Все мысли испарились из головы. На их месте появились эмоции и еще больше потрескивающей магии Источника прошло через меня волнами. Его глаза расширились. Мне никогда не приходило в голову, что медведь может видеть во мне какие-то изменения или магию внутри меня так же, как я видела это в его глазах. Ясно, что он мог. Если бы не стена за его спиной и не слабость в ногах от удара молнии, которую я спровоцировала, возможно, он бы убежал. Было бы лучше для нас обоих, если бы он это сделал. Беда, и с каждой секундой становилось все хуже. Оборотни и ведьмы не совместимы. То, что я с ним в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы говорить с ним, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к нему, нарушало почти все заветы, которыми живут Цирцейские ведьмы. Меня охватил новый страх. Если я отпущу его, он может обратиться за помощью. Может привести сюда еще медведей, чтобы отомстить за мой поступок. Я сделала глубокий вдох и встала. Инстинктивно понимая, что то, как я поведу себя в следующие несколько минут, может решить ‒ между нами перемирие или война.

Я двинулась к нему. Его глаза следили за мной, спина напряглась, но он не сделал больше ни одного движения, чтобы схватить меня.

‒ Вопрос был задан, ‒ сказала я, делая свой голос жестким.

Мне вдруг захотелось стать выше. Даже сидя, ему едва приходилось поднимать голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

‒ Что медведь делает так далеко на юге? ‒ я выплюнула слово «медведь», как будто оно было ругательством.

Мужчина сжал губы в тонкую линию и закатил глаза. Пока что моя попытка казаться внушительной провалилась. Я подняла руки и закрыла глаза. Теперь, когда я призвала магию, все стало намного проще. Боже, почему до сих пор это было так трудно? Магия текла через меня. Мои пальцы, будто горели. Когда я снова открыла глаза, между моих пальцев заплясали голубые искры. Если мои слова и не напугали его, то уж точно напугала магия.

Он прижался головой к двери и поднял руки в знак капитуляции.

‒ Не надо, ‒ попросил медведь. ‒ Убери это, пока не поранилась.

Нежданная ярость захлестнула меня. Я не хотела этого делать, но шар голубого света появился в моих руках и ударил в дверь в десяти сантиметрах над головой оборотня. Он вовремя увернулся и чуть не упал. Мой пульс участился, и мне стало трудно дышать. Я сжала кулаки и пригвоздила руки по бокам, когда жар пронзил меня.

«Контроль приходит позже», ‒ заполнили мою голову слова бабушки Торре.

‒ Господи! ‒ воскликнул он.

Мужчина попытался встать, но его ноги снова подкосились. Он все делал чертовски лучше, контролируя ярость внутри себя, чего я, по-видимому, не могла. Или уже нет. Рычание вырвалось из его горла, и его медвежьи глаза стали угольно-черными. Его нос дернулся, и он оскалил зубы.

Я сделала шаг назад, потом еще один, пока снова не прижалась спиной к противоположной стене. Несмотря ни на что, я не могла снова подойти к нему так близко, пока не овладела магией, которая текла через меня. Если одна вспышка энергии покалечила его, вторая может убить.

Мой телефон зазвонил снова, напугав нас обоих. Я подняла палец, в молчаливой просьбе помолчать, и ответила на звонок. Меньше всего мне хотелось, чтобы бабушка Торре или мой отец послали кого-нибудь сюда искать меня.

‒ Привет, папа, ‒ сказала я, поворачиваясь так, чтобы медведь не видел моего лица.

‒ Талия, с тобой все в порядке? ‒ голос отца звучал неестественно высоко.

‒ Я в порядке, ‒ тут же прозвучал мой незамедлительный ответ. ‒ Здесь буря. Я останусь в хижине, пока все не стихнет.

‒ Так будет лучше, ‒ ответил отец. ‒ Но ты все-таки это сделала, не так ли? Или неужели я только нафантазировал это?

Я прикусила губу и снова посмотрела на медведя. Он скрестил руки на груди и бросил на меня раздраженный взгляд. Я снова подняла палец и широко раскрыла глаза. Он был достаточно умен, чтобы понять, что я вызову подкрепление от своих людей, и это будет так же плохо для него, как если бы он вызвал клан медведей расправиться со мной.

‒ Тебе это не показалось, ‒ ответила я, тщательно подбирая слова.

Медведь и так знал достаточно. Черт возьми, я содрогнулась при мысли о том, что сказала бы моя тетя, если бы была жива. Она, вероятно, сказала бы мне убить его на том же месте, где он сидел. Однако она была слишком радикальна. Она считала, что все оборотни заслуживают смерти. Остальные соблюдали перемирие. Медведи держались особняком, как и ведьмы.

Так было до сегодняшнего дня. А теперь я воспользовалась магией, чтобы ранить медведя, и нарушила перемирие. Разговаривая с отцом, я изо всех сил старалась скрыть дрожь страха в голосе.

‒ Я скоро вернусь домой. Просто хочу переждать бурю и собраться с мыслями. Обещаю, если еще что-нибудь случится, я тебе позвоню. И все расскажу, когда вернусь домой.

‒ Ладно, Тал. Я доверяю тебе. И горжусь тобой. Твоя мать тоже была бы счастлива.

Мое горло сжалось от жесткого комка, который образовался там. Он никогда не говорил о моей матери. Никогда. Ему было слишком больно. Я закрыла глаза и попыталась сдержать слезы, которые грозили вот-вот пролиться. Не сейчас. Я не могла позволить себе поддаваться эмоциям. Не тогда, когда у меня за спиной сидел взвинченный медведь-оборотень, способный разорвать меня на части, если он сможет встать на ноги. И если он не излечится, мне придется придумать способ избавиться от него, не затевая новую войну между ведьмами и оборотнями.

‒ Поговорю с тобой позже. Просто хочу немного отдохнуть.

Я отключилась прежде, чем отец успел сказать что-нибудь еще, что могло бы заставить меня плакать. Затем я снова повернулась к медведю.

‒ Большой день для тебя, я так понимаю? ‒ сказал он.

В его голосе снова появились жесткие нотки. Он оправился от удара молнии, который чуть не попал ему в лицо. Эта кипящая во мне ярость снова дала трещину. Ненависть к таким, как он, была частью моей ДНК, но происходило и кое-что еще. Меня как-то странно потянуло к нему. Я сжала кулаки и снова подошла ближе. Теперь, когда я ощутила силу Источника, я могла чувствовать и другую силу, исходящую от него. Боже, помоги мне, я хотела почувствовать это.

‒ Ты не ответил на мой вопрос, ‒ сказала я. ‒ Что ты делаешь в Солт-Форк? Таким, как ты, здесь не место.

Мужчина бросил на меня уничтожающую ухмылку, и новый жар вспыхнул во мне. Я медленно опустилась на корточки перед ним, так что наши глаза оказались на одном уровне. Судя по его поворотливости, я установила между нами достаточное расстояние, чтобы защитить себя, если он двинется в мою сторону.

‒ Я свернул не туда, ‒ сказал он, прислонившись затылком к дверному косяку.

Он поморщился, поднял тяжелую ногу руками меняя свое положение.

‒ Тебе больно?

Вопрос сорвался с моих губ. Мои глаза метнулись к нему. Новая вспышка молнии осветила комнату, когда шторм снаружи изменил направление. И все же идти наружу небезопасно.

‒ Да, ‒ ответил он. ‒ Больно.

Я опустила голову и тяжело плюхнулась на задницу. Скрестила ноги перед собой и положила подбородок на ладонь.

‒ Мне очень жаль. Клянусь, я не хотела причинить тебе боль. Я даже не заметила, что ты там появился.

Он склонил голову набок и посмотрел на меня. Боже, у этого медведя была манера смотреть прямо сквозь меня, что одновременно выбивало меня из колеи и посылало жар прямо по позвоночнику, который, казалось, не имел никакого отношения к магии.

‒ Значит, это навсегда?

Он поморщился, снова пытаясь сдвинуться с места. Повинуясь инстинкту, я потянулась к нему, но тут же замерла и медленно отдернула руку. По правде говоря, я понятия не имела, парализовала ли моя беспечность этого мужчину навсегда. Страх и чувство вины охватили меня вместе с осознанием того, что, если бы он был обычным человеком, а не оборотнем, магия вполне могла бы убить его.

‒ Нет, ‒ солгала я, безумно надеясь, что это правда. Если бы я парализовала его навсегда, то не смогла бы помешать остальным узнать об этом. ‒ Просто пройдет какое-то время, пока ты излечишься, вот и все.