Новость меня не обрадовала. Подсознательно я не хотела находиться в одном доме с этим мужчиной. Рассчитывала, что он проспится и уедет. Но Сафин почему-то решил задержаться…

- Хорошо, - покорно кивнула и продолжила спускаться по лестнице.

- Как нога? Я хотел попросить у вас прощения за вчерашнее. Точнее – не хотел, но прошу.

Не стала ничего отвечать. Сказано всё было таким тоном, что ни о каких извинениях и речи не шло. Наоборот, в голосе звучала претензия. Трактовать сказанное можно было так: «Не надо было брыкаться и хромать бы не пришлось».

Руслан ушёл на кухню, а я доковыляла до своей комнаты и села в кресло, чтобы почитать книгу, пока Полина не позовёт на завтрак.

Ложиться на кровать во время присутствия в доме Сафина не хотелось категорически. Вчерашняя сцена ещё долго будет стоять перед глазами. И вообще, надо попросить у Эльвиры Сергеевны разрешение врезать в дверь замок или перебраться поближе к ней, на второй этаж.

Здесь я не чувствую себя в безопасности. Нет никакой гарантии, что пьяный визит Сафина в мою комнату не повторится.

Минут через двадцать заглянула Полина:

- Вера Анатольевна, завтрак накрыт.

- Спасибо, Полина Андреевна, - поблагодарила домработницу, - уже иду.

Когда доползла до столовой, семья была уже в сборе.

Руслан ел яичницу и хмуро листал телефон. Эльвира Сергеевна тоже была без настроения. Она тщательно пережёвывала овсянку, глядя в одну точку на стене.

- Приятного аппетита.

Вежливость – мой конёк, только всем сегодня наплевать на манеры. Мне никто не ответил.

Я села за стол, расстелила салфетку и принялась за кашу. Не любила овсянку, но в этом доме не капризничала. Кто я такая, чтобы для меня готовили блюда на заказ?

Завтрак прошёл в мрачной атмосфере. Руслан выпил кофе, встал из-за стола и небрежно кинул мне:

- Вера, жду вас в кабинете.

Мать тиранозавра оживилась:

- Что ему от вас нужно, Вера?

Её взгляд прошил насквозь, как рентген. Пришлось сознаться:

- Это я попросила Руслана Тимуровича о разговоре. Эльвира Сергеевна, вы же понимаете, что я не могу долго оставаться в вашем доме. Мне нужно устроиться по профессии, чтобы не потерять квалификацию. Если захотите, я буду к вам приезжать. Иногда.

Настроение у хозяйки испортилось окончательно. Она аккуратно промокнула салфеткой губы и холодно спросила:

- И когда вы намерены нас покинуть?

"Господи, ощущаю себя на допросе в гестапо".

- Как только разрешит Руслан Тимурович.

Я спрятала руки под стол, они немного подрагивали. Понимала, что одно слово «любимой мамы» – и меня запрут в этой тюрьме ещё на год, а то и больше. Сын найдёт рычаги давления, можно даже не сомневаться.

- Хорошо. Когда освободитесь, поднимитесь ко мне. Надо выбрать платье и украшения на вечер.

- Конечно, Эльвира Сергеевна. Думаю, наш разговор не займёт много времени.

«Фух, кажется, гроза миновала. Но радоваться рано. Надо ещё выдержать беседу с рабовладельцем, чтобы получить вольную».

- Садитесь, Вера Анатольевна, - оторвался от бумаг Сафин и указал мне на диван.

Не стала отказываться, нога болела.

- Так о чём вы хотели поговорить? - после завтрака этот пьяница выглядел намного бодрее.

- Руслан Тимурович, я прошу вас отпустить меня домой. Эльвира Сергеевна не нуждается в сиделке, она вполне здоровый для своего возраста человек. Чтобы восполнить недостаток общения, вам достаточно нанять ей компаньонку.

Мне же нужно заново начинать строить свою карьеру. Без работы я могу потерять квалификацию, и вернуться в профессию будет очень сложно…

Сафин внимательно смотрел на меня и крутил в руках ручку.

Не могла понять, какие мысли бродят в его голове. По выражению лица невозможно было определить, злится он или согласен с моими словами.

Пауза повисла в помещении неприятным для меня ожиданием. Я начала ерзать на диване, готовая встать и уйти, если он так и будет молчать.

Наконец, Руслан Тимурович снизошёл до ответа:

- Вера Анатольевна, у меня к вам есть деловое предложение. Но вначале вы должны дать мне расписку о неразглашении полученной информации.

Кровь отхлынула от лица. «Пятьдесят оттенков серого», прочитанные на первом курсе, навели на невесёлые мысли.

Рабовладелец усмехнулся:

- Чего вы испугались? Я же сказал: деловое предложение. К интиму оно никакого отношения не имеет.

- После вчерашнего вечера я уже ничему не удивлюсь…

«Боже, ну зачем я ему напомнила? Ещё бы достала красные трусы и перед лицом этого быка помахала».

Руслан дал мне прочитать расписку на листе бумаги и велел поставить подпись.

Наверняка он предложит ещё какое-то время поработать. Посулит хорошие деньги. Соглашусь на месяц, не больше. С условием, что перееду жить в комнату на втором этаже, и он даже пальцем больше меня не тронет.

Только так.

Сафин опустил глаза, заходил желваками и начал свой рассказ. Я сразу поняла, что ему неприятно говорить на эту тему.

- Вера, так случилось, что я не могу иметь детей. Точнее, не могу завести их традиционным способом. Спермограмма такова, что шанс забеременеть от меня ничтожно мал. Практически равен нулю.

Но есть вариант ЭКО. А для этого мне нужна умная, симпатичная, здоровая женщина. Я хочу предложить вам стать суррогатной матерью.

Как только забеременеете, я сразу куплю вам хорошую квартиру в Москве. Подумайте, сколько лет вам понадобится работать, чтобы выплатить за неё ипотеку.

После ваших родов дам денег на открытие медицинского центра и помогу с бумагами. Выступлю инвестором, и вы сможете стать хозяйкой своей клиники.

Согласитесь, такой шанс выпадает только один раз в жизни.

Мне нужен наследник, матери нужен внук, вам нужны деньги и уверенность в своём будущем. Давайте поможем друг другу.

Я сидела на диване, и мне казалось, что это сон.

Сейчас зазвенит будильник на телефоне, и я проснусь.

Ну не может же этот мужчина на самом деле предлагать мне родить ребёнка и отдать его чужим людям?

Точнее, продать, за квартиру и клинику.

Он наверняка шутит. Это какая-то «проверка на вшивость» или игра.

Но Сафин не шутил…

Тимур смотрел на меня, не мигая, и ждал ответа. О времени на «подумать» даже речи не шло.

Этот тиран возомнил, что стать инкубатором для его ребёнка, великая честь, и я должна быть благодарна, что он выбрал меня на эту роль.

Язык не слушался. Простуженным, хриплым голосом, но довольно громко, произнесла только одно слово:

- Нет!

- Так сразу и «нет»? - зло усмехнулся Сафин. - А если подумать? Минут пять? Что вы, собственно, теряете? Я даже позволю вам работать до декретного отпуска, если уж так хотите.

«Тоже мне, благодетель нашёлся».

- Руслан Тимурович, вы глухой? Я сказала – НЕТ!

Мужчина перестал улыбаться. Ручка сломалась напополам, а его глаза полыхнули ненавистью.

«Сейчас он станет давить на меня или шантажировать», - поняла по взгляду беснующейся ртути.

- Вера, у вас нет иного выхода. В противном случае я дам делу ход. Ваша ошибка может стоить вам дорого: потери диплома, а может и заключения. Неужели так хочется отведать тюремной баланды?

«Господи, как предсказуемо… И как низко…»

Меня затошнило от гнева, страха и всей этой нелепой ситуации.

- Простите, мне нужно в туалет.

С трудом поднялась с дивана и шагнула к выходу. Руслан тут же встал со своего кресла и загородил дверь своим корпусом.

- Туалет слева. Сделайте свои дела и выходите, мы не договорили.

Закрывшись в отделанном мрамором санузле, я присела на крышку унитаза и заплакала.

«За что? Ну, за что мне всё это? Мало того что он оставил меня без работы и квартиры, так теперь ещё хочет осеменить и отобрать ребёнка…

Боженька, ну где я так нагрешила? Всего лишь от усталости перепутала пациенток. Но ведь никто не пострадал…»