— Наталья беременна. Ей не нужна угроза, связанная с тем, что я нахожусь рядом. Это плохая идея.

Он сократил расстояние между нами, что заставило меня отступить назад, пока я снова не уперлась в стену.

— Тогда они могут увезти тебя куда-нибудь подальше и присматривать за тобой. — Он наклонил голову, словно провоцируя меня бросить ему вызов.

— Ты хочешь, чтобы я осталась одна в хижине с кучей парней? — Мой вопрос заставил его зарычать. Он все еще был на взводе, поэтому мне не нужно было сильно стараться. — А если со мной что-то случится, потому что ты лично меня не защищаешь, что тогда?

— С тобой никогда ничего не случится. Я этого не допущу. — Его ладони лежали на стене по обе стороны от меня, и когда он наклонился ближе, я поняла, что он такой же твердый, как я мокрая.

Неужели с нами обоими что-то не так, что мы сейчас возбуждены? Но этот мужчина всегда возбуждал меня, и я не знала, как это выключить.

— Тогда докажи это. — Я подняла подбородок. — Ты должен сам защищать меня.

Он нахмурился, и, готова поклясться, мне показалось, что он хочет наказать меня. Повалить меня на кровать, нагнуть и ударить ремнем по заднице.

— Почему ты так поступаешь со мной? — прохрипел он.

— Я пытаюсь спасти тебя. — И это была правда. — Гораздо легче вернуть тебя из ада, если я уже там с тобой. После всего этого, что если… — Нет, я не могла допустить, чтобы он ушел без меня. — Сегодня среда, — сказала я, кивнув. — У тебя есть время до воскресенья, чтобы добиться справедливости.

— Воскресенье? — Он наклонил голову. — Почему же?

— Я поеду с тобой, а Киара до этого времени будет с отцом. — Я сглотнула, опасаясь, что он увидит страх в моих глазах. — Это твой крайний срок для мести.

— Крайний срок для мести, — прорычал он. — И ты думаешь, что сможешь справиться с тем, что я собираюсь сделать во имя справедливости?

Я прикусила губу, пытаясь придумать ответ, который он хотел услышать, надеясь, что действительно смогу выдержать те «вещи», которые он планирует сделать.

Но потом я подумала о Бьянке и, глядя ему в глаза, пробормотала:

— Если кто-то виновен в смерти твоей сестры… — Мои веки сомкнулись, и я сказала как можно увереннее: — Я зажгу спичку, которая понадобится тебе, чтобы сжечь весь их мир.

Когда почувствовала, что мои руки взмывают вверх над головой, я испуганно открыла глаза. Энцо прижал мои запястья к стене. Он наклонился ко мне так близко, что мы стали практически одним целым, и каждый твердый выступ и впадина его тела касались меня.

— Ты не это имеешь в виду, — хрипло сказал он, обдав мое лицо горячим дыханием. — Ты не понимаешь, что значит отнять жизнь. И я не хочу, чтобы ты когда-то познала это чувство, слышишь меня? — Положив свои предплечья поверх моих, он переплел наши пальцы, прижав наши руки к стене. — Мария, помоги мне, скажи, что ты понимаешь.

— Я… я понимаю, — прошептала я. — Но я все равно поеду с тобой. — Я не отступлюсь от этого.

Его взгляд прищурился, а хватка стала еще крепче.

— Ты сводишь меня с ума, — сказал он почти срывающимся голосом перед тем, как сделать это. Он наконец-то поцеловал меня. Шесть долгих лет ожидания, чтобы снова почувствовать его губы.

Когда его сдержанность ослабла, наши тихие стоны смешались в поцелуе. Мое тело словно слилось с его телом, когда он просунул свой язык в мой рот, переплетая его с моим, как в битве, которую он отчаянно пытался выиграть. Я сдалась и позволила ему вести, потому что у него был опытный язык, и мне оставалось только следовать за ним, куда бы он меня ни повел.

— Мария, — сказал он между мягкими поцелуями, которые снова стали эротичными, и мне захотелось вцепиться в него. Держать его за волосы. Прикоснуться к нему. Но с руками, закинутыми за голову, я была в его власти.

Через минуту или около того он оторвал свои губы от моих, проведя ими по моей челюсти. Затем он прошелся ртом по моей шее, посасывая и покусывая кожу в нескольких местах, словно хотел поглотить каждый сантиметр моей кожи.

Его зубы царапали мою плоть, прежде чем он поднял свой рот к моему лицу и снова нашел мои губы, и затем последовал почти кровоточащий, карающий поцелуй, от которого у меня закружилась голова.

Когда наши губы наконец разошлись, я прошептала:

— Я принимаю это как «да». Я еду с тобой.

Он приблизил свой рот к моему уху, отчего под толстовкой побежали новые мурашки.

— Я же говорил тебе, что ты имеешь надо мной власть, Tesoro. Я не могу тебе отказать. — Он отпустил мои руки, что позволило мне наконец прикоснуться к нему.

Я сжала обеими руками его черную рубашку и, когда наши глаза встретились, взмолилась:

— Тогда не надо.

Глава тринадцатая

Энцо

— Ты абсолютно уверен, что никто не знает о нашей встрече по поводу файлов? — Может быть, я и разговаривал с Джесси, но не мог оторвать взгляд от Марии в частном ангаре аэропорта Шарлотта Дуглас. Она разговаривала со своей сестрой, и они обменялись несколькими словами, прежде чем мы поднялись на борт самолета моей семьи. С того момента, как мы сообщили, что Мария едет со мной, Наталья пыталась убедить ее остаться. Я молился, чтобы у нее получилось, так как у меня ничего не вышло.

— Никто, кроме моих товарищей по команде, не знает, что я приходил к тебе. И прежде чем ты спросишь, да, я доверяю им всем свою жизнь. Черт возьми, жизнь моей жены. — Джесси сделал паузу, видимо, ожидая моей реакции. — Единственное, что я могу предположить, это то, что кто-то следил за файлами чистильщика и обнаружил факт взлома. Для этого надо быть параноиком. Но все же, зачем нападать на тебя? Это только навело тебя на мысль, что что-то не так.

Я переключил свое внимание на него.

— Я тоже об этом подумал. И если нападение сегодня утром связано со списком чистильщика, значит, настоящий убийца — это, скорее всего, кто-то из моих знакомых. И они знают, на что я способен, если выясню, что случилось с Бьянкой.

— Это либо глупо с их стороны — предупредить тебя о том, что дерьмо вот-вот попадет в вентилятор, либо у них есть скрытый мотив в том, чтобы ты узнал об этом.

Черт его знает, что мне сейчас думать.

— Пока мне нужно имя. Мне все равно, чего хочет Картер.

Джесси нахмурился.

— Даже если мы отследим чистильщика, нет никакой гарантии, что мы узнаем, кто его нанял. Они вели тщательные записи о своей работе, и все же никаких имен.

— А зачем вообще вести эти записи, кроме того, что…

— Это также его страховка от тех, кто его нанял, — закончил за меня Джесси.

Он? Ну, уже кое-что. Чистильщик был мужчиной. Если бы мне удалось узнать его имя, это было бы замечательно.

— Если у его клиентов есть власть и деньги, они не захотят оставлять никаких свидетелей, а он как раз один из них. Он это знает, поэтому у него есть способ защитить себя от устранения.

— Он знает, что за ним кто-то охотится, и если станет известно, что его файлы были взломаны, если этого еще не произошло, появится много желающих засадить ему в задницу, прежде чем он сможет что-то с этим сделать. Есть страховой полис или нет, но они рискнут.

Мария дала мне время до воскресенья, но я сомневался, что у чистильщика есть столько времени, а значит, мне нужно было делать то, что я умел лучше всего. Отправляться на охоту. И, надеюсь, добраться до него раньше, чем снова придут за мной.

— Так… как его зовут?

— Дело не только в том, что моя команда опасается, что ты пойдешь на преступление и попытаешься добраться до него самостоятельно. — Легкая хмурость Джесси не способствовала уменьшению моей нервозности. — Картеру не нравится твой брат. Он не сказал мне почему, но сказал, что есть проблема, и он не хочет работать с ним.

Я знаю почему. Сейчас нет времени обсуждать это.

— Я не могу держать своего брата в стороне от этого дела, особенно после того, как сегодня утром какой-то мафиози появился в моей квартире.

— Но если я скажу тебе имя этого парня, полетит моя голова, и…