— Конечно, дай мне только переодеться.

Он кивает, и я без лишних слов отправляюсь наверх. Я переодеваюсь меньше чем за пять минут и возвращаюсь в гостиную, видя, что он расстелил несколько одеял на диване и поставил стаканы с водой на кофейный столик.

Арло заходит в гостиную и смотрит на мою футболку, а потом на свою, наброшенную на тело. На нем тоже футболка Metallica, и я улыбаюсь. Я сажусь на диван, натягиваю одеяло поверх ног и поглаживаю подушку рядом с собой. Я хочу, чтобы он был рядом.

Он не сопротивляется, опускается на подушку рядом со мной, его бедра широко раздвигаются и занимают все пространство. Меня не оставляет равнодушной тот факт, что он одет в треники, и я отчетливо вижу очертания его паха. Также очевидно, что под ними ничего нет, что просто жестоко.

Я бессистемно облизываю губы и надеюсь, что он этого не заметит. Я совсем не умею быть хитрой, и это уже становится причиной того, что мне нужно быть более осторожной. Ради себя самой.

Потому что я знаю, что теперь, после нашего первого поцелуя, я не перестану думать об этом. Я не могу перестать чувствовать его губы на своих. Эти воспоминания и ощущения запечатлелись не только в моей голове, но и на моей коже.

Это идеальное сочетание безумия для той ситуации, в которой я оказалась: медленно влюбляться в отца своей лучшей подруги.

Я беру пульт на журнальном столике и начинаю просматривать потоковые приложения на телевизоре, пока не останавливаюсь на одном и не нахожу милый ромком. Речь идет об офисном романе между двумя коллегами, которые борются за высшую должность в своей фирме. Арло ведет себя очень тихо, его взгляд устремлен на телевизор и ни разу не дрогнул.

Когда фильм подходит к середине, я полностью поглощена романтикой и сюжетом, и даже не замечаю, как сворачиваюсь калачиком, укрываясь одеялом, и даже сворачиваюсь калачиком на левой стороне дивана... там, где находится Арло.

Моя голова падает на его плечо, и я вскакиваю, зацепившись рукой за диван в пространстве между нами. Он хмыкает, и я вижу, что его глаза открываются.

— Прости, — шепчу я.

Его глаза медленно поворачиваются ко мне, прежде чем на его лице появляется небольшая улыбка.

— Все в порядке, — бормочет он.

— Ты спал? — поддразниваю я, не в силах сдержать улыбку на своем лице. Он игриво закатывает глаза и откидывается на спинку дивана.

— Нет, я на секунду закрыл глаза. Это случилось на десятой минуте фильма, странно, что ты не заметила этого раньше.

Теперь, когда фильм стал фоновым шумом, а мое внимание приковано к Арло, я хихикаю. — Конечно, та секунда была очень длинной. Все в порядке, я почти не заметила. Я обычно сворачиваюсь калачиком в одеяле или просто теряю себя, когда мне очень нравится фильм или передача.

— Ну, не стесняйся использовать меня как подушку. Я могу не выдержать весь фильм, Girasol.

Мое сердце замирает от этого прозвища, а тело нагревается. Его глаза задерживаются на моих еще немного, и его взгляд даже опускается к моим губам. В этот момент воспоминания о нашем поцелуе нахлынули на меня, и я слегка выдохнула через приоткрытые губы.

Он заметно сглатывает, а мне хочется сбросить с себя одеяло и обмахивать лицо веером. Здесь становится жарко, и я знаю, что дело не только в одеялах. Дело в нем.

Он. Он. Он.

Боже, как же я его хочу.

— Ándale44, — наконец шепчет он, кивая головой в сторону своего плеча, и улыбка закручивается на моих губах.

— Хорошо.

И с этими словами я немного сбрасываю с себя одеяло, чтобы мне было удобнее, и откидываюсь на его плечо, прижимаясь щекой к его бицепсу. Его мышцы, кажется, напрягаются прямо подо мной, и я вздрагиваю.

— Холодно? — шепчет он.

Я качаю головой. — Далеко не так, Арло.

Я пытаюсь сосредоточиться на фильме, но не могу вспомнить последние несколько сцен. Я даже не могу сосредоточиться на сцене перед нами. Они все еще разговаривают? Что они только что сказали? Через несколько минут я чувствую, как он выдыхает, а затем смещается. Я чувствую давление на свою макушку, и тогда я понимаю, что он только что сделал. Он поцеловал макушку моей головы.

Как самые простые его движения могут быть такими интимными и соблазнительными? Я переставляю руки, чтобы схватить его за предплечье, и поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Я не удивляюсь, когда вижу, что он уже наклонил шею, чтобы посмотреть на меня. Его карие глаза пылают, и кажется, что мы можем высказать миллион мыслей, просто глядя друг на друга.

Я делаю глубокий вдох, слегка приподнимаю руку и провожу кончиками пальцев по его челюсти. Он тяжело сглатывает, прежде чем протянуть свободную руку, чтобы схватить меня за запястье. Но не для того, чтобы остановить меня. Он перемещает мои пальцы ближе к своей щеке, и вот уже вся моя ладонь лежит на его лице, лаская его. Арло наклоняется к нему, и мои внутренности тают.

На этот раз я пользуюсь моментом, чтобы провести рукой вниз от его щеки - его рука все еще заключена в моем запястье - к его шее, а затем к ключицам, где начинается ткань его рубашки.

— Клементина, — предупреждает он резким шепотом.

— Арло, — бормочу я, не отрывая взгляда от его руки. Его пальцы сжимаются вокруг моего запястья, прежде чем он делает глубокий вдох.

— О чем ты думаешь, Girasol?

Я на мгновение замолкаю, размышляя, стоит ли мне это говорить. Я так сильно хочу поцеловать его снова. Мое тело жаждет его губ, как мотылек тянется к пламени. Это все равно произойдет, так почему бы не подтолкнуть себя к нему сейчас?

Что меня останавливает? Такое ощущение, что я застряла в этом трансе, в пузыре, где есть только он. Я чувствую себя в безопасности и чувствую, что я не та ущербная Клементина, от которой я никогда не смогу избавиться. Конечно, я могу научиться преодолевать прошлое, но я застряла в этой коже. В этом использованном теле.

Но сейчас я меньше всего чувствую это.

— Я хочу поцеловать тебя снова... пожалуйста, — выдыхаю я, задыхаясь.

Это все, что требуется, чтобы он глубоко выдохнул, кивнул, а затем переместился на диване, чтобы рука, на которую я опираюсь, обхватила мою талию. Я не останавливаю его, хотя вижу, что его глаза ждут хоть капли сожаления или неуверенности. Я не даю ему ни капли.

Через несколько мгновений он, используя свою силу, как ни в чем не бывало, поднимает меня с края дивана к своим ногам. Одеяло соскальзывает с моего тела так же легко. Я взвизгиваю, и мои ноги опускаются на его ноги, но моя задница балансирует на его бедрах и коленях. Я нахожусь почти в футе от его груди, и это беспокоит меня, как бы мне ни хотелось это признавать.

Он поправляет себя на диване, и от движения его бедер я теряю равновесие и наклоняюсь, сжимая ладонями его плечи. Он тихо шипит, и мы оказываемся нос к носу.

Наше дыхание почти синхронно, и его руки медленно скользят к моей талии, его руки достаточно длинные, чтобы он начал водить ими по изгибу моей попки, и его пальцы практически легко охватывают меня. Он делает еще один глубокий вдох, и я чувствую его по всему телу: я так хорошо на него реагирую. Он может моргнуть, и я это почувствую.

— Ты действительно хочешь поцеловать меня, bebita? — нажимает он.

Я киваю.

Он замолкает на мгновение, глядя на меня с близостью. Мои ноги слишком далеко от его груди, чтобы я могла что-то почувствовать, но мои бедра все равно сжимаются... или пытаются сжиматься. Из-за его раздвинутых бедер очень трудно найти облегчение в этом странном положении, в котором я нахожусь.

— Скажи это. Мне нравится слышать, как ты это говоришь, — подталкивает он.

Не теряя ни секунды, я отвечаю. — Я хочу поцеловать тебя, Арло.

Он стонет от этого. — Черт, посмотри, что ты со мной делаешь.

— Что я делаю?

Я слегка наклоняю голову, и мой нос касается его носа. Я пытаюсь притвориться невинной, но он все понимает.

Не говоря больше ни слова, он крепко держит меня за бедра и притягивает ближе к себе. От этого движения я сползаю вниз по длине его бедер, задирая при этом шорты. Мое ядро тут же прижимается к его, и я стону, что застает меня врасплох. Это было совершенно непроизвольно. Я замечаю, что чувствую под собой, и не могу удержаться от вздоха.