Зал снова затих. Кажется, какой-то леди на балконе стало дурно, и она свалилась в обморок. Я её очень понимала: нынешнее заседание суда получилось весьма волнительным.

Сердце стучало в ушах грохотом барабана. Пальцы впились в ладони до хруста, до боли, колени предательски дрожали, ноги подкашивались, но крепкие руки Эдвина осторожно поддерживали меня, не давая упасть. Самая надёжная в моей жизни опора.

— Со всем должным вниманием и примерной тщательностью рассмотрев детали дела лорда Эдвина Аристарха Гортрема Морроуза, обвиняемого сразу в нескольких тяжких преступлениях, мы, король процветающей Галлии Алистер Второй приняли своё бесспорно мудрое и неоспоримое решение…

Король взял эффектную паузу, а я отстранённо подумала, что Эдвина он не назвал подсудимым ни разу за весь процесс. И преступления не перечислял, поленился, наверное. Хотя назвать наизусть все сложные имена Эдвина постарался. Не так-то прост наш король, каким он кажется на первый взгляд…

— Мы признаём все доказательства стороны обвинения лживыми и ничтожными. Лорд Морроуз признаётся полностью и абсолютно оправданным по всем пунктам вышеуказанных обвинений и освобождается из-под стражи прямо в зале суда. Вопрос о защите чести миледи Аделаиды Вальтайн повелеваем решить в течение ближайшего месяца, заключив брак между ней и лордом Морроузом. — Зал ещё раз гулко выдохнул, послышались жидкие хлопки. Король ухмыльнулся, азартно блеснув светлым взглядом, — Церемонию мы проведём собственноручно, в малом храме королевского дворца… Что касается детей… Миледи, ваше мнение?

Король обратился ко мне так неожиданно, что я вздрогнула, тут же под рёбрами ощутив надёжную твёрдость мужских ладоней. Почувствовав безмолвную поддержку любимого человека, я окончательно успокоилась.

— Крапива стала домом для наших детей, — уверенно ответила я. — Мы ждём их там как можно скорее.

— Что ж, ваше мнение будет, несомненно, учтено… — король бросил быстрый взгляд на Эдвина и еле заметно кивнул ему. — Этот вопрос будет решён положительно с учётом интересов всех сторон. Не желаете ли ещё что-то добавить, миледи?

Глядя на мягкую улыбку Его Величества и его совершенно довольный вид, я поняла отчётливо: самый главный зритель оценил грандиозный спектакль по достоинству. Публика осталась довольна, а приме предлагается награда — и мне только что недвусмысленно намекнули на это. Пожелай я сейчас всю Липовую долину в виде свадебного подарка — эту просьбу удовлетворили бы немедленно. Всё имущество рода Вальтайн, старый дом… Проси о чём хочешь, Адель, это твой главный в жизни шанс, и второго такого не будет!

— Ваше Величество… — почтительно поклонившись, я снова вскинула подбородок, уверенно встретилась взглядом с Алистером и сказала то, что давно зрело в моём сердце. — Ваше Величество, Галлия процветает. На улицах Льена нет попрошаек, люди не голодают, поля дают обильные урожаи, благодаря целителям и новым исследованиям мы давно забыли про эпидемии и моры. Поезда, аэростаты, мобили… Техномагия значительно облегчила жизнь даже простых граждан. В Галлии всё хорошо, так ведь, Ваше Величество?

Нет, не всё, и король прекрасно об этом знал, едва уловимо поморщившись и выразительно выгнув светлую бровь. Кажется, он уже жалел о том, что дал мне слово. Морроуз тихо фыркнул над моим ухом. Уж он-то не был удивлён, хорошо уже зная мой несносный характер и привычку лезть туда, где мне не рады.

— Говорите прямо, миледи, довольно двусмысленностей, — наклонив набок голову, произнёс негромко король. — Смелее, Аделаида, вы сегодня не раз уже нас поразили.

О, да. Это я точно смогла. Но… кажется, настало время сменить театральную маску, вспомнить уроки матушки и немного схитрить.

— Я простая девушка, — я потупила глаза и взмахнула ресницами, — волей случая оказавшаяся на улице, осиротев и лишившись дома и средств к существованию. Мне повезло встретить на своём пути лорда Морроуза, который дал мне работу и кров. Но не всем сиротам так в жизни везёт. Ваш отец много сделал для своей страны, он был великим королем: инженером, прогрессором. Он был мастером, кузнецом, созидателем — и выковал великую державу. А вы можете сделать больше. Вы можете стать настоящим отцом для своих верных подданных. Для каждого осиротевшего галлийца, будь то невинный ребёнок, или юная девушка, или безутешная одинокая вдова, или старик, убелённый сединами, — моё дыхание перехватило, в глазах предательски блеснули слёзы. — Я лишь смиренно прошу вас подумать над этим.

Воцарилось воистину оглушительное молчание.

Нет, матушка меня бы не похвалила. Слишком много лишнего я сейчас сказала, да кому — королевской особе! Если меня арестуют, я даже не удивлюсь. Я и сама остро ощущаю себя преступной бунтаркой.

— Благодарим вас за смелость и честность, миледи Аделаида, — голос короля прозвучал неожиданно мягко и даже нежно. — Я… обещаю подумать, — снова взгляд в сторону Эдвина и уже куда более холодное: — Милорд, вы свободны. Жду вас через три дня на высочайшей аудиенции.

Максимилиан Оберлинг поднялся со своего места и зычно объявил:

— Высочайшая и неоспоримая воля королевского суда не может быть обжалована и подлежит немедленному исполнению. Заседание объявляю закрытым.

— Да будет так, — веско бросил король, тут же медленно поднимаясь.

Зал содрогнулся от залпа аплодисментов.

Я сча́стливо оглянулась на Эдвина, всё ещё совершенно не веря в происходящее, и мой мир вокруг вдруг покачнулся, стремительно сворачиваясь в воронку…

— Как это сбежали⁈ — Тьен зло рассмеялся. — Поправьте меня, полудурки: малосильная девчонка-подросток и восьмилетний мальчишка, толком даже ещё не обученные, не стихийники, не менталисты, обычные некроманты, сбежали, неожиданно оставив в дураках целый отряд дознавателей?

Главный ловчий всей Галлии сидел за огромным столом в своём кабинете, лениво откинувшись в кресле и положив длинные ноги на стол. Вдоль стены перед ним понуро стояли высочайшие чины ловчей службы. В полумраке поблёскивали приличествующие высокому статусу лысины и упрямо топорщились гладковыбритые затылки не столь сановитых подчинённых.

— Они некроманты, — подал голос молодой и высокий бритоголовый. И поднял глаза, встретив долгий взгляд Тьена спокойно и твёрдо, безо всякого заискивания. — Ученики сильнейшего в Галлии некроманта, прошедшие Серый приют. Ничего не боятся, умны и талантливы оба. А магическая сила… сдаётся мне, милорд Оберлинг, что мозги этих деток с лихвой компенсируют её недостаток.

Тьен усмехнулся. Сероглазый был прав, Джереми с Валери дали жару его департаменту. Поднять всех дохлых мух, тараканов, мышей, чьи рассыпающиеся серые шкурки и тоненькие скелеты до сих пор усыпали бо́льшую часть чердаков и кладовок ловчего управления, и залепить ими окна и двери детишки смогли, лишь поддерживая друг друга. Слаженная работа. Напрасно король решил отменить старый закон о личной гвардии. Чуял волчий нюх Тьена — набегаются они ещё все за такими гвардейцами. Хотя… скучно в ближайшее время никому точно не будет.

— Кто таков? — брюзгливо скривившись, Оберлинг ноги убрал со стола. Подчинённые впечатлились достаточно.

— Гровард, милорд.

Тьен усмехнулся. Младший из рода бурых лисиц продолжал смотреть прямо и без должного благолепия.

— Останься. Все остальные свободны. К утру от каждого жду развёрнутого отчёта. Разумного отчёта, смею напомнить, а не нытья на излюбленную вами тему «мы опять облажались на все королевство». И мне нужен Эрлинг. Живой, относительно невредимый. Здравый ум не ищите, Шарль определённо безумен. Менталистов собрать в приёмной через час. И… мух всех уберите. Организуйте генеральную уборку чердаков, подвалов и кладовых. Был бы у вас там неизменный порядок, детишкам пришлось бы несладко. Чтобы ни одного дохлого таракана в коридоре, я доходчиво изъясняюсь?

Когда за последним из высокопоставленных ловчих закрылась широкая дверь начальственного кабинета, Тьен медленно встал, подошёл к стрельчатому окну, отодвинул плотную штору и уставился на фонарь за стеклом. Летняя ночь накрыла Льен плотным покрывалом. Звёзды усыпали низкое чёрное небо, как мелкие белые хлебные крошки. Душно. Ни ветерка.