что он откланялся и отправился в подвал, чтобы еще немного поработать, а потом уединиться в своей спальне.

Фрэнки потягивает пиво, а я изучаю свои ногти и покусываю губу. Он, кажется, не слишком удивился, когда Арло наконец рассказал ему о нас.

Если это вообще можно назвать "нами". Должно быть, он сказал Фрэнки, что мы немного подурачились. Но ему, похоже, было все равно.

— Знаешь, я никогда не видел его таким счастливым, — говорит Фрэнки с другого конца кухни. Я поднимаю глаза, сидя на диване. Он тепло улыбается мне, но мои внутренности скручивает, и мне хочется вырвать.

— Он не выглядит таким уж счастливым сейчас. Это все моя вина. Я разрушила дружбу и...

Фрэнки машет рукой, отстраняя меня.

— Нет, с ним все будет в порядке. У Розиты с ним самые крепкие узы, которые я когда-либо видел. У вас с Розитой тоже крепкая связь. Вам всем просто нужно время и пространство.

— Как ты можешь так говорить? — недоверчиво спрашиваю я. Он не должен знать, как сильно мы все страдаем.

Если бы я могла отмотать время назад и стереть все, что я сделала, чтобы Роза была счастлива, я бы это сделала. В одно мгновение.

— Потому что я знаю Арло и Розиту.

Фрэнки переходит из кухни в гостиную, а я перебираюсь на диван, чтобы он мог занять подушку рядом со мной. Я подтягиваю ноги к груди и упираюсь подбородком в колени. Фрэнки откидывается на спинку дивана и слегка смеется.

— Что смешного? Мир буквально заканчивается, а ты здесь и смеешься.

Он смотрит на меня, прежде чем снова рассмеяться.

— Вы, ребята, такие чертовски драматичные. Я чувствую себя как в теленовелле. Como 'La Rosa de Guadalupe'. Такая драма.

Мои губы раздвигаются, и я задыхаюсь.

— Ты шутишь? Неужели ты не понимаешь, насколько все серьезно? Арло сидит в своей комнате и хандрит, а мы понятия не имеем, где Роза! Ты же не можешь всерьез смеяться над этим. Что, если с ней что-то случилось?

— С ней все в порядке, — наконец говорит он и подносит пиво к губам. Он делает долгий глоток, затем смеется и качает головой. Мне хочется дать ему пощечину.

— Что ты имеешь в виду? Как это она в порядке? Мы не знаем, где она!

— Она позвонила мне той ночью.

Фрэнки осушает остатки пива и ставит его на кофейный столик. Он откидывается на спинку дивана, а я смотрю на него расширенными глазами.

— Она звонила тебе?! И ты нам не сказал?

Фрэнки снова смеется, и я не сдерживаюсь. Я толкаю его плечом и встаю с дивана. Я в бешенстве, и мне хочется задушить его. У него такое же самодовольное лицо, как у Арло. Они как братья. Они и раздражают как братья.

— Я в ее списке контактов на случай чрезвычайных ситуаций. Если Арло не будет рядом с ней, тогда я, — говорит он почти без обиняков.

Как будто это все объясняет.

— Фрэнки! — кричу я, не заботясь о том, что меня слышит весь район. Я размахиваю руками в воздухе, измученная и раздраженная до предела. — Ты не можешь просто прийти и не сказать нам, где она. Мы думали о худшем. Ты хоть представляешь, как Арло было плохо от мысли, что она может быть ранена?