— Спасибо, Мистер Сантос.

Она садится на стул, берет тарелку и ставит ее на колени.

— Не возражаешь, если я присоединюсь? — спрашиваю я, жестом указывая на свободное кресло у бассейна рядом со столом.

Она пожимает плечами. — Это твой задний двор.

— Но сейчас это твое пространство, — заявляю я. Она смотрит на меня с вихрем вопросов в глазах.

— Что?

— Сейчас это твое пространство, — повторяю я. — Может быть, это мой задний двор, но ты была здесь первой, и я не хочу навязывать тебе это.

— Это… — Она откусывает от сэндвича и жует его, прежде чем проглотить. — Очень мило. У меня никогда не было кого-то...

Я ласково улыбаюсь ей, пока она глубоко задумалась. Честно говоря, это не так уж и сложно, когда у тебя есть дочь. Учу Рози говорить "нет" и напоминаю ей, что "нет" - это достаточно. Она не должна ни с кем спорить по поводу своих решений, касающихся ее самостоятельности, выбора жизненного пути и всего остального.

Что-то подсказывает мне, что у Клементины не было никого, кто бы вдалбливал ей этот образ мыслей. Или же кто-то настолько ее обидел, что она потеряла эту силу. От мысли о последнем у меня разрывается сердце.

— Все в порядке. Если ты хочешь, чтобы я ушел, я могу. Если хочешь, чтобы я остался, я могу отодвинуть кресло на всю длину бассейна и даже повернуться лицом в другую сторону.

Она смеется над этим и качает головой, светлые пряди разлетаются в разные стороны. — Спасибо, Мистер Сантос, но вы можете просто сидеть на этом месте. Я не против.

Я киваю и сажусь, забираю вторую тарелку и копаюсь в сэндвиче. Бутылки пива лежат на земле, и я коротко вспоминаю о них. Поставив тарелку на стул, я беру бутылки и открываю одну. Я смотрю на нее, но она смотрит на небо.

— Пиво? — спрашиваю я, поднимая нераспечатанную бутылку.

Она оглядывается, и по ее лицу расплывается улыбка. — Да! Спасибо, мистер...

— Пожалуйста, не надо говорить "Мистер Сантос" после всего, — смеюсь я. На ее щеках появляется сиреневый оттенок, и она кивает, глядя, как я отхлебываю пиво.

— Спасибо, — говорит она таким тихим голосом, что я почти не замечаю его.

— Конечно.

Мы едим в тишине, птицы на заднем плане заполняют наши уши. Это приятно, и я смотрю на небо вместе с ней.

Только когда мы покончили с тарелками и пивом, я наконец спрашиваю ее: — Так что же ты делаешь, когда смотришь на небо?

Устроившись на стуле и заложив руку за голову, она, кажется, погрузилась в раздумья. — Мне нравится считать облака. А когда наступает ночь, я считаю звезды. Это меня успокаивает.

Успокаивает?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, и замираю на ее розовых пухлых губах.

— Я никогда не думал, что небо может успокаивать.

Она кивает, продолжая смотреть на небо, но я чувствую, как меняется пространство между нами. Она делает глубокий вдох и медленно выпускает воздух. — Это очень успокаивает. Лучше, чем другие методы.

В этот момент я вижу, как другая ее рука опускается к бедру и проводит по обнаженной коже. Это делается не в сексуальной манере, но мое внимание привлекают слабые шрамы на ее коже, по которым она проводит рукой.

Это ее метод? Резать бедро?

Некоторые из них длиннее, чем другие, но эти выглядят так, будто появились очень давно. Более свежие меньше и даже имеют изгибы, явно сделанные не ножом или лезвием. Не могу не задаться вопросом, что еще она могла использовать для их изготовления.

— У тебя тут полно облаков и звезд, — отвечаю я.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и я быстро отвожу взгляд от ее бедра.

— Еще раз спасибо, мистер..., — останавливает она себя. — За все. Это была довольно напряженная неделя, но присутствие здесь, кажется, успокаивает мои нервы.

Я на мгновение бросаю взгляд на ее бедро, но она, к счастью, не замечает этого.

— Оставайся так долго, как тебе нужно.

— Мне все равно нужно отдать вам чек.

— Верно, — киваю я. — Можешь оставить его на холодильнике, если хочешь. Твои родители получили мою информацию?

Она кивает.

— Получили. Не волнуйся, если они не выйдут на связь. Они все лето путешествуют по Европе и наслаждаются жизнью.

— Принято к сведению.

На мгновение она замолкает, не сводя своих карих глаз с моих. В этом нет ничего неловкого. И в этом взгляде нет напряжения. Просто комфортно. Через мгновение она улыбается и снова смотрит на небо. Я прочищаю горло и сажусь, собирая тарелки и пустые бутылки из-под пива.

— Еще раз спасибо, — говорит она, когда я направляюсь в дом.

— Конечно, Клементина, — отвечаю я, прежде чем проскользнуть внутрь. Бумажные тарелки я выбрасываю в мусорное ведро, а бутылки - в наш небольшой контейнер для мусора, о котором я стараюсь не забывать. Иногда я забываю и выбрасываю вторсырье в мусорное ведро.

Я не хочу навязывать ей время на заднем дворе еще больше, чем уже есть, поэтому я прохожу в огромную гостиную. Я устраиваюсь на удобном диване, позволяя своему телу погрузиться в него. Звуковая система - та, которую я собирал несколько месяцев. Это одно из моих любимых мест, где я погружаюсь в фильм или песню, которую слушаю.

Я переключаю каналы, пока не открою потоковое приложение и не включу старый любимый фильм, а потом звуки укачивают меня в крепкой дремоте.

— Мистер Сантос? — мягкий голос зовет меня, и я прищуриваюсь, прежде чем сфокусироваться на фигуре передо мной. Моя рука затекла, и я стону, когда поворачиваюсь и пытаюсь пошевелить ею, чтобы восстановить кровообращение.

Клементина наблюдает за мной с расстояния в несколько футов, она все еще не сняла покрывало. Я стараюсь не фокусировать взгляд на ее изгибах или на том, как сжимаются ее бедра. Наконец я перевожу взгляд на нее.

— Да? Извини, я вырубился.

— Все в порядке, — говорит она с небольшой улыбкой, расплывающейся в уголках ее губ. — Я хотела сообщить тебе, что мне звонила Роза. Она собирается поужинать с... ее не будет здесь на ужине.

Я поднимаю бровь и сажусь на диване, вытягивая руки над головой, а затем вздыхаю и встаю. Она поднимает шею, чтобы посмотреть на меня, и я отрывисто киваю.

— Спасибо, она написала мне об этом. А ты?

Она смотрит на меня какое-то мгновение, прежде чем ее лоб покрывается складками замешательства. — Я, что?

— Планы на ужин. У тебя есть какие-нибудь?

Ее глаза на мгновение вспыхивают, щеки становятся румяными, и я снова поднимаю бровь.

— Н-нет, не планирую, — запинаясь, произносит она.

У нас с Фрэнки были планы на вечер - выпить пива и поесть пиццы в ближайшем пабе, но, глядя на то, в каком она сейчас состоянии, мне хочется их отменить. Но я не могу. Это будет выглядеть некрасиво с моей стороны, и мне нужно держать дистанцию, пока Рози не вернется домой и не начнет общаться с Клементиной. Меня не раздражает, что она всю неделю находится рядом с домом, но я не могу постоянно сталкиваться с ней в сценариях, которые плохо прокручиваются в моей голове.

Многие из них полны фантазий, которые не должны выходить у меня из головы.

— Я буду сегодня в пабе с хорошим другом, но если проголодаешься, то найди в холодильнике. Наш дом - это твой дом.

Она молчит, обдумывая мой ответ. Ее губы дергаются, словно она хочет что-то сказать, но она молчит.

Прежде чем я успеваю спросить ее, все ли в порядке или что я отменю свои планы и поужинаю с ней здесь, она кивает и поворачивается на пятках. Она быстро покидает гостиную, прежде чем я слышу, как она поднимается по лестнице, а затем звук закрывающейся двери гостевой спальни.

Черт, почему мне кажется, что я все испортил? Я пытаюсь очистить свой разум от этих мыслей, направляясь на кухню, чтобы взять телефон и увидеть, что Фрэнки уже написал мне сообщение, чтобы подтвердить ужин. Я быстро отвечаю, что буду. Мой сон длился недолго, и у меня есть около трех часов, прежде чем я должен буду встретиться с ним.

Не раздумывая ни секунды, я спускаюсь в подвал, измеряю вещи и рисую ужасные эскизы того, как я хочу, чтобы проходил ремонт. Я так легко погружаюсь в работу, стараясь избегать Клементину, насколько это возможно в доме, что время быстро подходит к ужину, и я направляюсь в паб.