Оглянувшись на высокие тени липовой аллеи, на ярко горящие фонари, я полной грудью вдохнула густой свежий воздух и немного расслабилась. Голова всё ещё шла кру́гом, колени предательски вздрагивали, плечи ломило. И всё же я была дома.

— Фрэй не спит, — пробурчал Миха, окинув задумчивым взглядом ближайшие окна.

— Оберлинг обещал сообщить ему о нашем прибытии по своим каналам, — я подняла было пальцы к медному колоколу, что висел над дверью, но огромная рука рыжего аккуратно их перехватила.

— А ну-ка, миледи, отойдите в сторонку. Что-то тут не так.

Неужели моя нервозность передалась и шофэру? Он хмурил рыжие брови, внимательно оглядывая дверной косяк, а потом вытащил из кармана жилета большой складной нож. Я сделала шаг назад, не возражая и не споря. Михе я доверяла всецело.

Низко склонившись над замком, он принялся ковыряться ножом в дверной щели, после, кажется, ничего не обнаружив подозрительного, задрал голову, поглядел наверх и, хмыкнув торжествующе, поддел почти незаметную нить, намотанную на язычок нашего колокола. Я затаила дыхание. Миха радостно ухмыльнулся.

— У Джереми явный талант артефактора. Стервеца нужно отдать на обучение в мастерские Кимака. Смотрите, миледи, как элегантно! Чистый восторг.

Предъявленная мне комбинация из засохшего паука-длинноножки, трёх коротких кусочков тонких магических нитей, тускло мерцающих в темноте, и парочки спичек восторга у меня не вызвала. Что это такое? Почему Миха назвал «это» артефактом? И отчего вдруг решил, что комок странного мусора — дело рук нашего Джереми?

— Мальчишку жуть, как интересует техномагия, — милостиво пояснил Миха, доставая из очередного кармана крохотную коробочку и бережно убирая в неё артефакт. — Он перечитал все книги из шкафа. И постоянно крутился вокруг мобиля, задавая вполне разумные вопросы. Это не просто засушенный паучок, миледи, это следилка. И сюрприз для незваных гостей. Нет, не трогайте! Скорее всего, он тут же вспыхнет.

— Погоди, — тут же спрятав за спину руки, я перевела взгляд на Миху. — Выходит, что Джереми дома? — и облегчённо вздохнув, рассмеялась. — Прекрасная новость!

— Так-то оно так, миледи, — охладил мой энтузиазм Миха. — Только следилки от хорошей жизни не вешают. Дети от чего-то… или от кого-то защищаются. Это плохо.

Откуда-то в больших пальцах механика появились увесистые ключи, дверной замок едва слышно щёлкнул, дверь беззвучно открылась, обнажая густеющую темноту. Крапива встречала нас настороженной тишиной. Миха вошёл внутрь первым, и секунду спустя в тёмном холле все магические светильники вспыхнули разом, ослепляя нас.

— Ни шагу, или умрёте! — раздался звонкий детский голос.

Мы застыли в дверях, щурясь и моргая. Не сразу я заметила Криса, который стоял под раскидистым фикусом в боевой экипировке — с серебряной супницей на голове и кухонной кочергой в руках. Мой маленький смелый воин!

— Руки вверх! — слева из-за угла выступил Джереми, он подслеповато хлопал белыми ресницами и целился в нас искусно вырезанным из дерева и покрашенным чёрной краской игрушечным мушкетом.

— Убирайтесь прочь и… леди Адель! — сдвинув на брови массивную супницу, Крис пошатнулся и кинулся ко мне со всех ног.

Он врезался в меня с такой силой, что дыхание перехватило. Я упала на колени, обнимая его и судорожно ощупывая. Цел, жив. Только вырос и похудел. Тёмный взгляд мальчика стал будто серьёзнее. Крис стал ещё больше похож на Эдвина. Услышала за спиной громкий вздох и оглянулась. Джереми, всё ещё хмурясь, переминался с ноги на ногу. Стараясь сдержать накатившие слёзы, я только кивнула и приглашающе распахнула объятия. Уже через миг я обнимала обоих мальчишек. Как же я по ним смертельно скучала!

Все недели, что мы с Эдвином жили в столице, я запрещала себе даже думать о плохом. Я твёрдо верила, что дети останутся с нами. Их дальнейшая жизнь напрямую зависела от результата суда. Но теперь… теперь я могла их обнять, с наслаждением вдыхая такие знакомые детские запахи.

— А где Фрэй? — Миха деловито запирал входную дверь и усмирял полыхающие светильники.

— Фрэя снова забрали! — в унисон воскликнули мальчики. — Ещё вчера вечером.

— В деревне что-то покрали. Сказали, что Фрэй наш разбойник и точно во всём виноват! — тихо добавил Джереми.

— А Валери? — я тревожно всмотрелась в бледные, но спокойные лица детей.

— Она всё ещё плачет, — Джереми стремительно отвернулся и шмыгнул носом. — Всю дорогу ревела и вот опять. Заперлась в своей комнате, не ест ничего. Говорит, что не место ей здесь…

Сняв супницу с головы Криса, я с огромным трудом медленно поднялась на ноги. На плечи будто опустилась каменная плита. Я снова несла ответственность за этих детей. И я точно знала, что справлюсь. Не имею права раскиснуть.

— Кто ещё приходил? — Миха вернулся к двери и теперь её почему-то рассматривал. — Кого вы боитесь?

— Мы его не видели, но голос узнали! — выкрикнул Крис, тут же спрятав лицо в моих юбках. — Он грозился поджечь нашу усадьбу, что-то кричал про ужасную месть, поднял жуткий ветер, но я поднял мёртвые листья и травы… этим ветром их всех унесло.

Неужели Шарль? Я покачнулась, прижимая к себе мальчика. Откуда тут взялся этот сумасшедший? Как же он ушёл от лучших ловчих лорда Оберлинга? Тьен клялся, что Липовая долина безопасна, как городская площадь в зимний полдень!

Выходит, я по глупости угодила прямо в руки сбежавшего преступника и безумца? Что же нам теперь делать? Эдвин приедет лишь через несколько дней — и то в лучшем случае!

— Миледи, дети — берите себе одеяла, постели и всю еду, которая есть в доме, — решительно скомандовал Миха. Несмотря на серое от усталости лицо и воспалённые глаза, у него ещё были силы соображать. — И всё в башню. Крис, запечатай вход, ты умеешь. Я пока проверю усадьбу, спрячу на заднем дворе наш мобиль и повешу следилки на дверь. Потом приду к вам. Нам нужен пароль… Придумал! Спросите меня, что растёт в вашем маленьком садике в Льене. Запомнили?

И в это мгновение я поняла, что я именно там, где мне и должно быть. Все мои предчувствия сбылись. Не напрасно Пречистая привела меня этой ночью в Крапиву. Дети в нас остро нуждались. Они смелые, умные, отважные. Столько всего уже видевшие, претерпевшие, преодолевшие! Они сумели самостоятельно добраться до Крапивы, невзирая на трудности долгого пути. Маленькие мужчины не жаловались, не плакали и были полны твёрдой решимости оборонять нашу усадьбу от злых и коварных врагов. И все же они — лишь дети.

До глубины души потрясённая этой мыслью я молча кивнула механику и взяла за руку Криса. Увидев багровые полосы на тоненьких детских запястьях, дрогнула, но промолчала. Слёзы лить и задавать вопросы буду потом. У нас будет на это время.

А ведь мне предстоит ещё разговор с Валери? Что я ей скажу? Оставлять её в доме нельзя, вдруг она соберётся собой героически пожертвовать? С её-то решительностью и вспыльчивостью она точно может. Особенно после того, что узнала о Шарле…

Отправив мальчишек по комнатам собирать необходимые вещи, я нерешительно замерла в коридоре возле двери комнаты Валери. Сил на споры не было. Как и внятных аргументов. Я страшно устала, голова тяжёлая и пустая. Внезапно дверь распахнулась, и передо мной вдруг возникла не девочка — а её тонкая бледная тень.

— Валери, что с тобой сделали! — вырвалось у меня. Я шагнула к ней, больно прикусив губу. Нельзя плакать, нельзя. Дети не должны видеть всю бездну моей отчаянной усталости и нахлынувшего вдруг страха.

— Миледи! — она тут же на шаг отступила, поднимая ладони в запрещающем жесте. — Я всё слышала. Чем помочь? Что мне делать?

Слова ей давались с огромным трудом. Обкусанные в кровь губы кривились. Хотелось обнять эту отчаянную девочку, сказать, что мы не в чём её не виним, что ментальная магия — страшная штука, противостоять которой могут очень немногие. Взглянула в глаза ей и сдержалась. Меньше всего Валери сейчас нуждалась в моей жалости.