— Если он такой хороший, то почему живёт в деревне? — удивлённо возразила я. — Разве ему не рады были бы в Льене?

— О, там интересная история. Его жене запрещено появляться в больших городах. А он её любит. Но я всё равно тебе не расскажу, это секретная информация.

Я прищурилась. Ну конечно, не расскажешь! Да тебе ужасно хочется со мною поделиться! Ничего. Не сегодня, так в следующий раз я узнаю, что за тайну скрывает таинственный доктор Ли!

Эдвин заперся в кабинете, но я знала, что прятался он не от меня.. Между нами что-то происходило, и мне это ужасно нравилось.

Я поскреблась в дверь и, получив разрешение войти, ввинтилась в комнату. Без страха встретила его мрачный взгляд, с огромным удовольствием увидела, как озаряется улыбкой узкое лицо, как он с готовностью откладывает бумаги. Он мне рад, и я невольно улыбаюсь в ответ.

— Леди Вальтайн? Чем обязан вашему визиту? Кто из детишек набедокурил на этот раз?

— Я не леди, — привычно напомнила я, медленно приближаясь к столу. — Вы снова забыли об этом.

— Я буду называть вас так, как захочу. Попробуйте мне запретить, — он отодвигает в сторону документы, судя по их неряшливому виду — какие-то записи малограмотного человека. Опускает подбородок на сложенные руки и смотрит так, как умеет только он один: лаская взглядом, любуясь. Рядом с Эдвином я ощущаю себя единственной женщиной в целом мире.

Хочется сесть на стол перед ним и потянуться за поцелуем, но смелости пока не хватает. И я просто прошу его:

— Можно вашу руку, лорд Морроуз?

— И сердце? — хрипло спрашивает он, темнея взглядом.

— Пока только руку, — сбиваюсь я. — Левую. И рукав засучите.

Его брови недоумённо ползут вверх, но он не сопротивляется. Закатывает рукав светлой рубашки, протягивает ко мне кисть. Я осторожно, боясь поцарапать, надеваю на его запястье жёсткий браслет и защёлкиваю его.

— Что это? — с любопытством спрашивает Эд.

— Ограничитель.

— Зачем?

— Затем.

Я демонстрирую ему второй браслет на своей руке. Ну как ответить на его вопрос в рамках приличия? Что сказала бы леди Розанна? А она бы не стала юлить, объяснив все, как есть.

— У меня накопитель, — сообщаю я. — Парный. Ваш… м-м-м… голод больше не сможет мне повредить.

— Откуда вы это взяли? — резко спрашивает Морроуз, разглядывая украшение с таким видом, словно это был не браслет, а скорпион.

— Розанна… то есть, леди Стерлинг подарила.

— Даже так? Ну, что же… Ей я доверяю.

— А мне нет?

— Вы маленькая и наивная глупышка, — усмехается он. — Идите сюда. Чувствую острую необходимость проверить подарок Рози.

Я совершенно не против, очень даже за! Охотно подхожу к нему вплотную, даже не пытаясь избежать ловушки его сильных рук. Обманчиво-мягкое движение — и я уже сижу у него на коленях. Сама обнимаю, сама тянусь за поцелуем. Что поделать — я влюблена в него по уши.

Лицо Эдвина предельно серьёзно, он очень нежно и трепетно касается моих губ. Мне этого мало.

— Вы понимаете, что делаете со мной, Адель? — шепчет он.

— Соблазняю? — с готовностью отвечаю я.

— Позволите убедиться? — и снова касание, лёгкое, бережное. Дразнящее.

От нахлынувших чувств я задыхаюсь. Теряюсь. Голова мучительно кружится, щёки горят, я стремительно тону в темной бездне его взгляда. Обжигающие ладони ложатся на спину, поддерживая, обнимая.

— Да.

Рваный выдох мне в губы. Он всё ещё сомневается. И опасается, оберегая меня. Я не росла в королевском приюте. Мои родители, вне всякого сомнения, меня любили, хоть порой и не были внимательны. Никто и никогда в моей прошлой жизни не заботился так обо мне. Идя наперекор собственным чувствам, надеждам, желаниям. И, что самое удивительное, — ничего не требуя взамен. Именно в эти секунды я поняла окончательно, почему полюбила милорда Морроуз. Невероятного и неподражаемого.

Мои робкие губы сам нашли его рот. Его губы дрогнули, изогнулись в тщетно сдерживаемой улыбке. Мои руки требовательно скользнули, расстёгивая тугой ворот домашней рубашки. Что я творю? Даже думать не буду. Ладонью коснулась обнажившейся белой кожи ключицы. В ответ уловила едва слышный стон. Он всё ещё запрещал себе это право… Ну, что же, милорд. Мы поступим иначе.

Не сводя взгляда с напряжённого лица, слегка отстранилась и быстро лизнула его чисто выбритый подбородок. Эдвин дрогнул. Я ощутила его звенящее напряжение. Да, милорд, да. Я снесу вашу крепостную стену, я уже вижу белые флаги в бойницах, ещё пара мгновений, и вы…

Свой план по захвату каменной цитадели по имени Эдвин Морроуз я не успела окончательно продумать. Раздался шумный вздох, и на меня буквально обрушился шквал его пламенной страсти. Холодный маг смерти? Рассудительный и невозмутимый? Эту ересь придумал тот, кто ни разу не бывал в объятиях некроманта. Он вовсе не мрак, не лед, а огонь. Но не тот, что сжигает, а тот, что способен согреть в самую стылую зиму. Воспламеняющий, погружающий в бесконечную бездну безумия. Его жадные губы ласкали, его руки поддерживали, обнимали. Сидя на коленях милорда, я тихо постанывала, плавясь от нахлынувшего восторга. Дрожала, выгибалась, цеплялась за мятый воротник его рубашки. Близость любимого мужчины — ни с чем не сравнимое удовольствие.

Мой стон прозвучал неожиданно звучно. И заставил Эдвина остановиться. Мучительно выдохнув, он оторвался от жалобно заскулившей меня и, лбом уткнувшись мне в шею, произнёс неожиданно хриплым голосом:

— Выходите за меня замуж.

Я замерла испуганной птичкой. Сердце, и без того трепыхавшееся, словно белка, понеслось быстро вскачь. Говоря откровенно, я ожидала подобного предложения. Ещё после именин леди Стерлинг догадывалась, что Эдвин опять позовёт меня замуж. Иначе милорд себе не позволил бы наше сближение. Он чуткий, благородный и щедрый мужчина. И вовсе не в его характере соблазнять невинных дев. Но прямо сейчас его слова ошеломили меня. Может быть, это просто влияние страсти? Нас обоих штормило, но одно дело — обычные (нет, великолепные, сладкие, головокружительные) поцелуи и совершенно другое — дать древнее имя и титул простой гувернантке. Могу ли я бездумно принять эту жертву?

— Лорд Морроуз… — пролепетала я. — Это так… Я…

Он молча смотрит на меня бездонными тёмными глазами. Я вдруг понимаю, что Эдвин взволнован не меньше меня. Он ждёт моего ответа с волнением. Неужели мог хотя бы на миг подумать, что я ему откажу? Снова? Нет! Я не могу его так подвести, я совершенно не вправе!

Но как объяснить ему это? Что мною не движут не алчность, не желание снова блистать в кругах высшего общества? За месяцы жизни в Крапиве я очень многое поняла. Куда больше столичного блеска я теперь ценю своих новых друзей, уютный мир затерянного поместья, необычных детей и его. Моего милорда. Моё первое зрелое чувство.

За которым я согласилась бы пойти хоть куда: на край света, в деревню, в пустыню и в горы. Даже в роли простой гувернантки. Но как мне рассказать все это сейчас?

— Леди Вальтайн? — голос Эдвина звучит глухо и ломко. — Вы желаете подумать? Кажется, я опять несколько несвоевременно…

— Послушайте, милорд, — собралась с духом я, мучительно подбирая слова. — В моей жизни всё так изменилось…

Закончить свою исповедь я не успела. Начать толком — тоже. В дверь вдруг забарабанили с такой силой, что я вздрогнула и стремительно слетела с колен Эдвина, отскакивая в сторону. Что на этот раз? Всё, что происходит в Крапиве, всегда случается просто катастрофически не вовремя! Это становится странной традицией.

— Войдите! — некромант быстро поднялся, застегнув быстро ворот рубашки и тщательно расправляя манжеты. Его лицо неожиданно для меня стало совершенно невозмутимым. Словно и не было только что между нами головокружительных поцелуев и несостоявшегося объяснения.

— Морроуз, Валери пропала! — ворвался в кабинет раскрасневшийся и растрёпанный мэтр Шельмар. — Мы гуляли у пруда, ловили головастиков, я собираюсь посвятить следующую неделю практическому занятию по выращиванию ля…