Склон дамбы зарос кустарником. К тому времени, как мы подъехали, уже изрядно развиднелось, первые утренние лучи отразились в рельсах. Я выбрался на башню, встал, уперев кулаки в бёдра. Беда. Куда ни кинь, всюду клин. Склон ни то, чтобы отвесный, градусов сорок.
Я кивнул Желатину:
— Осилишь?
Механик долго присматривался, морщил нос. Прошёл туда-сюда вдоль склона, поднялся наверх до железнодорожных путей, поковырял берцем грунт. Наконец, вернулся и сказал:
— Попробуем с разбега. Авось осилим. Лишь бы не закопаться.
Да уж, если завязнем, ничего хорошего не получится. Первая же электричка до Северного моста сдаст нас Конторе с потрохами, налетят конторщики, посыпятся вопросы. Отбрехаться отбрехаемся, но панцер реквизируют.
Желатин сдал назад метров на сто, прогазовался, как будто не танком управляет, а гоночной машиной, и включил передачу. Плавно тронулся с места, притопил тапочку. Двадцатитонная махина влёгкую влетела до середины склона, потом скорость замедлилась, гусеницы прокрутились, разбрасывая землю, и начали закапываться.
— Вбок уходи! — заорал я.
— Не учи отца…
Желатин потянул рычаг левой муфты поворота. Его то ли зажало, то ли заклинило. Желатин с разворота надавил на него всем телом, от дикого усилия лицо исказила судорога. Я бросился на помощь, ухватил рычаг сверху, потянул, Харитон начал дёргать меня за руку. Боролись мы две секунды, а показалось не меньше минуты. Рычаг поддался, танк загребая траками, пошёл по диагонали, постепенно кренясь внутрь. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас кувыркнётся, но в следующую секунду танк выскочил на горизонталь, всем весом грохнулся об землю и замер.
Минуту сидели, обтирая пот, потом я выбрался на броню. Влево-вправо уходили рельсы, прямо лежала широкая луговина, за которой колыхалось море крапивницы. Ветер принёс пряный запах гвоздики.
Из бокового люка выглянул Желатин.
— Ну, куда дальше, начальник?
— Туда, — указал я на поле. — Только респираторы не забудьте.
Глава 13
Через три часа мы добрались до Полынника. Поднялись на пригорок перед водонапорным комплексом и встали. Заметили нас сразу. Вид внезапно возникшего танка навёл на округу панику, очевидно, Гук никого не предупредил о нашем появлении. Кто такие, откуда — хрен знает. Тыловое охранение взяло оружие на изготовку и рассредоточилось по фронту. У кого-то сорвался палец с крючка, подкачали нервы, и по лобовой броне стукнула пуля. Внутри показалось, словно камнем бросили. Харитон усмехнулся, таким калибром броню панцера не пробить, и полез к люку предупредить — свои. Я остановил его и скомандовал:
— Приготовится к атаке. Орудие на два часа.
На пути к Полыннику мы провели несколько учебных атак: поворот башни, доворот корпусом. Требовалась слаженность. За несколько часов добиться полного взаимопонимания между членами экипажа нереально, но вполне возможно согласовать действия и не путаться друг у друга под ногами-руками. Харитон бешено закрутил маховик, я чуть подправил, опустил ствол. В телескопический прицел хорошо было видно, как народ брызнул в стороны и зарылся носами в землю, ожидая выстрела.
Из комплекса вышел Гук и неспешной походкой направился к нам. Я легонько толкнул спинку водительского сиденья:
— Вперёд.
С пригорка мы съехали почти как на салазках и остановились вплотную к коменданту. Демонстрируя навыки вождения, Желатин слегка задел его правым кожухом. Гук хлопнул по нему ладонью, обошёл панцер по кругу, взобрался на гусеницу, погладил ствол. В лице сквозило сомнение, но пальцы подрагивали, выдавая радость. Я наблюдал за ним, высунувшись наполовину из командирской башенки. Даже отправляя меня за танком, он до конца не верил, что всё получится, что мы сможем подготовить машину, завести и пригнать в Полынник. Я и сам в это не особо верил, но мы всё-таки справились.
— Поехали, — ровным голосом приказал Гук. — Вставайте ближе к пролому.
— В бой когда? — поинтересовался я.
— Не терпится?
Если честно, то да, не терпелось. Очень хотелось испытать и себя и машину, ощутить её силу, мощь, вдарить по противнику. И этого хотелось не только мне, но и всему экипажу. Да и люди, собравшиеся возле пролома, были не прочь посмотреть на это. Едва мы подъехали, каждый потянулся к броне, почувствовать панцер на ощупь: не обман ли? Посыпались вопросы: наш, да?
Здесь же стояли Звездун и Алиса. Девчонка смотрела на меня сквозь прищур, по-прежнему недовольная тем, что я не рассказал ей про танк. Но это целиком её проблемы. Вообще, женщина всегда должна быть чем-то недовольна, иначе она потеряет к тебе интерес и переключится на кого-нибудь другого. А мне совсем не хотелось, чтобы Алиса заинтересовалась кем-то другим.
— Так когда в бой? — снова спросил я.
— К вечеру подойдёт поезд с подкреплением. Одного танка мало, нужна пехота.
— Мёрзлый вчера прислал тебе сотню голов.
— Вот именно, что голов. Их в бой посылать, всё равно что скотину на убой отправлять. А я людьми разбрасываться не привык.
— А прибудут обученные?
— Обученные, экипированные и мотивированные.
— Штурмовики? — попытался угадать я. — Хотя нет, этих Мёрзлый не даст, он их бережёт. Внешняя охрана? Или с внешних постов народ поснимали? Да? Там народ боевой, знают, с какой стороны ружьё стреляет.
— Чего зря гадать, увидишь, — отмахнулся Гук.
— А тебе уж прям сложно ответить. Из всего загадку делаешь.
— Лучше отдохни, силы тебе понадобятся, — Гук направился к пролому, но на полушаге обернулся. — И да… Спасибо за танк, Дон.
— Это не подарок! — крикнул я ему уже в спину. — Я лишь помочь хочу.
Пока мы переговаривались, на танк взобрался Звездун, отстучал на корме подобие степа.
— Крутая тачка, начальник. Нам бы её против зайцев. Сколько народу сберегли бы.
Это верно. И Внук, и Юшка могли быть сейчас с нами. Но, во-первых, бензин дал только Гук, а во-вторых, едва о танке станет известно Конторе, она приберёт его к рукам. А если не Контора, то Мёрзлый обязательно. И сейчас бы его у нас не было… В-общем, сложилось так, как сложилось, ничего уже не изменишь.
Подошла Алиса, протянула руку.
— Помоги, Дон.
Я взял её под локоть, поднял на броню. Она осмотрелась, заглянула в башню.
— Как всё прошло?
— Нормально.
— Уверен?
Она как будто мысли мои читала. Я нахмурился.
— Он опять приходил.
— Существо из катакомб?
— Ага. Я как будто нужен ему. Ведёт себя странно… Он очень сильный и… Вдруг это тот самый, которому поклоняется примас? Великий Невидимый?
— Глупость.
— Наверное. Но если б ты чувствовала его. Он такой…
У меня не хватало словарного запаса описать то, что я испытывал. Слово «ужас» не передавало всю палитру ощущений, которая возникала каждый раз при его появлении. Это лишь верхушка айсберга, а всё остальное… Уверен только в том, что он ищет меня, как будто поговорить хочет. Что ж, может и поговорим когда-нибудь. С каждым днём я становился увереннее и сильнее, наногранды меняли меня изнутри. Ужас перед существом из катакомб я испытывал лишь из-за незнания. Я его чувствовал, но не понимал — и это напрягало. Уверен, стоит встретиться с ним лицом к лицу, и многое станет понятнее.
Пользуясь свободным временем, я провёл рекогносцировку. Глупо без оглядки лезть в болото, если имеется возможность проложить гать. Вот и я поднялся на башню и при помощи сначала бинокля, а потом картинки с дрона, которого по моей просьбе запустил Мелкий, осмотрел поле предстоящего сражения, вернее, городскую застройку.
Гук поставил задачу отбить Пожарище и постараться продвинуться вдоль северной окраины, чтобы зайти в тыл центральной группировке рейдеров. По его предположению, это заставит их отступить на запад. Если мы овладеем большей частью города, то при наличии тех сил, которые Гук рассчитывал получить к вечеру, отбить Полынник прихожанам будет проблематично. Им придётся начинать всё заново, но кто знает, как оно сложится дальше. Вечно топтаться на одном месте Контора не сможет, это чревато волнениями в жилых блоках. Там уже и без того народ задаётся вопросами, почему мы до сих пор не отогнали прихожан до их поганой Прихожей. Нарыв созрел, пришла пора вскрывать его, или он лопнет сам и создаст проблемы здоровой части организма.