— С тобой все будет хорошо. Все будет хорошо.

Его слова определенны, это не вопрос, который нужно обдумать. Его уверенность в сложившейся ситуации придает мне уверенности.

— Да, я очень на это надеюсь.

Он похлопывает меня по плечу, после чего делает шаг назад и начинает собирать свой бумажник и ключи на кухонной стойке. Я смотрю, как он направляется в прихожую. Он поворачивает руку и слегка улыбается мне, прежде чем направиться к выходу.

Я делаю глубокий, дрожащий вдох, прежде чем разжать пальцы, сжатые в кулак. Мои шаги становятся мягкими, когда я приближаюсь к двери спальни Арло. Я не хочу беспокоить его, но слова Фрэнки не выходят у меня из головы.

Я тихонько стучу, ожидая, пока он подойдет к двери. Проходит несколько секунд, и я уже готова сдаться, когда ручка двери поворачивается и дверь медленно открывается.

Его темные глаза встречаются с моими, и в уголках они немного покраснели, как будто он плакал. От этого у меня щемит в груди, и я делаю шаг ближе.

— Арло, ты не должен проходить через это один, — шепчу я. Он не двигается, но и не останавливает меня. Я делаю еще один шаг и прижимаю ладони к его крепкой груди, а затем скольжу ими вверх, чтобы погладить его щеки.

Я встаю на цыпочки и провожу большими пальцами по его губам. Он на мгновение закрывает глаза, и я перемещаю руки к его шее, а затем наклоняюсь и целую его. Его руки медленно обхватывают мою талию, и по всему телу пробегают мурашки.

Я скучала по его прикосновениям, хотя прошло всего несколько дней. Из моего рта вырывается тихий звук, когда его пальцы впиваются в мою кожу, притягивая меня ближе к своему телу.

Мы прерываем поцелуй на мгновение, прежде чем он делает шаг назад, увлекая меня за собой. Наши тела спотыкаются друг о друга, пока мы идем к кровати.

— Впусти меня, Арло, — шепчу я, когда он садится на кровать и притягивает меня к себе на колени; я прижимаюсь к нему всем телом.

Он стонет, но ничего не говорит. Его руки лежат на мне, и он словно пытается запомнить мое тело с каждым движением своих пальцев.

— Ты мне небезразличен, — продолжаю шептать я, когда мои губы снова прижимаются к его губам, а его бедра упираются в меня. — Ты нужен мне, Арло. Я нужна тебе.

— Girasol, — наконец шепчет он в ответ. От этого шепота у меня все затрепетало в сердцевине, и я прижалась к нему бедрами. Его руки пробегают по моему телу и поднимают рубашку.

— Скажи, что я тебе нужна, — говорю я громче, и его пальцы приостанавливаются. Он наконец смотрит на меня, и я снова целую его.

— Ты нужна мне, — наконец вырывается у него. Его руки крепко сжимают мои бедра, и я извиваюсь под его прикосновениями. Прикосновения, которого мне так не хватало.

— Я у тебя есть. Вся я.

Его руки делают паузу на моей коже, прежде чем сжать меня. Он смотрит на меня, прежде чем склониться губами к изгибу моей шеи, и я откидываю голову назад, чтобы дать ему полный доступ. Он оставляет на коже целую дорожку поцелуев, и по коже бегут мурашки.

— Я тоже у тебя есть, милая, — шепчет он так нежно.

Его слова проникают в меня и поселяются в моем сердце и душе. Нет никого другого, кого бы я хотела видеть там постоянно. И это осознание приходит слишком быстро, но это правда.

— Арло, пожалуйста, — хнычу я, когда его зубы впиваются в мою кожу, и громко стону.

— Ты такая красивая. Я скучал по тебе. Так, так сильно.

Я снова обхватываю его бедрами, и он, наконец, приходит в себя и поворачивает свое тело так, что я падаю на кровать спиной, подпрыгивая. Он быстро стягивает с меня шорты и трусики, а затем раздевает и себя.

Мы не обмениваемся словами. Только наше дыхание и сердцебиение синхронизируются в тот момент, когда он садится на кровать и нависает надо мной, прижимаясь грудью к моей. Я обхватываю его ногами за талию, и его эрекция упирается мне в бедро.

— Пожалуйста, пожалуйста, — шепчу я, прижимаясь к нему, сцепив лодыжки позади него. Он стонет, двигая бедрами в меня, и я чувствую, как сперма стекает по моей коже. Я вздрагиваю от этого прикосновения, и из меня вырывается еще один

стон.

Он проводит рукой между нашими телами, а затем медленными движениями накачивает свой член. Я готова к нему, но знаю, что растяжка будет болезненной и без предварительной подготовки. Но я не могу больше ждать. Он нужен мне так, как никто и никогда раньше.

Я сплевываю в руку и присоединяюсь к нему, поглаживая свой клитор, а затем скольжу рукой между складок. Мои бедра подрагивают, и я хнычу от ощущения прикосновения к себе.

Он хватает меня за запястье и сжимает его над моей головой той же рукой, которая только что была на его члене.

— Я не могу больше ждать, Bebita. Пожалуйста, — умоляет он. Я киваю, и он подготовливает себя, прежде чем ввести в меня свой кончик. Я вскрикиваю от боли и удовольствия, прежде чем он медленно погружается в меня дюйм за дюймом.

Мои бедра дрожат и болят, пытаясь обхватить его талию. Как только он дошел до конца, нам нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя. Наши груди беспорядочно двигаются вверх-вниз, и я прижимаю ладони к его груди. Это застает его врасплох, и я провожу правой рукой по его сердцу.

— Я у тебя в руках, — шепчу я, не понимая, почему мне нужно это повторять.

Он улыбается, поднимает руку и обхватывает мое запястье. Но он не отрывает мою ладонь от себя. Он прижимает свою руку к моей ладони, прижимая ее прямо к своему сердцу, которое практически гудит от неровных ударов.

— Арло, — шепчу я.

— Ты чувствуешь это? Это то, что ты делаешь со мной. Оно бьется для тебя.

На глаза наворачиваются слезы, и всхлип вырывается из груди, а затем вырывается наружу. Слезы капают по моим щекам, но я не пытаюсь их вытереть. Арло наклоняется и прижимается губами к каждой щеке, захватывая их. Мои ноги продолжают обхватывать его талию, а моя киска сжимается вокруг него.

Он стонет от этих ощущений, и я хватаю его за подбородок свободной рукой, притягивая его к своим губам. Я проглатываю его следующие несколько сильных стонов и слов, прежде чем разделить наши губы.

— Я тоже бьюсь за тебя, Арло. Я всегда думала, что никогда не найду такого покоя. Такую безопасность. Но я нашла, с тобой.

— Клементина, — тихо шепчет он. — Ты не это имеешь в виду.

Я крепче сжимаю его подбородок, и он раздвигает губы.

— Да. Я имею в виду каждую унцию этого. Ты тоже чувствуешь мое сердце? — Я переношу наши руки, которые все еще лежат на его груди, на свою, где сердце бьется в груди. — Оно бьется для тебя.

— Я не могу исправить то, что случилось, как бы мне этого ни хотелось.

Он низко опускает голову, и у меня возникает чувство, что он говорит не только о Розе. Я притягиваю его ближе и целую в щеку.

— Ты не можешь исправить то, что уже сделано. Но ты можешь сделать гораздо больше. Ты делаешь гораздо больше. И ты это знаешь.

Он замолкает на мгновение, прежде чем наклониться и поцеловать меня.

— Я не могу залечить твои шрамы, детка. И никогда не смогу. Я бы хотел, но я буду здесь, чтобы дать тебе покой. — Он снова целует меня, прежде чем продолжить. — Я буду твоим миром.

Мои глаза становятся ясными, и я киваю. — Я тоже буду твоим миром.

Он наклоняется ко мне, и мы продолжаем целоваться так страстно, как никогда раньше, и его грудь прижимается к моей до такой степени, что мне уже все равно, придавит ли меня его вес.

Нам не нужно заявлять о большем, и мне этого достаточно.

Его достаточно для меня. Он всегда будет таким.

Мы расходимся, чтобы перевести дух, и он отводит бедра назад, а затем подается вперед и вставляет в меня свой член. С моих губ срывается стон, и он целует меня, проглатывая еще один стон, а затем еще один, продолжая жестоко толкаться бедрами.

Я долго не выдерживаю и быстро кончаю. Он вскоре следует за мной, и мы оба падаем на кровать. Я полна его освобождения, и он притягивает меня к себе, моя голова лежит на его груди.