— Мы обязательно поговорим с тобой на эту тему, — ответила княжна. — Сейчас я хочу решить вопрос с наградой графа.

— Я отправлялся на помощь не ради награды, — пожал плечами я. — Моя подруга оказалась в сложной ситуации, и мне по силам было ей помочь. Для друзей я готов пойти на многое. Всё, что мне надо, я могу добыть сам. Не сочтите за дерзость или неуважение, но мне ничего не надо ни от уважаемой Великой княжны, ни от не менее уважаемого императора. Есть только одна просьба. Можно сделать так, чтобы баронесса Снегирёва получила статус совершеннолетней, а вместе с ним и возможность изменить свою судьбу? Она не хочет выходить замуж за княжича Успенского. Я вообще не понимаю этой традиции — насильно выдавать замуж по велению главы рода. На мой взгляд, давно пора отказаться от этого архаичного закона.

Сказать, что сильные мира сего были в шоке, — это ничего не сказать. Их, наверное, можно понять, наверняка же они привыкли к вечной жажде власти и наживы окружающих придворных подхалимов и аристократов разного калибра, пытающихся откусить от монархии кусочек пожирнее. Я ведь мог потребовать практически всё что угодно, но мне действительно ничего не надо. Я привык всего добиваться сам. Дадут — отказываться не буду, но просить, тем более за помощь другу, нет уж, увольте, это не в моих правилах.

— Так как я буду жить в этом замке, — прервала гнетущую тишину Виалета, — считаю целесообразным защитить земли графа Белова. Великий лес по периметру и три корпуса рейнджеров станут достойной наградой.

— И кто же тебе сказал, что ты будешь жить в этом замке? — нахмурился император.

— А кто мне запретит это сделать? — в тон отцу ответила Вейлиэтта. — Я уже сказала тебе, что стала взрослой. Единственная, кто может мне запретить что-либо, — моя княжна, но бабушка никогда не пойдёт на принуждение, потому как если она это сделает, то лишит народ эльфов величайшей правительницы за всю историю. Я видела это бабушка. Как ты и говорила. Сразу после зачатия я потянулась к линиям судьбы и видела будущее своей дочери. Нашей с Андреем дочери. И если вы меня заберёте из этого дома, то это будущее так и останется видением. Так же как если надавите на графа и попытаетесь прогнуть его под себя. У Андрея свой, не менее великий путь, и моя судьба — до поры до времени находиться рядом с ним. Я всё сказала. Теперь решайте.

— Без согласования с императором России я не могу отдать приказ вырастить на территории союзного государства Живой лес, — приняла решение Фиалантаэлла. — И уж тем более не могу ввести три тысячи элитных бойцов.

Взгляды всех собравшихся обратились на императора, в крови которого бушевала ярость. Видать, я поломал ему какую-то сложную политическую комбинацию, и теперь он готов выплеснуть на меня свой гнев.

— Я приму решение после разговора со своим подчинённым, — озвучил свои мысли Михаил Александрович.

— Ваше Величество, прошу проследовать за мной в библиотеку, там нас никто не побеспокоит, — правильно уловив намёк императора, проговорил я.

Ну что же. Можно и поговорить.

Неладное я почувствовал уже на подходе к библиотеке. Из-за плотно сомкнутых дверей доносились странные звуки. Позади меня шёл император и, судя по размеренным шагам, был не намерен снижать темп. Вот позору-то будет, если они там занимаются тем, о чём я подумал. Может, притвориться, что дверь заклинило? Эх, не поверит же. Ладно, в случае чего постараюсь перевести всё в шутку. Ну не лишит же их император жизни за такой пустяк? Правда ведь?

Распахнув дверь, мы с Михаилом Александровичем стали свидетелями весьма интересной картины. Сергей расхаживал по ковру и командным голосом считал, а Орлика после каждой произнесённой цифры делала отжимание. Судя по тому, что счёт перевалил уже за четыреста девяносто, занимаются они этим делом уже давно.

— Пятьсот, так, держать планку, — скомандовал Сергей. — Запоминай, каждый вассал аристократа должен…

Хм, а Серёга не подвёл, быстро разобрался, кто тут главный, и начал наводить порядок. Молодца, хвалю.

— Мне тут доложили, что ты перекупаешь ценные кадры у империи, граф, — нарушил тишину Михаил Александрович. — И не стыдно тебе? Смотри, какого орла лишилась моя гвардия. Не жалко двадцати миллионов?

— А куда деваться, Ваше Императорское Величество, — со вздохом ответил я. — Ну, сами посудите, у вас он был бы одним из тысяч таких же. Муштра, скучные караульные задания, редкие рейды в зону, заслуженная пенсия лет через сорок, титул барона и небольшой земельный надел — скукота же, а у меня целый начальник родовой гвардии и масса врагов, на которых можно практиковать свои умения. Куча перспектив для личностного роста. А деньги? Что там этих денег, — небрежно махнул рукой я, — могу хоть сейчас выплатить долг за выкуп контракта Сергея и погасить если не весь родовой кредит, то уж большую его часть. Надо только трофеи реализовать.

Глядя на то, как я панибратски общаюсь аж с целым императором, глаза Сергея, который, как только понял, кто вошёл в библиотеку, упал на колено, удивлённо расширились. Орлика начала бубнить что-то нечленораздельное, но друг её быстро осадил и жестом приказал сделать то же самое. Как ни странно, но своевольная орчанка подчинилась.

— Сегодня вечером у тебя будет помощник моего казначея. Ты же не против продать стратегический ресурс напрямую государству? — вопросительно поднял бровь Михаил Александрович, и я мысленно чертыхнулся.

— Сам хотел предложить, — без колебаний ответил я. Вот как откажешь императору? — Нам с его величеством нужно это помещение для приватного разговора, — обратился уже к Серёге я. — Почему бы вам не заняться тренировкой в полагающемся для этого месте.

— Будет сделано, — козырнул Сергей и, подгоняя с мольбой смотрящую на меня Орлику, удалился, плотно закрыв за собой дверь.

Библиотека в поместье была небольшой, но уютной. Рядом с камином обнаружились два массивных кресла. Разжигать огонь никто не стал, всё же лето на дворе, но разговаривать император решил именно там. Опустившись в кресло, Михаил Александрович достал из внутреннего кармана пиджака сигару, откусил один конец небольшой позолоченной гильотинкой и, раскурив, кивком указал на соседнее место.

Император не спешил начинать разговор. Я разлил по бокалам вино и тоже молчал. Михаил Александрович устало прикрыл глаза, явно собираясь с мыслями, выпустил дым и произнёс:

— Я хотел поблагодарить тебя, граф, — неожиданно начал император. Я-то рассчитывал, что мне сейчас будут перемывать все косточки, но, судя по всему, ошибся. — Не только за спасение моей дочери, хотя только этот подвиг тянет как минимум на титул герцога. Но как бы абсурдно это ни звучало, я хотел выразить тебе благодарность за наследницу.

Вот тут я чуть было не подавился, потому как неосмотрительно сделал глоток вина.

— Не… кхе кхе неожиданно, ваше величество, — откашлявшись проговорил я. — Как правило, отцы относятся к внебрачным связям своих дочерей сугубо отрицательно.

После моих слов император впервые улыбнулся.

— Эльфы — необычный народ, — после небольшой паузы, вновь выпустив дым, проговорил Михаил Александрович. — Пока эльфийка сама не захочет, то не сможет зачать ребёнка. Способы принуждения, естественно, существуют, но это действительно сложно. Ты не представляешь, как я изворачивался, чтобы устроить Вейлиэтте якобы случайные встречи с влиятельными молодыми людьми империи, но все попытки оканчивались полным провалом. Вейлиэтта не заинтересовалась никем, а идти на совет кланов, где будет решаться будущее Крымского княжества, в статусе подростка было очень рискованно. Чёрт бы побрал эту эльфийскую традицию, что девушка становится взрослой и самостоятельной лишь после того, как в её чреве начнёт созревать новая жизнь.

— Ну, логика в таком решении есть, — пожав плечами, ответил я. — Пока человек, или эльф, — быстро добавил я, — на своей шкуре не прочувствует, что это такое — заботиться о новорожденной душе, которая всецело зависит от тебя, трудно говорить о взрослении. Некоторые особы и к сорока годам не становятся по-настоящему взрослыми. Возраст в этом вопросе не всегда играет решающую роль.