— Как бы то ни было, я привел Ягайло. Но где же мой сын? Отзовись, Витовт!

Кейстут возвысил голос из последних сил — в то время как Скиргайло с легким испугом обернулся к повозке. Вроде бы все продумал заранее — но сейчас, когда дело дошло до воплощения подлой задумки, стало не по себе. Некстати нахлынули детские воспоминания — когда еще молодой, полный сил дядя с удовольствием играл с племянниками; вспомнились также и совместные походы на Тевтонский орден. Тогда уже пожилой, но все еще крепкий Кейстут на равных бился с крестоносцами — стараясь заодно приглядывать и за юнцом-племянником, впервые окунувшимся в хаос сечи…

Верно поняв причину заминки, старик с горечью произнес:

— Не ожидал, что ты падешь так низко, Скиргайло. Обещать мне и сыну жизнь и свободу, чтобы после предательски захватить меня на глазах обеих ратей? Впрочем, твоя подлость не имеет никакого смысла… Я передал княжеские регалии Андрею Полоцкому и присягнул ему на верность — как старшему сыну и наследнику Ольгерда. Корибут и Ягайло также присягнули ему, признав великим князем.

Скиргайло бросил на старшего брата удивленный, настороженный взгляд — и тот нехотя кивнул. Но после разомкнул уста и негромко произнес:

— Чего только стоит клятва верности, данная по принуждению?

Растерянность трокского князя сменилась гневом — чего терять время, когда все итак идет не по плану⁈ Собравшись с мыслями, он негромко воскликнул:

— Арбалетчики!

Повозку тотчас покинули стрелки с уже взведенными арбалетами, рыцари оголили мечи; однако один из литвинов, Пятряс, тотчас прижал нож к шее Ягайло:

— Опустите самострелы — иначе я перережу ему глотку!

Тевтонцы замерли в нерешительности. Растерялся и Скиргайло, не понимающий, как ему действовать дальше. Между тем, старший брат, на горле которого уже появился порез (одно неосторожное движение — и наточенная сталь тотчас вспорола кожу под кадыком), отчаянно воскликнул:

— Прикажи им опустить арбалеты, Скиргайло! Андрей пообещал нам дать земли в Подолье и у Киева, он сдержит слово и не станет нас преследовать!

В голосе Ягайло явно прорезался страх — и этот страх неожиданно успокоил Скиргайло, испытавшего вдруг брезгливое презрение к трусости брата… А заодно трокский князь вдруг осознал, что по старшинству именно он, Скиргайло, является наследником великого княжества Литовского!

Конечно, если удастся победить Андрея… Но битва уже все одно неизбежна, верно? Так лучше пусть именно противник первым атакует подготовленные позиции его войска — противник, спровоцированный на удар!

— А режь, коли рука не дрогнет!

После чего коротко приказал арбалетчикам:

— Бей!!!

Страшась запятнать себя кровью родича, Кейстут уже обернулся назад, надеясь остановить руку гридя… Но честный рыцарь кровью родича себя не запятнал — ведь арбалетный болт ударил в грудь старика прежде, чем он успел хоть что-то произнести. И лишь когда Кейстут свалился под копыта своего коня с уже потухшими, невидящими глазами, Пятряс широко полоснул по горлу пленника кинжалом, глубоко рассекая его плоть…

Ни один болт не прошел мимо цели — опытные тевтонские арбалетчики били в упор. Разве что один болт совершенно некстати потратили на старика-Кейстута… Но уцелевшие литовские рыцари все как один налетели на Скиргайло, неосторожно выехавшего вперед! И прежде, чем тевтонцы пришли ему на помощь, порубив в ожесточенной сече пятерых литвинов (потеряв при этом трех рыцарей), Скиргайло был оглушен ударом булавы, сбившей шлем, поражен ударом клевца в грудь — и пал наземь с разрубленной секирой головой…

Войско Скиргайло. Порядки литовцев-католиков.

…- Предатели!

— Изменники!

— Тевтонские псы!

— Трусы!!!

Погибший трокский князь совершенно напрасно думал, что предательское пленение Кейстута ему удастся скрыть от глаз воинов — и подать его как нападение дяди. Впрочем, возможно Скиргайло и не нужно было бы оправдываться — сумей он захватить Кейстута живым, да вызволи он старшего брата. Тогда воины могли бы и закрыть глаза на его подлость… Вот только пал и сам Скиргайло!

Мятежник погиб — а расстояние помешало его литовцам понять, что именно и в каком последовательности произошло на кровавых «переговорах». Они видели лишь, что из повозки выскочили орденские арбалетчики, обстрелявшие сородичей (пусть и язычников) — и что в мгновенно закипевшей сечи крестоносцы перебили литвин. Всех до единого! Зато им не удалось рассмотреть со спины, что сам Скиргайло пал от рук телохранителей Кейстута…

Теперь же боевая ярость накатила на литовцев; закипела в их сердцах давняя, застарелая ненависть к крестоносцам! Потомки победителей при Сауле впитали эту ненависть с материнским молоком… И пусть они временно смирились с вынужденным союзом — но теперь сочли бой на переговорах предательством именно тевтонцев.

И пока сами германские рыцари, стоящие во второй линии на флангах, еще не успели ничего толком понять и предпринять, первые горячие головы уже ринулись на крестоносцев… А уж там сеча на крыльях мятежной рати Скиргайло стала неизбежна.

Андрей Полоцкий, старший сын Ольгерда, Великий князь Литовский.

…- Витязи! Вы все видели, что случилось! Скиргайло и немцы обманули, убили славного Кейстута! Но столь черное предательство не смогли принять даже мятежники; теперь они сражаются с тевтонцами, выиграв нам время! Так не посрамим же памяти великого князя, не убоимся ворога! С нами Бог!!!

— Яко с нами Бог!!!

Православное воинство Андрея Ольгердовича, собранное со всех концов Русской земли, ответило ему дружным боевым кличем — и с этим же кличем тяжелая конница двинулись к обоим флангам противника. Пока еще неспешным шагом… Сборная пехотная хоругвь и легкая литовская кавалерия разошлись в стороны — увидев шанс на скорую победу, великий князь бросил в сечу своих лучших воинов.

Между тем, бой между литовцами и немцами начал клониться в сторону последних; сперва в схватку включились орденские арбалетчики, обстрелявшие литвин с флангов. Били, почитай, в упор… А затем рыцарей Скиргайло, уже замерших на месте после сшибки, стали теснить и кнехты-копейщики! Но стоило последним потеснить противника на фланге и начать заходить литовцам в тыл, как в сечу поспели русские дружины…

Перешедших на галоп витязей также обстреляли орденские арбалетчики, выбив разом пару сотен всадников. Вот только скорострельность арбалета уступает английскому луку, и остановить атаку русичей враг не смог — тем более, что стреляли сбоку, из-за надолбов. Причем немцы успели дать на подходе только один залп — и то лишь часть арбалетчиков…

Да, многие копейщики успели развернуться к дружинникам и выставить перед собой копья, уперев древка втоками в землю. Но глубины тевтонского «ежа» на обоих флангах оказалось недостаточно, чтобы выдержать таран русских витязей! И, потеряв несколько десятков воев на германских пиках, уцелевшие дружинники стоптали дрогнувшего ворога копытами тяжелых жеребцов, щедро раздавая удары шестоперов; изрубили немецких кнехтов секирами и мечами… А часть всадников, обойдя надолбы, во весь опор ринулись на арбалетчиков, мгновенно сломавших строй и побежавших!

Впрочем, догонять копейщиков и стрелков бросилась легкая литовская кавалерия, наступающая следом за витязями. Дружинники же навалились на рыцарей, нисколько не уступая им ратной выучкой и качеством брони — но уже вдвое, втрое превосходя тевтонцев числом…

Грудень (ноябрь) 1382 года от Рождества Христова. Елец.

…- Нам нужно подготовиться. Все продумать — и подготовиться к вторжению поганых настолько, насколько это вообще возможно.

Я повторяю эти слова уже далеко не в первый раз за сегодня, словно какую мантру; впрочем, сейчас действительно впору молиться. Идти в храм и стоять на коленях всю службу, уповая на Божью милость…