– Рыжая, то, что ты называешь любовью, имеет совершенно другое название.

– Надеюсь, что никогда его не узнаю, – проворчала Даша, на этом спор и закончился.

В прихожую вышел мальчик лет семи и чинно поздоровался:

– Добрый день, мама. Рад вашему приезду, Дарья Николаевна.

Даша на всякий случай обернулась назад, не идет ли за ней следом еще одна Дарья Николаевна, с которой можно здороваться подобным манером.

– Привет! – Она протянула руку и осторожно пожала маленькую теплую ладошку. – Откуда знаешь, как меня зовут?

– Мама мне о вас рассказывала.

– Могу себе это представить, – попробовала пошутить Даша. – Еще в школе твоя мама регулярно ябедничала на меня классной руководительнице.

Юлька дернула гостью за край пиджака:

– Дарья Николаевна шутит. Я никогда ни на кого не ябедничала. Я лишь сообщала классному руководителю о вашем поведении. Которое, кстати, угрожало прежде всего вам самим. Если бы не я, неизвестно, чем бы закончилась твоя эпопея с башенным краном.

Даша невольно улыбнулась. Да уж, гордиться ей нечем.

– Да ладно. Чем она могла закончиться?

– Например, падением с тридцатиметровой высоты. От тебя бы даже мокрого места не осталось.

– Вы лазили на башенный кран? – Взгляд мальчишки на секунду вспыхнул, но, заметив строгость в глазах матери, тут же спрятался за пушистыми ресницами. – Страшно, наверное…

– Нет, что ты! Это абсолютно безопасно. Дело в том, что кран состоит из секций. Поднялся на один пролет, оказался на площадке, закрыл люк и поднимаешься по следующей лестнице. Опять закрыл люк. И так, пока не залезешь на самый верх, в кабину. Так что это не более опасно, чем просто подниматься к себе домой, ну, скажем, на десятый этаж.

Паэгле сдержанно перебила:

– Ты только забыла добавить, что из кабины пыталась перебраться на стрелу.

– Но ведь не перебралась же?

– Благодаря мне.

– Ты настучала на нас!

– И правильно сделала. Разве сейчас ты поступила бы по-другому?

Даша отвела глаза.

– Это некорректный вопрос. Двенадцатилетние дети не могут и не должны поступать, как взрослые люди. Именно потому, что они дети. У них другие представления о мужестве и благородстве.

Паэгле поправила сыну воротничок:

– Иди, Антон, приготовь для проверки тетради. Я вымою руки и приду.

Дождавшись, пока сын закроет за собой дверь, Юлька набросилась на бывшую одноклассницу:

– Рыжая, ты всегда была ужасным ребенком! Неудивительно, что так плохо кончила.

– В смысле?!

– Получив диплом искусствоведа, занимаешься ремеслом, по меньшей мере, странным.

– Ага. – Даша недобро прищурилась. – Я так понимаю, ты имеешь в виду мою карьеру детектива?

– Да. За исключением того, что у детектива не может быть карьеры. Это странное занятие, если не сказать больше.

На Паэгле обижаться не имело смысла, любые эмоции оставляли ее равнодушной. Но Даша не была бы собой, оставив реплику без ответа.

– В таком случае ты удивительно непоследовательна. Когда я работала по специальности, ваше величество обходило меня вниманием. Но стоило опуститься до работы детективом, как ты готова и поселить меня в своем доме, и даже платить деньги. Поэтому, – она выдержала многозначительную паузу, – думаю, самое правильное, вернуться обратно в аэропорт. Была рада встретиться..

По лицу Паэгле было видно, что она хочет сказать что-то злое, строгое, но губы дрогнули, и бывшая одноклассница бессильно опустилась на скамеечку возле вешалки.

– Рыжая, – голос звучал глухо, взгляд стал усталым, загнанным, – у меня действительно кошмарная ситуация. Беру все слова обратно. Более того, я готова просить на коленях, только помоги мне.

Это был, конечно, запрещенный прием, но Даша тут же смягчилась.

– Не надо на коленях, просто не хами и все. – Она помолчала. – И сколько ждать, пока они на меня «выйдут»?

– Уверена, что недолго. Просто останься и сделай вид, что работаешь. Все само на место встанет.

– Так если само, я зачем?

Юлька отвела глаза.

– Если погибнут остальные рыбы, – она сжала кулаки, – я уже не восстановлюсь. Я потеряю все.

Даша присела рядом:

– Юль, ну что ты такое несешь? Чего ты потеряешь, жизнь, что ли? Ну хочешь, я слетаю в Африку и привезу тебе сто таких рыб?

Юлька помотала головой:

– Нет. Это не поможет.

– Да что, жизнь твоя от этих рыб зависит, что ли? – рассердилась Даша.

Паэгле сидела, безвольно свесив руки между колен.

– Зависит, – еле слышно прошептала она.

– Ты это серьезно?

– Да. Моя жизнь зависит от того, будут жить эти рыбы или нет, – раздельно произнесла Юлька.

– В каком смысле?

– В самом прямом.

Даша пыталась сообразить, что же конкретно ее одноклассница имеет в виду.

– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что покончишь с собой из-за каких-то там хордовых?

– Разумеется, нет. Но моя жизнь находится в прямой зависимости от того, выживут они или нет. – Она подняла усталые глаза.

– Рыжая, не спрашивай. Я больше все равно ничего не скажу. Просто найди человека, который инфицировал моих рыб. Пяти тысяч будет мало – заплачу, сколько скажешь.

Предложение нравилось все меньше:

– Нет, Юль, так дело не пойдет. Я должна знать, за что берусь. Одно дело, когда речь идет об эмоциях: растила, растила рыбок, они померли и их очень жалко. Или же за этим стоит какой-то серьезный финансовый урон. Но совсем иной разговор, если из-за этих рыб может погибнуть человек.

Паэгле нервно обкусывала губы.

– Так на каком варианте мы остановимся? Только очень прошу: не пытайся меня обмануть. Последствия могут оказаться непредсказуемыми.

– Не надо меня пугать. – Юлька резко выпрямилась. – Я уже так напугана, что дальше некуда. Одного не пойму: какая тебе разница в чем причина? Существует факт: моих рыб отравили. Я хочу знать кто.

Однако, Даше тоже упрямства было не занимать.

– А я для себя хочу понять, зачем кому-то вообще понадобилось убивать рыб, – с не меньшей резкостью произнесла она. – Не думаю, что твои знакомые страдают какой-то острой формой ихтиофобии. Есть такое слово?

– Не знаю. Возможно.

– Что же могло толкнуть на подобный поступок? Ненависть? Зависть?

– Зависть. – Паэгле не дала развить мысль дальше. – Зависть в чистом виде. Мне удалось то, чего не удавалось еще никому.

– Разведение рыб? – рассмеялась Даша. – Что это за рыбы такие, что только ты их разводить можешь?

– Вот такие рыбы. – Юлька с завидным упорством уклонялась от прямых ответов.

– А можно на них посмотреть?

Паэгле некоторое время размышляла:

– Да. Разумеется. Пойдем.

Даша приготовилась увидеть жар-рыбу. Она даже разволновалась. Шутка ли, аквариумная рыбка ценой в несколько сот долларов! Это как же надо выглядеть за такие деньги!

Реальность, как всегда, превзошла все ожидания.

В большом угловом аквариуме, наполовину засыпанном камнями, плавали две зверского вида рыбины. На первый взгляд, они напоминали обыкновенных карпов, плавающих в любом мало-мальски приличном супермаркете. Ржаво-коричневые, губастые, с бессмысленно вытаращенными глазами. Одна из рыб повернула морду к хозяйке и вытянула толстые губы трубочкой. Даша содрогнулась. В образовавшееся отверстие можно было засунуть руку.

– Они хищные? – спросила она, на всякий случай пряча руки за спину.

– Разумеется, хищные, это же цихлиды! – Юлька приблизила лицо к аквариуму и постучала пальцем по стеклу. – Здравствуй, моя хорошая, как ты себя чувствуешь?

Рыбина завиляла хвостом, как собака.

– Она что, видит тебя? – удивилась Даша.

– Естественно. – С человеком Паэгле разговаривала куда как менее любезно. – Они прекрасно видят и слышат.

– Никогда бы не подумала, – удивилась Даша. – Мне казалось, что они сидят там и…