Нет, в них фигурировала Алиса, державшая нож над моей кроватью. Но я всегда просыпалась как раз перед тем, как она собиралась меня пырнуть.

Энцо отказался принять мой отказ пройти курс терапии. Я сказала ему, что пойду, если он тоже согласится с кем-нибудь встретиться.

— Я сделаю для тебя все что угодно, — сказал он во время нашего разговора две недели назад, обнимая меня за плечи. — Так что да, если ты пойдешь только со мной, тогда да, я сделаю это.

В прошлую пятницу у меня был четвертый визит к врачу, и я быстро поняла, что мне есть что обсудить, и это касается не только Алисы. Например, о том, что я позволила маме заставить меня выйти замуж за Томаса. О моих сомнениях и неуверенности в том, что я мать-одиночка. И так далее, и так далее, и так далее.

— Мне нужно перестать тебя беспокоить и переехать, — сказала я, когда она схватила черное платье.

— О, пожалуйста. Мне нравится, что ты здесь.

— Я просто не хочу переезжать к маме и папе, и зачем мне снимать собственное жилье, если я надеюсь, что мы с Энцо скоро будем жить вместе? Хотя такими темпами пройдет целая вечность, прежде чем я съеду.

— Теперь, когда тебе не нужно жить в центре города рядом с Томасом, когда этот день настанет, вы с Энцо сможете купить дом рядом с нами.

Я не видела Томаса с того ужасного дня в прошлом месяце, но он вернулся домой, и на его лодыжку был надет электронный браслет, предоставленный федералами. Он ожидал встречи с судьей, где должен был признать свою вину в обмен на смягчение наказания. Виновен в том, что взял у Алисы 50 тысяч долларов, чтобы помочь им.

— Как ты думаешь, ты позволишь ему снова увидеться с Киарой? — спросила она, и я удивилась, что она не затронула эту тему раньше. — Ты думаешь, что Томас говорил правду и не знал настоящего плана?

— Не знаю. Может быть. — И это была еще одна тема для разговора с психотерапевтом. — Но с Киарой он в ближайшее время встречаться не будет. Он этого не заслуживает.

— Ты поступишь так, как будет лучше для всех, я тебя знаю. — Она прижала платье к телу, подчеркнув симпатичный животик. Она была уже почти на восьмом месяце беременности, и их сын должен был родиться в середине декабря. Ранний рождественский подарок.

— Честно говоря, я счастлива, что ты здесь. Хотелось бы по другой причине, но все же.

— Я тоже.

— И ты спишь в другом конце дома, так что мне не приходится закрывать лицо подушкой во время секса, чтобы ты меня не услышала. — Она бросила на меня веселый взгляд. — Ты меня не слышишь, да?

— В восемь месяцев я могу еще что-то услышать, да? — Я игриво вздернула брови. — Рада за тебя, мамочка.

— Почти мама. — Она протянула мне платье, подняв подбородок, чтобы дать понять, что сегодня я надену это. — Энцо уже написал? Он вернулся из Нью-Йорка?

Энцо улетел в Нью-Йорк рано утром, но обещал вернуться к позднему ужину.

— Он написал тридцать минут назад, что его самолет приземлился, и после душа он будет здесь, чтобы забрать меня.

— Он сказал, почему ему пришлось уехать? — спросила она, когда я поменяла свои треники и футболку на черное платье и застегнула его.

— Нет, и я не спрашивала. Думаю, он сам мне скажет, если захочет. — Я изучала себя в зеркале над комодом. Энцо будет прекрасно видно мою грудь, и, будем надеяться, его контроль над собой ослабнет. — Мне неприятен даже тот факт, что мужчина сдерживается лучше, чем я. Разве не должно быть наоборот?

— Он потратил годы на то, чтобы научиться сдерживать свои порывы. Но не забывай, что твоя попытка встречаться с другим в прошлом месяце вывела его из равновесия и заставила сделать шаг.

Мое тело отозвалось при одном только воспоминании о том, как он поднял мою футболку той ночью, чтобы проверить, не намокли ли мои трусики, прежде чем он, наконец, сдался и впервые прикоснулся ко мне.

— Он так старается быть тем мужчиной, которого, по его мнению, ты заслуживаешь.

— Он всегда меня заслуживал. — Я тихонько вздохнула. — Помнишь, я чувствовала, что в моей жизни чего-то не хватает, и ходила на разные курсы, пытаясь разобраться чего именно? — Я вспомнила те дни, которые, казалось, прошли уже много лет назад. — Но сейчас так легко понять, что то, чего мне не хватало, был он.

— Я уверена, что он чувствует то же самое по отношению к тебе. — Она улыбнулась, поглаживая живот. — Он уже прочитал неотредактированную историю Бьянки?

— Не знаю. Я не хотела давить, но прошел уже месяц, так что возможно. Но он об этом не говорил. — Мои плечи опустились, когда я вспомнила о ее истории. — Я прочитала только первые две страницы, поэтому сама не знаю подробностей того, что произошло на самом деле. Знаю только, что Нико сказал ей, что женат, только после того, как она в него влюбилась.

— И она не была приглашена на свадьбу Алисы. Я уверена, что Коста не устраивали семейных встреч с мафиозной семьей Анжелы, чтобы Бьянка не могла познакомиться с ним раньше.

— Верно.

— Мне неприятно это говорить, и я не хочу разрушать то сияние, которое ты излучаешь, так что, пожалуйста, не позволяй этому случиться, но я чувствую, что Энцо должен прочитать, если он действительно хочет отпустить прошлое. Может быть, спросить его об этом сегодня вечером?

Я была согласна с ней. Как всегда.

— Я постараюсь, — сказала я, нервничая, надевая черные туфли на шпильке. — Он должен скоро прийти.

Мы спустились вниз, где Райан лежал на полу в гостиной и держал Киару над головой, пока она притворялась, что летит.

— Le sigh, — сказала моя сестра при этом зрелище. — Он будет таким замечательным отцом. — Она повернулась ко мне лицом, затем наклонила голову в сторону, и я, перехватив ее взгляд, увидела там Энцо.

Вздох вырвался из моих легких при виде его в дверном проеме, наблюдающего за нами. Черные брюки и черная рубашка на пуговицах. Рукава, закатанные до локтей, демонстрировали его татуировки. Из расстегнутых двух верхних пуговиц выглядывала татуировка ангела-хранителя на груди. А его волосы были уложены набок, как я любила.

— Привет. — Я что, только что помахала ему рукой?

— Привет. — Энцо вынул руки из карманов и причмокнул губами, его взгляд переместился с моих каблуков на ноги. Он задержался на моей груди, когда мы начали путь. — Bellissima.

Боже, как я любила, когда этот человек говорил со мной по-итальянски. А от его прозвища Tesoro я всегда таяла.

— Не задерживайся допоздна, — воскликнул Райан, поднимаясь и сажая Киару себе на плечи. Она похлопала его по щекам и рассмеялась.

— Па-па, — воскликнула Киара, не сводя глаз с Энцо, и мне никогда не надоест видеть это, особенно улыбку Энцо.

Он подошел и забрал ее у Райана, затем поднял ее над головой, сделав это вторым полетом на самолете за вечер. — Ты будешь хорошей девочкой для своих тети и дяди, а? — Спросил Энцо, и Киара хихикнула, прежде чем я обняла и поцеловала ее на прощание.

Как только мы оказались на улице, я прильнула к Энцо и прошептала:

— Но я могу не быть хорошей девочкой.

Он схватил меня за запястье и развернул лицом к себе, его рука провела по моим изгибам, и я услышала его шепот:

— Огонь.

По его твердому члену, прижавшемуся ко мне, я почувствовала, что шеф-повар наконец-то собирается поддать жару.

Через.

Чертову.

Кучу.

Времени.

Сев на пятки на кровать в отеле, я облизала губы и застонала, доедая последний кусочек пиццы.

Энцо стоял перед кроватью, не сводя с меня глаз, пока я закрывала коробку с пиццей и проводила большим пальцем по губам, проверяя, нет ли крошек. От его жесткого, твердого взгляда я сжала колени.

Вместо ужина в шикарном ресторане он удивил меня доставкой пиццы в гостиничный номер и бутылкой вина. Я чуть было не пролепетала «Я люблю тебя», но постаралась вести себя прилично и не торопить события. Притвориться, что наши отношения еще только зарождаются, и не произносить слова, горящие на языке, которыми я в последний раз поделилась в день ареста Томаса четыре недели назад.