Почему деру я одну бабу, а перед глазами стоит другая?

Как вообще такое случилось и что теперь с этим делать?

Первое, что услышал утром, это стон Стеллы. Она проснулась и сунула мне под нос красные полосы на руках от капроновых чулок, которыми я её связывал.

- Сафин, ты чудовище! Посмотри, что со мной сделал? - капризно надула губы.

- На тебе, как на кошке, всё быстро заживает. Вставай, мне на работу пора, - хотелось скорее покинуть эту квартиру.

Злость прошла, ярость излилась пустым семенем, голова очистилась от разрушительных мыслей. Можно было выходить к людям.

- Русик, ты вечером приедешь? - с детскими интонациями в голосе спросила Стелла.

- Нет, не приеду.

- А почемууууу? - обиделась эта кукла.

Не стал отвечать. Ненавидел эту её манеру, изображать из себя маленькую девочку.

Взрослая баба, под завязку накачанная силиконом, а ведёт себя порой как умственно отсталая. Что у неё в башке? Вата, не иначе…

Зашёл в свою приёмную и увидел оттопыренную задницу Евы: она рассыпала скрепки и собирала их на полу.

«Ну что бы будешь делать? Одна баба выбесила, а наказать придётся другую…»

- Зайди ко мне, - бросил через плечо, проходя в кабинет.

Секретарша бодро прискакала, готовая на всё. Даже дверь закрыла на ключ.

Поимел её на столе, на кресле, около подоконника, прижатой лицом к стеклу.

Утренний стояк, злость на Веру, раздражение от Стеллы…

Млять, почему другие мужики бьют груши и занимаются адреналиновыми видами спорта, а я только сексом могу снять стресс?

Загадка природы, мать её…

Но стресс в это утро снял. Основательно.

Я ещё не знал, что следующий день принесёт мне новую порцию нервотрёпки.

И снова из-за Веры…

В обед позвонили из Екатеринбурга. На заводе случилось ЧП, пострадал один из рабочих, он находится в больнице. Пришлось срочно вылететь на место.

Что это было – несчастный случай или диверсия, организованная недовольными соучередителями, так и не смог разобраться.

В гостиницу приехал почти ночью, хлебнул коньяка и завалился спать. Завтра надо усилить охрану на предприятии, посмотреть, что у них там с техникой безопасности, вызвать своих спецов из Москвы, финансово помочь семье пострадавшего. Мужик жив, но руку потерял. Это плохо…

Проснулся в шесть от боли в груди – сердце сжалось и с трудом толкало кровь.

«Это что, млять, такое? Неужели сдохну в номере гостиницы в самом расцвете лет?»

Но шутка не зашла.

Бросило в холодный пот, стало трудно дышать, голова сделалась тяжёлой, я схватился рукой за грудь.

«Сердечный приступ? Надо вызвать «скорую». Всё-таки мать права: врач в семье нужен и Вера подходит на эту вакансию по всем параметрам».

Я потянулся к телефону, когда он зазвонил сам.

- Руслан Тимурович, это Борис, охранник. Извините, что беспокою так рано. Ночью Вера Анатольевна исчезла. Её нет в доме и машины все на месте. Мы не можем её найти…

«Да вы сговорились меня прикончить, что ли? Хрен вам, ребятки».

- Ищите, мать вашу. Переверните там всё вверх дном! Я вылетаю…

Позвонил на рецепшен. Девчонка принесла мне аптечку, забрал оттуда валидол, сунул две таблетки под язык.

Набрал Еву:

- Мне срочно нужно в Москву. Ищи билеты, покупай на ближайший рейс. Если их нет – организуй бизнес-джет, но быстро.

Лёг на кровать, приподнял подушки. Вроде, отпустило…

Ева почти сразу отзвонилась:

- Руслан Тимурович, вылет через два часа, я сделала онлайн-регистрацию, вам срочно нужно выезжать в аэропорт.

- Хорошо, спасибо.

Осторожно поднялся. Слабость отступила, но двигался с трудом.

«Неужели карма прилетела за все мои грехи? Точнее, за Веру… И даже благотворительность не прошла взаимозачётом… Жаль…»

В самолёте смотрел в окно и думал о том, как мне жить дальше.

"Оказывается, можно сдохнуть вот так – внезапно, быстро, не особо болезненно. И все мои планы останутся лишь на бумаге. Бизнес растащат, мать поплачет на могилке, но с моим наследством продолжит вести привычный образ жизни. Обо мне забудут через месяц, полгода, в лучшем случае – через год…

А что в итоге?

Не любил. Не родил. Толком и не жил…»

На душе было муторно. Словно я бухал неделю как не в себя, а теперь словил горькое похмелье.

Куда я рвусь? Зачем мне столько «бабок», если после меня останется лишь холмик на кладбище и гранитная плита? Кто вспомнит добрым словом? Принесёт цветы? Смахнёт слезу, стоя у могилы?

Наверное, самое хорошее, что я сделал в жизни – это открыл благотворительный фонд.

Ну, может ещё волонтеры из приюта помянут мою щедрость и любовь к животным, которой и в помине нет. Лишь желание угодить матери, чтобы отвязалась и занялась хоть чем-нибудь...

Я приехал домой и вошёл в пустую спальню. Сердце опять закололо.

Какого хрена? Ну, нет тут Веры, и что? Это же просто привычка, когда тебя вечером встречают, ждут, заполняют пространство разговорами, взглядами, дыханием, теплом...

Так же привыкают к кошкам или собакам, и когда питомец откидывает лапы – сокрушаются какое-то время о его кончине, а потом заводят нового…

Может, мне тоже завести новую любовницу?

Вон, Стелла из труселей выпрыгивает, так замуж за меня хочет?

Или Еву из секретарей перевести в постельные грелки? Тоже вариант.

Но глубоко в душе я понимал, что ни одна женщина не заменит проклятую Веру.

Свет, который исходил от неё, нельзя подделать.

То, что она наговорила мне – глупости. Стрелы, намеренно выпущенные, чтобы ранить, сделать больно.

И, надо признаться, ей это удалось.

Сердце, с..ка, болит.

Рана пока не смертельна, но кто знает...

Есть вероятность сдохнуть, если не найду вредную бабу и не верну её назад.

Я лёг в одежде на заправленную кровать. Накинул на себя половину покрывала и прижал к носу подушку Веры.

Она пахла смесью шампуня, какого-то крема и неповторимого аромата её тела.

Она пахла женщиной.

Моей женщиной…

Дам ей немного форы, а завтра пущу по следу своих ищеек.

У Веры нет ресурсов, чтобы спрятаться от меня.

Её место здесь. В моём доме. Рядом со мной…

Жаль, что она этого так и не поняла...

Вера

Сафин резко развернулся и ушёл. Я сидела без движения ещё минут двадцать в ожидании суровой расплаты за свою дерзость.

Думала, что войдёт в комнату с плёткой, наручниками, разорвёт на мне платье, поставит на колени, ударит, изнасилует…

Но ничего этого не произошло.

Дверь осталась закрытой. Я осторожно встала, прошла в душ и заперлась. Смыла макияж, привела себя в порядок, успокаивая тахикардию. Страх никак не хотел покидать меня, но трястись перестала.

Переоделась и маленькими шажками босиком под покровом темноты пробралась на кухню.

Там кто-то хозяйничал с фонариком. Я узнала со спины молодую повариху Наталью. Она доставала из морозилки продукты и складывала в чёрный мешок для мусора.

Затем женщина открыла шкаф и прошлась по полкам, выудив из запасов упаковку дорогих кофейных зёрен, коробку конфет ручной работы, мёд…

«О, да тут орудует воришка!» - я замерла, боясь спугнуть нахалку.

В кухню с чёрного хода зашёл муж Натальи. Виктор часто забирал её с работы, мы были знакомы.

- Ну что, готова? Давай скорее, пока охрана чай пьёт.

- Иду уже. Тебе буженины отрезать? Свеженькая, вкусная, аж слюнки текут… - женщина вернулась к холодильнику и достала блюдо с большим куском мяса, завёрнутым в фольгу.

Я осторожно вытащила из кармана телефон и включила видеозапись. Может, изображение и будет плохо видно, но разговор запишется.

- Отрежь. С пивком вечером посижу. А ты пиво-то взяла? - оживился муж поварихи.

- Взяла две бутылки. Там его всего полкоробки, много не стала брать, а то заметят.

- Ладно, отрезай и валим, пока не застукали...