Они вышли на узкую улочку, один конец которой плавно переходил в широкий проспект, а другой упирался в подземный пешеходный переход, идущий под заполненной суетливыми машинами магистралью.

— Нам туда, — ещё раз нервно оглядевшись по сторонам, сказала Светлана Николаевна и кивнула в сторону перехода.

Стоявшая на углу говорливая кучка таксистов неожиданно притихла и обернулась в их сторону. Их подозрительные и холодные взгляды упёрлись в высокую фигуру Фёдора. Камердинер даже глазом не повел, хотя Димка увидел, как на скулах у него вздулись желваки.

Прохожих вокруг было мало и все они, как один, непроизвольно хмурились и ускоряли шаг, пытаясь быстрее покинуть это место. Дыхание тьмы здесь ощущалось чуть ли не физически, словно солнце вдруг закрыла чёрная туча. Димка поднял глаза к небу — там не было ни облачка.

Они медленно спустились в переход. Тут было довольно темно, тусклые лампочки почти не давали света. Лишь в дальнем конце светился выход на другую сторону улицы. Димка с удивлением почувствовал сильный запах хвои и прелой листвы, словно находился он не в центре большого города, а где-то в лесной глуши.

Они уже прошли половину перехода, когда вдруг слева в стене тихо открылась едва заметная дверка. Димка обернулся на звук и тут же испуганно сиганул за широкую спину Фёдора. Он не мог поверить своим глазам и буквально остолбенел от страха. Из двери, кряхтя и стуча по полу большим узловатым посохом, выбралась ведьма Балагрисса. Димка на миг даже решил, что это всего лишь кошмарный сон. Он сильно ущипнул себя и тут же сдавленно вскрикнул от боли.

Внезапно ведьма резко повернула голову и пронзительно взглянула своим единственным глазом на опешившего Димку.

— А-р-р-р, — утробно прорычала она. — Мальчиш-ш-шка из моего лес-с-са. Противный мальчишка, ты все ещё жив? Не могу поверить, что он тебя пропустил. — И она громко ударила посохом по гранитному полу.

— Уймись, тёмная. Здесь не твой лес. Иди своей дорогой по добру, по здорову, — грозно проговорил Фёдор, буравя старуху тяжелым взглядом.

Светлана Николаевна вынула из сумочки что-то похожее на золотистую толстую палочку с небольшим набалдашником на конце, в котором ярко сиял бирюзовый камень.

— Ещё слово про моего сына, и ты очень сильно об этом пожалеешь, — яростно процедила она сквозь зубы.

Ведьма хрипло расхохоталась.

— У твоего сына силы больше, чем во всей этой твоей жалкой погремушке. Он лишь легонько хлопнул меня по руке, а меня словно молнией ударило. А сейчас что? Посмотри на него: струсил, спрятался, — и она вновь начала смеяться.

Димке стало стыдно и до ужаса обидно. Он вызывающе взглянул на Балагриссу и вышел из-за спины Фёдора. А ведьме только это и нужно было. Она резко выставила вперёд левую руку и одновременно, словно отмахиваясь от комара, отбила посохом брошенное в неё Димкиной мамой заклятие.

— Та-а-ак, — протянула она хриплым голосом, наставив на Димку свою старую морщинистую ладонь, из середины которой торчал огромный глаз. — Значит это не твоя сила. — Её второй глаз хищно блеснул. — За тобой кто-то скрывается. Я никак не могу разглядеть его. — Она сощурилась, одновременно ткнув посохом в приблизившегося к ней Фёдора. Камердинер от этого легкого прикосновения вдруг замер, а в следующий миг бесследно исчез.

— Ах ты тварь! — вырвалось у Светланы Николаевны. И она запустила в ведьму ещё одним заклятием. Видно было, что на этот раз Балагрисса отбила его уже не так легко.

— Полегче, дорогуша, — прокаркала ведьма. — Я не собираюсь никому вредить. Всё, что мне было нужно, я уже получила. — И она вновь алчно и с легким недоумением посмотрела на Димку. — А с мужиком твоим ничего не случилось. Погоди, сейчас очухается и сможет вновь воплотиться.

Балагрисса равнодушно развернулась и поковыляла к выходу из перехода, что-то хрипло бурча себе под нос.

— Да чтоб тебя, — тихо выругалась Светлана Николаевна. — Где же спецы из управления? Два моих заклятия должны были сверкнуть на весь город, не говоря уж о ведьминых выкрутасах.

— Переход блокирует магические сигналы и мою силу, — сдавленно прохрипел воплотившийся Фёдор. Он сидел, привалившись к стене, возле маленькой двери, из которой минуту назад вышла Балагрисса.

— Это незаконно! — яростно топнула ногой Димкина мама. — Я доведу до сведения совета…

— И ничего не добьетесь, — прозвучал вдруг рядом холодный голос.

Димка резко обернулся и увидел идущего к ним графа Меркулова.

— Максимум, что нам грозит, это скромный штраф и… больше ничего. — Он криво улыбнулся. — От лица черных мантий ордена Моргулхор я приношу вам свои извинения за эту досадную неприятность. Мы выясним, кто стоит за блокировкой перехода и накажем его. Следует ли мне довести до сведения управления, что вы первая применили боевое заклятие, причем дважды? — Он растягивал слова, словно стакан дорогого виски, жмурясь от удовольствия.

Глаза Светланы Николаевны яростно блеснули. Ничего не ответив, она развернулась к Федору и, убедившись, что он уже может идти, взяла Димку с Витькой за руки и пошла к выходу.

У Димки внутри все клокотало от ненависти и обиды. По пути он ещё раз оглянулся на Меркулова и только сейчас заметил, что тот не один: рядом с ним стояла белокурая девочка, лет одиннадцати, и внимательно смотрела на Димку. В её взгляде читались настороженность и неприязнь.

— Эти тёмные совсем распоясались, — раздраженно проговорила Светлана Николаевна. — Был бы рядом Андрей, он быстро бы поставил на место этого мерзкого выскочку Меркулова. — В голосе Димкиной мамы прозвучали обида и слёзы. Она остановилась у самого выхода и нервно прислонилась спиной к стене, пытаясь успокоиться.

Димка смотрел на маму и всё хотел что-то сказать, чтобы её утешить, но слова никак не шли с языка. Ему было очень стыдно за свою трусость. Он тут же пообещал себе, что больше никогда не будет бояться, чего бы это ему ни стоило.

— Мам, а кто эта ведьма? — нерешительно спросил он, когда Светлана Николаевна немного успокоилась.

— Эта старуха такая же древняя, как сам Тёмный лес. Она редко выходит из него. Только по очень важным делам. Её появление в любом слое или мире считают предвестником ужасных событий. До этого я видела её только однажды, много лет тому назад, когда народ хотел свергнуть царя. Очень тревожные события происходили в те годы. И именно серые мантии смогли тогда предотвратить революцию. Вот в те неспокойные времена и поползли первые слухи о возвращении Меркатора. Многие говорили, что тогдашняя смута — это его рук дело. Но всё, слава богу, обошлось, а слухи так и остались слухами.

— А что у неё там, в левой ладони? Это что, глаз? — дрогнувшим голосом спросил Димка.

— Ведьмин глаз, — задумчиво проговорила мама. — Он видит всё, что та попросит. Даже самые скрытые вещи. Порой мне кажется, что она знает, где сейчас Андрей… или может узнать, стоит ей только захотеть. Я даже как-то хотела… — Она, не договорив, горестно вздохнула и махнула рукой.

— Не переживай мам, папа обязательно найдется, по-другому и быть не может.

— Конечно найдется, милый, — с грустью ответила мама. — Я стараюсь ни на минуту в этом не сомневаться. Просто так хочется, чтобы это случилось побыстрее. — Она потрепала Димку по непослушным волосам и легонько улыбнулась.

— Мам, а что эта за штука, которой ты пульнула в ту старуху заклятием? — полюбопытствовал Димка.

Светлана Николаевна вновь достала из сумочки толстую золотистую палочку с набалдашником в виде лапы дракона, держащей бирюзовый камень.

— Это мой волшебный жезл. У каждого мага есть такой. Сегодня вы тоже купите себе по жезлу.

— Он у тебя такой красивый. Я себе такой же хочу! — восхищенно воскликнул Димка.

— Все жезлы разные, — улыбнулась мама. — Мне кажется, что нет даже двух полностью одинаковых.

— Тогда я выберу себе очень похожий на твой.

Светлана Николаевна покачала головой.

— В магазине все жезлы одинаковые. Ты можешь взять любой, и, стоит лишь к нему прикоснуться, он сразу станет твоим и примет достойную тебя форму. Но если ты взял жезл, то отказаться от него и поменять на другой уже нельзя. Твое прикосновение изменит только один из них, все остальные после этого уже не будут меняться, сколько их не трогай.