— Хорошо. Этим летом я дам тебе только один тумен гулямов, его поведет эмир Едигей… Вы хорошо знаете друг друга и сумеете вместе отразить удар на Сарай. Весной же следующего года я сам выступлю с войском и осадными пороками на города фрязей — в то время как ты отправишься воевать непокорных булгар и урусов! В новый поход на полуночь я дам тебе еще один тумен — а возможно, и сам поучаствую в грядущей войне…

— Благодарю тебя за милость, о, Великий эмир!

Тохтамыш постарался как можно незаметнее выдохнуть — с великим облегчением выдохнуть! Ведь он не знал наверняка, отзовется ли Тимур вновь на его призыв о помощи… Но тут же его глаза поймали взгляд стоящего чуть в стороне Едигея — взгляд направленный на хана из-под прищуренных век.

Тяжелый, холодный взгляд бывшего друга…

В юности Тохтамыш и Едигей были весьма дружны и искренне называли друг друга братьями — хоть между молодыми воинами и существовало негласное соперничество. Хоть в конной езде, хоть стрельбе из лука… Чаще побеждал именно Едигей — но Тохтамыш продолжал искренне любить своего друга. А когда Урус-хан казнил оглана Туй-Ходжи, отца Тохтамыша, Едигей последовал за другом в Самарканд… А ведь отец Едигея Балтычак и старший брат Иса продолжили служить Урус-хану!

Однако после поражений Тохтамыша в Синей Орде дружба дала трещину. Ведь более гибкий умом Едигей предлагал использовать излюбленные степняками приемы ложного отступления и ударов из засад. Но сильно возгордившийся Тохтамыш, уже видящий себя ханом, счел советы Едигея бесполезными — ведь эти приемы были хорошо известны ВСЕМ степнякам! Нет, упрямец дважды предпочел лобовые схватки, в которых был бит. Хотя сам Едигей видел возможность для маневра и обмана противника… Он видел, что смог бы победить на месте сына Туй-Ходжи.

Но самое страшное испытание принесла конечная победа Тохтамыша, добытая даже не в бою… Новоиспеченный хан Синей Орды милостиво предложил службу старшему брату и отцу Едигея — несмотря на то, что те воевали против него. Иса, поддавшись на уговоры Едигея, согласился — но отца убедить не удалось. Тогда Едигей принялся молить своего хана пощадить Балтычака и отправить его в изгнание… Но уязвленная гордость Тохтамыша, возмущенного резким отказом (отец предпочел смерть ханской службе!) не позволила ему пойти на уступки.

Балтычак был казнен — а Едигей покинул Синюю Орду, поступив на службу великому эмиру Турана. Тимур даже женился на его сестре… А ныне старым «друзьям» вновь придется действовать сообща — вот только хан не испытывает никакой радости от встречи с бывшим другом, явно затаившем смертельную обиду…

Того и гляди ударит в спину!

Серпень (август) 1382 года от Рождества Христова. Елецкое княжество.

…- Вот и вернулись, княже!

Я согласно кивнул Алексею, вставшему подле меня на носу ушкуя.

— Вернулись…

На самом деле мне казалось, что мы вернулись домой, как только встретили первый казачий разъезд именно елецких казаков — правда, тот ушел аж на два дня пути в сторону степи. Потом сердце мое возликовало при виде небольшого Талицкого острога, перестроенного по типу норманнских замков Англии одиннадцатого века.

«Мотт и бейли»! В смысле «Холм и двор»… Нет, ну а что? Острог сей построен как пристанище дозора «речной стражи», сформированной из некоторого числа ушкуйников и освобожденных в Азаке невольников. И функции у него не оборонительные, а по большей части дозорные — потому и сторожевая вышка-башня-донжон возведена на основании из высокого насыпного холма. Для пристанища воинов, в свою очередь, построены полуземлянки, окружающие холм. Последние пока все еще не перестроили в нормальные жилища… Руки не дошли. Да и окружено все банальным частоколом — правда, с боевым настилом для арбалетчиков, лучников и метателей сулиц.

Это отнюдь не полноценная крепость. Но она вполне может стать прибежищем для трех-шести десятков ротников в случае нападения ворога числом до полутора сотен татар… Или иных татей. Главное, чтобы с ходу не ударили и не перерезали спящих воев! Чему и служит острог. Дозор, к слову, ведет круглосуточное дежурство на сторожевой вышке, внимательно вглядываясь в степь. Вдруг запылают сигнальные костры ночью — или днем поднимутся к небу густые дымные столбы? Гарнизон Талицкого острога составляет шесть десятков воев, сменяющихся каждую неделю. При этом один из двух стругов с командой может в любой момент отправиться в разведку по реке. Или же придет на помощь селянам в случае, если на деревню нападет небольшая разбойная ватага…

А там глядишь, перестроим острог в полноценную крепость с рубленными стенами, с нормальными избами для ратников, храмом! И будет уже постоянный гарнизон с сельским поселением, обеспечивающим пропитание воинов.

Но это очень далекие мечты. На первом месте сейчас Елецкая крепость…

Родной город встретил нас колокольным звоном набатной башни — и высыпавшим к берегу людом, встречающим нас радостными криками. Хотя в семьях павших ротников, успевших обзавестись женами и детками, теперь поднимется скорбный вой… Но я твердо обещал воям помочь их близким в случае гибели — и обещание свое намерен сдержать; помимо полуторной доли добычи, предназначающейся павшим, родные их будут получать и продуктовый паек.

А Елец радует глаз… Как же радует! Стоит похвалить Твердило Михайловича — тот не только завершил обновление городских стен на рубленные городни, но и заметно продвинулся в возведении укреплений «земляного града». А ведь когда я покидал «столицу» своего княжества, мы успели только землю расчертить да принялись копать рвы… Теперь все иначе: между Каменной горой и Печурами, на границе стоянки ушкуйников протянулась линия срубов — по большей части оформленная в полноценный вал. Да не обычный вал — а земляную крепость бастионного типа!

Точнее, в земляную стену, у которой вместо башен бастионы — внешне похожие на наконечник копья. Хотя сравнение с копьем больше подходит бастионам с пятью углами… Но я не стал заморачиваться с фланками (двумя короткими боковыми стенками) — поэтому мои бастионы имеют всего три угла. Но ведь и русские оборонительные «линии», возведенные в восемнадцатом веке с учетом передовых фортификационных технологий, также ограничились треугольными бастионами! Две длинные стороны которых вдаются глубоко в сторону противника, словно направленный во врага копейный наконечник.

Именно так наши строили Царицынскую оборонительную линию при Анне Иоанновне, если мне память не изменяет…

Почему именно бастионная система? Потому что, с одной стороны, «звездная» схема позволяет обеспечить стопроцентный фланкирующий обстрел нападающих, не оставляя мертвых зон. Во-вторых, с учетом того, что на данном этапе строительства нам доступны лишь земляные укрепления, это, как ни крути, самое передовое решение… Конечно, стена получилась невысокой — но с учетом рва, высота стен для штурмующих заметно вырастет. Плюс мы с Твердило планировали отвести несколько ручьев, впадающих в Ельчик… Виноват, река пока называется Ельцом. Так вот, воды этих ручьев должны быть отведены в ров, обеспечив нам дополнительную защиту. Ну, а поверху стены наши строители планируют возвести защитный палисад с односкатной крышей для прикрытия воев от стрел…

Объем работы — огромный! Тем более для лета, самой активной поры заготовки запасов пропитания… Но все же мы начали строить после посевной — и планируем закончить все фортификационные работы до уборки урожая. Самое главное — теперь мы увяжем все оборонительные очаги в единую систему!

Левый фланг закрывает Каменная гора и расположенный на ней острог, правый надежно заперли Печуры с казачьей крепостью. «Ушкуйная» слобода (занимающая часть современных мне Черной и Ламской) теперь связывает их, обеспечив повольникам безопасное поселение, что постепенно застраивается полноценными избами… Прикрыт и речной порт: справа со стороны Печур и слева от Водяной башни к устью Ельца тянется крепкий тын из двойного частокола, промеж которого засыпан камень и земля. Вход же в реку защищают две башни-«сестры» — причем стоящая слева «Большая сестра» целиком закрыла собой и выход с брода. Массивная, восьмиугольная, построенная на фундаменте из каменных глыб, перевезенных с Печур… Ей не должно навредить наводнение — как, впрочем, и четырехугольной «Младшей сестре», также построенной на крепком фундаменте. Но это в теории — на практике увидим только весной…