А потом он меня отпустил, прикрывая глаза, пряча тьму под ресницами. Он молчал, и я тоже ощущала, что слова теперь излишни. Сказано было так много! Сердце у меня колотилось, а пальцы озябли.

— Идите спать, Аделаида. Уже очень поздно. Завтра будет новый день. Жизнь продолжается.

— А вы? — шепнула я.

— Я тоже, — он слабо улыбнулся. — Теперь я точно уверен, что мы справимся. Вместе.

Я кивнулы и выскользнула в коридор, бесшумно прикрывая за собой дверь и растворяясь в сумерках коридоров.

Шла и улыбалась. Даже притихшая и опустевшая, словно растерявшая яркие краски, Крапива мне грела и тело и душу. Эта усадьба пленила мое сердце не менее надежно, чем ее хозяин. Удивительное дело: Люси уже успела позаботиться и о моей комнате. На окне стоял кувшин с букетом роз, приветливо мерцал ночник, постель была расстелена, а ванна наполнена теплой еще водой с шапкой белой пены.

Расслабившись в ароматной воде, зажмурившись, я думала о своем возлюбленном. Вспоминала все дни, проведенные здесь. Каждый наш разговор. Каждое соприкосновение. Мы оба прошли трудный путь от вполне понятного недоверия и неприязни к тому, что происходило теперь. Эдвину было много сложнее. За его плечами стоял суровый жизненный опыт и каменная уверенность в том, что судьба сильного некроманта — горькое одиночество.

А я впервые полюбила. Незнакомое доселе чувство оказалось глубоким и сильным. Совсем не таким, как в любовных романах. Мой любимый мужчина не вызывал у меня бурных восторгов, я отчетливо видела его слабости. Осторожный, как… некромант. Недоверчивый, консервативный, весьма требовательный, тем не менее он умел слепо прощать недостатки своих немногих близких людей.

Глядя на мыльную пену, белыми хлопьями украшающую поверхность воды, я себе представляла бледное и уставшее лицо некроманта. Его твердые губы, вечно изогнутые в подобии едкой усмешки. Его умные глаза, в которых мерцала, казалась, сама извечная тьма. Иссиня-черные жесткие волосы, собранные в гладкий хвост. Высокий, сухой и прямой, словно молодой тополь зимой. Он двигался хищно и гибко. А на его длинные пальцы я мога любоваться часами.

Мне все абсолютно в нем нравилось.

И как он ладонью тер переносица в редкие минуты растерянности. Как хмурил густые и черные брови. Как раздраженно и молча вздыхал, пытаясь унять наступающую ярость. Я ни разу не видела его неаккуратным, небритым или просто расслабленным. Никогда. Словно натянутая до предела струна. Только рядом со мной его взгляд становился чуть мягче. Проведя мягкой губкой по мокрой груди, я вдруг отчетливо поняла, что мне его мало. Мало случайных поцелуев, будто украденных у злой судьбы. Мало темнеющих взглядов. Даже наш поцелуй после признания в кабинете оставил лишь терпкую горечь.

А ведь Эдвин не только безмерно терпелив но и зачастую банально упрям. Он никогда не преступит черту. Не сделает первый шаг. Я в этом точно уверена. Абсолютно. Сочтет, что не время. Что мужчина, не сберегший свой странную и маленькую семью, достоин лишь оскорбительной жалости. Ох уж эти высокие лорды…

А если я не могу больше ждать? Если я хочу заполучить его целиком, всего и сразу? Что я теряю? Репутацию? Смешно! Я ведь не леди. Я лишь гувернантка, которую все и так уже считают его любовницей.

А еще мне страшно, очень страшно. Я боюсь будущего, боюсь за детей, боюсь потерять того непостижимого Эдвина, которого только еще открывала для себя. Да, я эгоистка. Он нужен мне весь, и как можно скорее. Я хочу получить от жизни все до самой последней капли. И в том момент, когда я произнесла эти крамольные слова вслух, лишний раз убеждая себя, что любовь превыше всех преград, правил и традиций, раздался тихий стук в дверь.

И это была не Люси, она всегда стучит очень уверенно. Моё сердце вдруг робко подпрыгнуло, дыхание сбилось трусливо. Я же только что всё решила… Будь что будет.

— Войдите, милорд, — вдруг совершенно осипнув, позвала я его.

Лёгкий скрип отворяющейся двери, шелест одежды, звук быстрых шагов.

— Аделаида, я забыл вам сказать… Где же вы? Вы в порядке? — судя по голосу, Эдвин быстро сообразил, где меня искать, и застыл за дверью уборной.

Хороший вопрос: а в порядке ли я? Сердце бешено колотилось. Я закрыла глаза и с огромным трудом заставила себя произнести твёрдым голосом:

— Нет, Эдвин. Боюсь, что мне прямо сейчас очень нужна помощь.

Воцарилось молчание, заставившее меня похолодеть. А вдруг он откажется? Вдруг врождённое благородство снова заставит его отступить?

— Я… найду Люси.

— Не нужно! — поспешно крикнула я. — Она никак не сможет мне помочь!

Дверь медленно приоткрылась. Я выдохнула. Первый шаг был им сделан. Сомневаюсь я, что такой умный мужчина не понял, о чём я прошу. На память пришла вдруг та ситуация в гостинице. И впоследствии — моя бурная истерика. В последний раз я плакала именно там. За всё время жизни в Крапиве я не уронила ни единой слезинки. Благодаря человеку, стоявшему молча за ширмой.

— Леди Вальтайн, я должен заказать вам обед? — тихо спросил он с лукавством в голосе, и я рассмеялась.

Мы подумали об одном и том же.

— Не стоит рисковать, милорд, как же ваша безупречная репутация? Вам себе ещё жену искать.

Снова молчание. С тихим шелестом ширма медленно отодвинулась.

— Боюсь, леди Адель, что с этой тревогой вы несколько опоздали. Моей репутации нанесено множество чувствительных ударов. Да и жену я больше не ищу. Так ведь?

Мыльная ароматная вода надёжно меня прикрывала. Как и влажные волосы, закинутые на грудь. Но внимательный взгляд Эдвина вместил меня всю — от макушки до розовых пальчиков ног, кокетливо выглядывающих из пены. Вид у некроманта при этом был даже забавный. Словно он и хотел бы сбежать, но не мог, завороженный. Взволнованный. Растерянный.

— Так вы мне поможете? — спросила я шёпотом. Прозвучало настолько двусмысленно, что милорд усмехнулся.

— Кажется, вы снова настойчиво собрались спасать меня, леди Адель? Прошу вас, не нужно…

Я была права! Он ведёт себя совершенно так, как я и думала! Трудно быть благородным, мужественным и гордым, да, милорд? Я сейчас научу вас… как избавиться от оков целомудрия. Пожалуй, я окончательно одичала.

— Эдвин, очнитесь! — невежливо его перебила я, нетерпеливо протягивая мокрую руку. — Я собралась выйти из ванной, не расшибив себе нос. А потом — нагло воспользоваться своим положением и соблазнить вас. Однажды вы мне уже помешали проделать подобное. А я девушка очень упрямая и целеустремлённая, сами же говорили.

Милорд оторопело моргнул, подхватил с вешалки полотенце и бережно принял мою руку.

Ну же, Адель, поднимайся. В конце концов, ещё весной ты готова была переспать с незнакомым милордом Морроузом. А теперь ты в него влюблена, он тобой просто дышит, так в чём же проблема? Я снова зажмурилась и медленно встала, ощущая, как струи тёплой воды стекают по коже в глубокую ванную. Как порывисто выдохнул Эдвин, шагнув ещё ближе.

— Я правильно понимаю: мне совершенно бессмысленно просить эту упрямую леди остановиться?

— Вы видите меня насквозь, милорд.

Ставя ногу на краешек ванной, я мысленно представляла себе эту картину: обнажённая я, вся покрытая пеной, соблазнительно выставляю розовое колено перед пылающим взглядом милорда. Красиво, наверное, только смелость моря как-то быстро закончилась. И глаза открывать я не решалась, и слова вдруг иссякли. Прикосновение мягкого полотенца, наброшенного на плечи, стремительно отрезвило. Пречистая, что же я делаю? Видела бы меня моя матушка, чтобы она…

— Ах! — подхвачена на руки одним сильным движением, я захлебнулась на вдохе.

— Нет, леди Адель, — голос Эдвина прозвучал незнакомо. — Время сомнений закончилось. Быть соблазнённым невинной девицей… Даже для меня это слишком.

— Да… — я всё же открыла глаза и посмотрела в лицо некроманту. — Звучит как-то не очень, согласна, милорд. Но мы никому не расскажем, ведь, правда?