Я: Энцо остался на ночь.

Маленькие точки то появлялись, то исчезали несколько раз. Моя сестра, вероятно, была шокирована, но я знала, что она не спит. Маленький человечек в ее животе не давал ей спать так же, как проблемы со сном у Киары мне.

Наталья: Это не то, что я ожидала увидеть в твоем первом сообщении за день.

Наталья: И эта тема требует телефонного звонка.

Я: Он спал на диване, настаивая на том, чтобы помочь с Киарой, так как я не высыпаюсь.

Наталья: Когда же он поймет, что он не злодей в этой истории?

Я начала задумываться о тонкой грани между классическим представлением о том, что значит быть злодеем и героем. С каждым мгновением, проведенным наедине с Энцо, мои ограниченные романами знания подвергались сомнению и переосмысливались. Ведь если он действительно был антигероем, кем он сам себя считал, то как же я могла продолжать отчаянно хотеть его?

Наталья: Тебе нужно поговорить с ним. Может быть, он наконец-то откроется?

Я: Да я не знаю. Наверное, мне стоит пойти и получить по полной программе. Узнать, не проснулись ли они. Поговорим сегодня на работе?

Наталья: Конечно. Люблю тебя.

Я: Я тоже тебя люблю.

Я бросила телефон на кровать и пошла в ванную, чтобы почистить зубы и прикрыть халатом свою тонкую ночную рубашку.

Я поймала в зеркале взгляд своих усталых глаз, и в голове пронеслись видения прошлой ночи. Я провела рукой по животу, вспомнив его руку у себя между бедер.

— Что ты со мной делаешь? — прошептала я, затем покачала головой и, наконец, отправилась на поиски загадочного мужчины.

Гостиная была пуста, но на диване лежала его бейсболка. Он должен быть с Киарой, поэтому я прошла по коридору к ее комнате и осторожно приоткрыла дверь, отчего мое сердце ударилось о грудную клетку.

Энцо спал на полу у детской кроватки, вытянув мускулистую, покрытую татуировками руку. Его рука была просунута между тонкими деревянными планками, и, подойдя ближе, я убедилась, что моя девочка обхватила ручкой его палец.

И вот это зрелище… точно заполняло пустоту. Потому что никогда еще мое сердце не было таким целым, как при виде этой сцены.

Он действительно любил Киару, и я не знала, как выразить словами, что это для меня значит.

Наконец я вытащила себя из комнаты и решила, что для разнообразия приготовлю Энцо завтрак.

Оказавшись на кухне, я взяла все необходимое для омлета и начала нарезать болгарский перец, но вздрогнула, почувствовав, как рука очертила мой силуэт и остановилась на бедре.

— Энцо, — прошептала я и закрыла глаза, ощущая подергивания его члена у меня за спиной.

Он приблизил свои губы к моему уху и хриплым голосом спросил:

— Ты хорошо спала?

Я прильнула к нему, отпустив болгарский перец и нож.

— Думаю, лучше, чем ты. Тебе не нужно было спать на полу.

— Я не могу ей отказать, и ты это знаешь. — Он резко развернул меня, и мои глаза вспыхнули, когда его ладони приземлились на стойку.

— Но ты так хорошо умеешь говорить «нет» мне, — упрекнула я, когда его взгляд опустился на мой розовый халат.

— Я ведь не отказал тебе прошлой ночью? — Не отрывая глаз от моего тела, он добавил с легкой ухмылкой: — Тебе холодно или ты не хочешь, чтобы я снова увидел, как твои соски проступают сквозь эту тонкую рубашку? Ты пытаешься вести себя прилично?

Черт возьми. С нуля до шестидесяти за это утро? Я была готова к тому, что, когда проснется, Энцо будет совсем другим. К тому, что он будет вести себя так, будто вчерашнего дня не было, и это было ошибкой.

— Я… — Я сглотнула, когда его глаза вернулись к моему лицу. — Ты хочешь, чтобы я вела себя хорошо?

Он наклонил голову, словно раздумывая, как ответить на этот вопрос, но я могла видеть желание, отразившееся в каждой черточке его лица. Оно было там все эти два года, просто я жила в стране неверия, чтобы хранить верность человеку, которому никогда по-настоящему не принадлежало мое сердце. И это было так легко понять сейчас, когда мужчина, стоящий передо мной, совершенно точно владел им.

Я подняла руку и провела по его растрепанным волосам. Он слегка наклонил голову, как бы наслаждаясь тем, что мои пальцы пробежали по его коже.

— Может быть, тебе нравится, когда я плохая?

Он поднял руки со стойки, чтобы развязать мой халат.

— Я не знаю, что с тобой делать, — сказал он низким, полным сомнений голосом. — Вчера вечером я решил, что повторения того, что произошло, больше не будет, а потом я вышел сюда, увидел тебя и…

Я отпустила его волосы, ища его взгляд, но он отвел глаза, пряча их от меня.

— И что? — Мои соски проступили через ткань, они стали твердыми, он сдвинул халат с моих плеч и откинул его назад, чтобы тот упал на пол.

— Теперь я могу думать только о том, чтобы заставить тебя кончить, но на этот раз, когда ты будешь сидеть на моем лице, — сказал он мягким тоном, почти так, как будто проиграл внутреннюю битву и сдался.

Его глаза были закрыты, а жесткая линия губ говорила о другом. Он все еще боролся. Это было предупреждение, чтобы я не надеялась на успех. Его руки превратились в кулаки и отстранились от меня, снова направляясь к стойке, чтобы поймать меня в ловушку.

Он глубоко вздохнул и наконец посмотрел на меня.

— Мария, я… — Он прервался, когда раздался звонок в дверь, и его взгляд метнулся в сторону фойе. — Кто, черт возьми, мог прийти к тебе в такую рань?

Мой телефон лежал в другой комнате с выключенным звуком. Часы Apple Watch заряжались у кровати. Если бы кто-то позвонил, пока я была на кухне с моим сексуальным шеф-поваром, я бы это пропустила.

Наше «почти мгновение» было прервано, и Энцо направился к двери.

Я поспешила за ним, и мое тело похолодело, когда он распахнул ее и увидел там Томаса.

Мой бывший был одет в один из своих дорогих костюмов Tom Ford, который был сшит на заказ, чтобы соответствовать его высокому росту и худобе. Он всегда следил за собой. Занимался спортом четыре раза в неделю. Готовил еду. Его светло-коричневые волосы были уложены таким образом, чтобы придать ему вид, достойный обложки журнала. Борода у него была подстрижена, и от него всегда приятно пахло. Он был классически красив и немного слишком совершенен. Он всегда следил за тем, чтобы я знала во время нашего брака, что со мной все ровно наоборот.

Вспомнив, что на мне надето, я смущенно скрестила руки на груди, опасаясь, что Томас увидит что-то сквозь тонкий материал, а он потерял право смотреть на меня, когда просунул язык между ног другой женщины.

— Я так и знал. — Эти три слова вырвались откуда-то из глубины груди Томаса. Слова, которые он придерживал, готовый бросить в меня. — Вот почему она хотела развода. Ты трахаешь мою жену.

Я не успела сделать и двух шагов, как Томас нанес удар, но Энцо поймал его руку до того, как произошел контакт, и просто держал кулак Томаса в воздухе, словно это была пойманная им муха.

— Бывшая жена, — прорычал Энцо. — И единственная причина, по которой я не надаю тебе по заднице прямо сейчас, заключается в том, что твоя дочь спит в другой комнате.

Я прикоснулась к спине Энцо, надеясь успокоить его до того, как его самообладание действительно ослабнет.

— Что ты здесь делаешь?

Томасу пришлось выглянуть из-за Энцо, чтобы увидеть меня. Он отдернул руку и ответил:

— Я звонил, чтобы сообщить тебе, что еду за Киарой, но, похоже, ты была занята.

— Что значит, ты приехал за Киарой? — Заметив, что глаза Томаса сфокусировались на моей груди, я быстро вернула руки на грудь.

И когда Энцо повернулся и посмотрел на меня, его брови сердито сдвинулись, он явно тоже не хотел, чтобы Томас меня рассматривал.

— У моей мамы был сердечный приступ, и она хочет видеть свою внучку, — наконец ответил Томас.