– Но вы же не можете гарантировать, что после этого меня не найдут ночью на улице с перерезанным горлом.

– Такого в Замковом почти никогда не случается. Почти. К тому же, теперь тебе не придётся выходить ночью на улицу, – министр с лёгким испугом посмотрел на Герцога. Шутки для него и раньше были событием нечастым, но такого юмора он не понял бы даже при более благоприятных обстоятельствах. – Успокойся. Об этом до поры до времени никто не узнает. А когда узнают, будет уже поздно. Правда, Ген?

Но кудрявый глава разведки не ответил, высматривая в окне за спиной хозяина дома что-то чрезвычайно интересное, но только одному ему видимое. Спектакль затягивался, и двое пришедших уже стали утомляться.

Они оба считали, что этот человек, пусть и не самый смелый, зато весьма добрый и честный, преподнесёт им всё на блюдечке с золотой каёмочкой. И этого, к их удивлению, сию же минуту не произошло.

– Ну хорошо, – собравшись с духом и мыслями, начал Ниглас. – Я поверю вам. И вас прошу о том же. Видит Малус, такого я не хотел…

Новая информация от ещё одной стороны оказалась весьма полезна для Герцога. Стало ясно, что кретины-министры позволяли себе гораздо больше, чем он мог видеть. А главный археполем риасской стражи, что стоял выше всех в правопорядковой иерархии, пусть и был он несколько слабовольный и особо не пытался никому помешать, вообще остался в стороне. Но как принц и предполагал, Ниглас был практически невиновным.

– Так вот оно, значит, как…

– Да. Теперь вы знаете всё, что случилось в тот день. А я теперь сомневаюсь, что после такого вы выполните свою часть уговора.

– А это ты зря, – уверял принц, обдумывая услышанное. – Потому что всё это ещё раз подтверждает твою невиновность. И вину остальных.

– Простите, но я всё ещё не понимаю как. Ведь, если бы не я, то ничего этого бы не произошло, – его до сих грызла совесть, не позволявшая увидеть очевидное.

– Произошло бы, не сомневайся. Ты был просто пешкой в их руках. А случай для них подвернулся идеальный. Но ты теперь хотя бы понимаешь, что никакие монахи твоего сына не убивали?

– Да… И от этого ещё тяжелее.

– Значит, так. Твоих, теперь уже видимо бывших, дружков ждёт незавидная участь. И я хочу, чтобы ты подтвердил свои слова, когда придёт время. Надеюсь, ты меня не подведёшь. Как и себя.

– Угу… – ответ, хоть и больше походивший на жалобный скулёж, был утвердительный, пусть и не до конца уверенный.

– Всего доброго, Ниглас, – Герцог встал и двинулся к выходу, оставив бедного министра наедине с собой. Ген последовал за своим начальником, так и не проронив за всё время ни слова.

До Моста Великих группа из шести человек и четырёх лошадей добралась уже через несколько дней. Два жеребца, перевозившие по два всадника, казалось, могли нестись неустанно день и ночь. Если бы не другие кобылы, на которых ехали мужчины без плащей, то путь сократился бы ещё на пару дней.

Разруха в некоторых областях Риасса, через которые они проезжали, до сих пор красовалась на приличном расстоянии. Пусть огонь и дым уже улеглись, а люди по обе стороны конфликта успели прийти в себя, до полного восстановления было ещё далеко.

Молчание сопровождало всадников почти всё время. Одним было всё равно, а другие пока не доверяли первым. Только Харос болтал без умолку. Но когда они пересекли Мост, Ганат всё же решил поинтересоваться:

– Вы же из Пятнашки, да?

Смэшшет с Сэммером удивлённо переглянулись, а затем последний ответил:

– И откуда такое предположение, позволь спросить?

– Вы не ответили на вопрос.

– Если это так важно, то да. Угадал, – после недолгой паузы сказал Сэммер. – Теперь твоя очередь.

– Просто слухи. Не всё же время мы в Храме сидели. А о Герцоге и его приближённых люди любят поболтать.

– А я-то думал, мы навроде секретной организации, про которую известно единицам, – улыбнулся Сэммер. – Слышал, Смэшшет? Мы оказывается знаменитости, – тот на это лишь хмыкнул.

– Не то чтобы знаменитости. Скорее просто городская легенда. Насколько я знаю, в вас почти никто не верит либо не воспринимают всерьёз.

– Надеюсь, так оно и будет оставаться всегда, – на этот раз ответил молчаливый хирург.

– Значит, к нам на выручку пришли аж двое из самых влиятельных людей Риасса? – продолжал задавать вопросы Ганат.

– Влиятельных? – усмехнулся Сэммер. – Не-е-т. Не то чтобы ты немного ошибался… Как бы сказать? Совсем наоборот. Власти у нас не больше, чем у мухи над пауком, как говорит Герцог.

– Что-то я совсем запутался. Вы подчиняетесь лично человеку, который пережил несколько поколений правителей и до сих пор находится у руля, но при этом ни на что не влияете?

– Послушай, Ганат, – вставил слово хирург. – Я не знаю, чего от вас хочет командование. Отправить нас на ваши поиски изначально было довольно странным решением. А догадок у меня никаких нет. Если Герцог соизволит ответить на все твои вопросы, то ничего против не имею. Но пока мы и так слишком много вам рассказали, – он многозначительно посмотрел на Сэммера.

– Да ладно тебе, Смэш. Я понимаю, что нам надо сохранять инкогнито и всё такое, но не думаю, что они хоть слово кому-нибудь скажут. Хотя, думаю, тут ты прав…

– Ладно, я понял вас, – успокоился Ганат.

К вечеру того же дня монахи с эскортом добрались до Подгорного Шаулана, где первые успели, как насторожиться, так и неприятно удивиться.

Снаружи, у каменных стен этого бывшего деревянного города, бродили неприкаянно люди, смотревшие то куда-то вдаль, то на верхушки башен, что пронизывали нависшие облака. Зрелище было до жути странным, но никто не придал этому особого значения.

Но после того, как они подобрались ближе к восточным воротам и заглянули внутрь, Ганат занервничал:

– По-моему, стража на нас пялится, – заметил он, уловив косые взгляды. – Не нравится мне это.

– А чего ты хотел? Мы не хаонурэки. А Шаулану досталось так, что оправятся местные ещё очень нескоро, – ответил Сэммер.

– Это мы и так заметили, когда убегали через эти земли. Но я не думал, что всё настолько плохо. Всё же в сам город мы не заходили.

– Всё гораздо хуже, чем ты думаешь. И дело не в тотальной разрухе. Город этот – кстати, я удивлён, что и вы до сих пор так называете теперь уже районы Риасса – более-менее цел. Пострадали лишь некоторые его части, и те незначительно. Но вот люди… – немного помолчал Сэммер, покачивая головой. – Им досталось знатно. Больше натерпелись, наверное, только вы.

Ганат больше ничего не стал спрашивать, прекрасно понимая, что здесь случилось. Ему было жаль местных, и не только их. Но в то же время он был довольно прагматичным, поэтому свои проблемы в данный момент волновали его больше. Харос же притих, как только они вошли в Шаулан.

Атмосфера на улицах стояла гнетущая. Одни пытались держаться, другие во всю давали волю своим эмоциям. Мужчины и юноши несмотря ни на что занимались своими делами, некоторые молодые женщины, как и пожилые чуть ли не сходили с ума от горя. Лишь самые маленькие дети вели себя так, будто ничего не случилось, но и те, смотря на своих матерей и бабушек начинали кричать и плакать. Бывший город под серым вечерним небом и лёгкой моросью выглядел так, словно из него вырвали душу.

– Слушайте, может поедем дальше? – спросил Ганат. – В такое время нам никто здесь рад не будет.

– Ночь надвигается. А нам надо где-то переночевать. Не волнуйся, у меня есть здесь свои люди. Если, конечно, они не лежат в братских могилах с остальными, – угрюмо ответил Сэммер.

И им повезло. Разыскав нужный минка, их приняли и дали хлеб с кровом. Из того что он увидел и услышал, Ганат сделал вывод, что у каждого члена Пятнашки есть ещё по несколько доверенных лиц практически в каждом крупном районе. Только пока он не совсем понимал, к чему это, если Риасс был одним целым.

На утро вся группа тронулась в путь и через день оказалась уже у ворот Южного Квартала, решив немного обогнуть главную стену, отделявшую бывший Кионо-Дурго от Бескрайних Полей.