С трудом стащила Сафина со стула на пол и начала делать искусственное дыхание и массаж сердца. Толчками заставляла его качать кровь и сквозь синие холодные губы проталкивала воздух в лёгкие.

«Нет, не вздумайте умереть! Это слишком просто и милосердно для такого, как вы, Руслан Тимурович!»

И я упрямо, настойчиво, отчаянно возвращала своего Палача к жизни.

Что мною двигало?

Врачебный долг? Любовь к мужчине? Желание подарить отца своему ребёнку?

Не знаю…

Но я почему-то верила, что Боженьке надоело терпеть выходки Сафина, и Он решил заняться перевоспитанием этого субъекта.

Когда приехала «скорая», Руслан уже дышал. Поверхностно, неровно, но губы порозовели и лицо обрело утраченные краски.

Сердце сбивалось с ритма, стучало, вероятно, по инерции, но работало.

Я назвалась женой и поехала в больницу вместе с бригадой. Через три часа, которые я провела в приёмном покое, ожидая вестей, молодой дежурный кардиолог спустился и сообщил мне утешительную новость:

- Ваш муж перенёс обширный инфаркт, ему проведена операция аортокоронарного шунтирования. Сейчас он в реанимации.

Мне сказали, что вы врач, и только благодаря вам он дотянул до приезда «скорой».

- Да, пришлось вспомнить навыки оказания первой помощи, - скромно потупилась.

- Руслану Тимуровичу с вами повезло, - улыбнулся доктор, и я залюбовалась этим уставшим мужчиной. - Езжайте домой, вам нужно отдохнуть. С вашим мужем будет всё в порядке.

И я поверила.

Поверила, что у нас всё будет хорошо. У Руслана. У меня. У нашего сына…

С первого дня беременности я чувствовала, что ношу под сердцем мальчика. Такого же упрямого, вредного, настойчивого, как его отец.

Вышла из больницы, а машины у крыльца нет. Никто меня не ждёт, не охраняет, не сторожит...

И я могла бы пойти на все четыре стороны, но не хотела. Впервые не хотела никуда бежать.

«От судьбы не уйдёшь», - любила повторять моя бабушка.

И не убежишь, как выяснилось.

Начинаю думать, что Сафин и есть моя судьба.

Смогу ли я растопить лёд в его сердце? Показать, что жестокость и насилие не приносят счастья? Подарить ему новую жизнь, полную радости, любви и надежды?..

Как только Руслана перевели из отделения интенсивной терапии в обычную палату, к нему началось паломничество сотрудников. С раннего утра и до позднего вечера тянулись страждущие и жаждущие подписать бумаги, решить какие-то вопросы.

Назойливее всех была секретарша. Звали её, кажется, Ева. Синие глаза, чёрные волосы, точёная фигура, надменное выражение лица.

Когда я сидела в палате, она делала вид, что не замечает меня.

Руслан разговаривал с ней раздражительно-сдержанно. Я чувствовала, что между ними есть что-то помимо служебных отношений, но спрашивать у Сафина не стала.

Кто я такая, чтобы требовать от него объяснений или верности?

Было обидно, горько, но я держала себя в руках. Вот если поженимся, тогда и можно будет качать права. Хотя не уверена, что с Русланом это получится.

Посмотрит на меня, как на дуру, и промолчит. Типа «не лезь ни в своё дело».

Сафин, естественно, сразу включился в рабочий процесс. Не слезал с телефона, потребовал ноутбук с доступом в сеть, подговаривал меня тайком принести ему одежду и помочь сбежать из больницы. Что-то произошло на заводе в Екатеринбурге, и он рвался поехать туда лично.

Нам с Эльвирой Сергеевной пришлось организовать дежурство в платной палате, где он лежал.

Вредный больной настолько нас сплотил, что я переехала в дом Эльвиры.

Во-первых, отсюда было ближе добираться до больницы. Во-вторых, мать Сафина оказалась тираншей похлеще сыночка.

Увидев мой округлившийся живот, она кинулась меня обнимать и поздравлять, и заявила, что следить за моим режимом дня и правильным питанием теперь её первоочередная задача. Следовательно, я должна переехать к ней в дом, пока Руслан в больнице.

А когда эта невыносимая женщина узнала о моей роли в спасении жизни её сына, тут же провозгласила Ангелом-хранителем их семьи:

- Верочка, я всегда говорила Руслану, что жениться надо на женщине с медицинским образованием.

Мне было важно, чтобы Сафин прошёл реабилитацию после операции и нормально восстановился. Пришлось объединиться со свекровью. Одной мне призвать жениха к порядку было не под силу.

После выписки Руслан отвёз меня в платную клинику. Доктора выбирал сам, собирая информацию из разных источников.

Когда я узнала, что он не только звонил друзьям и знакомым, но и сидел на форумах «беременяшек», поняла: Сафин хочет контролировать процесс ОТ и ДО.

И отчаянно трусит. Боится, что что-то пойдёт не так.

Я же пребывала в каком-то сонном спокойствии. Чувствовала, что с ребёнком всё хорошо.

В клинике нам сразу предложили сделать цветное УЗИ. Руслан Тимурович присутствовал на приёме и сыпал медицинскими терминами наравне с врачом. Сафин к тому времени уже неплохо разбирался в теме. Представляю, сколько часов он потратил на её изучение. Ох уж этот интернет…

Пациенты приходят на приём настолько «подкованными», что сами могут себе назначить обследования, ставить диагноз и выписать лечение. Зачем им врач – непонятно…

Когда я лежала на кушетке в кабинете узи, а улыбчивая женщина врач водила датчиком по моему животу, Руслан осторожно держал меня за руку и напряжённо вглядывался в монитор.

- Вот ваш малыш. Посмотрите, какой красавчик. Сосёт палец, отворачивается от сигнала.

Сафин хмурился и пытался разглядеть мельчайшие детали. Он почти не дышал, жадно впитывая изображение всем телом.

Я видела, как этот сильный мужчина старается сдержать рвущиеся наружу эмоции.

- У вас мальчик. Видите, вот это – мужское достоинство. Уже не рассосётся, - засмеялась врач.

А Руслан… Он сглотнул и прохрипел:

- Извините, выйду на пару минут.

- Доктор, простите, но мне надо выйти с мужем. Ему может стать плохо, он недавно перенёс операцию на сердце.

Я схватила пару салфеток, быстренько вытерла с живота гель и побежала в коридор.

Руслан стоял около окна и смотрел вдаль. Я осторожно подошла и тронула его за плечо:

- Как ты? Всё в порядке?

Он обернулся и прижал меня к груди. Его сердце стучало с такой силой, что мне стало страшно.

- Спасибо тебе. Знаешь, я, наверное, не заслуживаю ни тебя, ни ребёнка, но клянусь, сделаю всё, чтобы вы были счастливы.

Я обняла его руками и погладила спину. То, что он произнёс, было искренним, выстраданным, окончательным решением. Чувствовала, что мужчина сейчас уязвим передо мной, и не стесняется этого. Не боится, что удар в спину.

Броня Тирана пала. Он опустил свои щиты и доверился мне. Решился дать себе… нам шанс на счастье…

Руслан

После операции я был слаб, как котёнок. Самое хреновое для любого нормального мужика – это когда тело тебя не слушается. Совсем.

Беспомощность и зависимость от других людей – поистине адское наказание. А для моей гордыни это лекарство стало самым действенным.

Боженька знал, чем можно вылечить такого сказочного д…ба, как я.

Вера была со мной рядом почти постоянно.

Сидела у кровати, кормила, когда не мог ложку в руках держать, обтирала влажными салфетками, брила.

Судно, конечно, я ей выносить не разрешил: ещё не хватало, чтобы моя женщина моё дерьмо убирала. Для этого есть специальный персонал, которому я щедро приплачивал.

Когда меня перевели в обычную палату, дела пошли веселей. Снова окунулся с головой в работу и почувствовал себя почти полноценным.

Врач, Вера и мать ругались в один голос, просили, умоляли просто тихо лежать и не нервничать, но я всех посылал подальше. Без работы в больнице можно сдохнуть от безделья. В конце концов, на меня махнули рукой, и в палату потянулся поток страждущих.

Мне нужны были для работы кое-какие бумаги. Пришлось вызвать секретаршу. Боялся, что Ева при Вере может повести себя неадекватно, а нервничать Вербицкой никак нельзя.