– Клянусь… Понятия не имею, где он… У нас ничего нет…

– Да это я и так в курсе. Уже успели осмотреть вас с ног до головы. Вот только не нравится мне, когда кто-то внезапно для меня исчезает. Это, знаешь ли, вредит нервам… и здоровью, – Честер похлопал себя по животу, изобразив злобную гримасу.

– Что вам… нужно? – после этого вопроса силы Ганата окончательно иссякли, и он снова отключился.

– Эй, не думай тут вырубаться, всю веселуху портишь! – повысил голос здоровяк и ещё раз ударил монаха. Эффекта это не возымело.

– Честер, он у тебя так помрёт прежде, чем мы всё подготовим, – устало заявил один из «подчинённых».

– Да и хер с ним! Они меня с самого начала бесят.

– Но ведь они должны быть живыми, чтобы… – но волосатый посмотрел на него с таким видом, что у того отпало всё желание продолжать спор. – Ладно, как знаешь, ты тут главный…

***

На этот раз Ганата в сознание привёл душераздирающий крик. Он поднял голову, одновременно открыв глаза, и сквозь небольшое окно, за которым уже стояла глубокая, но ясная ночь, увидел как кто-то, не торопясь, кромсает ножом заросшее волосами лицо. Ещё один мужчина держал Честера, чтобы тот даже пошевелиться не смог.

Ничего не понимая, Ганат отвёл взгляд от окна и увидел, как несколько человек из схватившей их банды валяются на полу деревянной хибары. У одного было вспорото брюхо от паха до рёбер; другой лежал с застрявшим в глазу болтом, чей наконечник красовался с другой стороны головы; третий мирно покоился у стены с перерезанной, возможно и не раз, глоткой. Остальные пребывали в таком состоянии, что Ганат предпочёл надолго не задерживать на них свой взгляд.

Хароса в доме уже не было.

Монах всё пытался прийти в себя и собраться с силами, в то же время слушая крики Честера. Он, конечно, сам хотел его прикончить за то, что с ними сделали, но это уже было слишком.

– Харос! – громко, насколько это возможно, прохрипел Ганат. Опухшее, пересохшее горло не позволяло нормально разговаривать, не то что кричать.

Он медленно поднялся всё с того же стула и сразу рухнул на пол. Дверь громко отворилась, и в дом вбежали два человека: один, высокий, в болотного цвета плаще, а другой в простой кожаной стёганке. Они заботливо подхватили Ганата подмышки, но он к удивлению прибывших умудрился вырваться и готов был наброситься на них, как первый заявил, подняв перед собой руки:

– Успокойся, монах. Мы пришли спасти вас.

– Где Харос? – недоверчиво спросил Ганат, прищурив как от боли, так и подозрений глаза. – Тот, другой, что сидел… привязанный… у стены.

– Всё с ним будет в порядке. Мы оказали ему помощь, какую смогли. Будет жить твой друг.

Монах снова попытался подняться, на этот раз успешно, при этом отмахнувшись от помощи своих спасителей. Он недолго постоял, слушая, как крики Честера то усиливаются, то умолкают, глубоко вздохнул и с трудом спросил:

– Кто вы такие? И почему… помогаете?

– На это уже ответит наш командир. Был приказ, мы его исполняем.

– У вас есть… вода? Говорить тяжело…

– Вот, – мужчина, что носил плащ, протянул флягу. – Только осторожней, у тебя шея повреждена.

– Спасибо, – утолив жажду ответил Ганат. Говорить ему стало пусть и немного, но всё же легче. – Вы, может и спасли нас, только вот жестокостью от них не особо отличаетесь.

– Может и так. Но сейчас это уже не важно. Пойдём отсюда. Твой друг отдыхает снаружи.

Переступая через трупы, они вышли из хижины и оказались во дворе, располагавшимся на очищенной от леса опушке, рядом с которой пролегала узкая дорога. Другие тела, не менее изуродованные, валялись неподалёку. Честер выл уже не так сильно. Без ног и руки, с обезображенным телом и лицом теперь он лишь тихонько постанывал от очередных ударов кинжала. Почему после такого он был до сих пор жив Ганату оставалось лишь догадываться.

– Смэшшет – бывший хирург, – заметил тот, что протянул флягу, прочитав на лице Ганата немой вопрос. – и у него свои причины для этого. Постарайся не обращать внимания.

– Легко сказать… Погодите, их было человек тридцать, а здесь от силы половина…

– Мы знаем. Но недобитками займёмся позже. Наша главная цель – вы.

Пока они медленно брели в сторону привязанных лошадей, что ожидали дальше у каменной оградки, с той стороны дороги, Ганат вспомнил слова Честера.

– Они сказали, что их наняли и…

– Никто их не нанимал, – отрезал бывший хирург, также носивший болотный плащ, который с ещё одним мужчиной закончили своё дело и успели поравняться с остальными. – А тебе бы не болтать и экономить силы. Да и сейчас это не главная забота. Лучше бы о себе и Харосе подумал, чем странные вопросы задавать.

– А ты, надо думать, командир?

– Нет, – строго бросил Смэшшет и ускорился в направлении лошадей.

Вскоре оставшаяся четвёрка уже присоединилась к остальным. Харос, весь зашитый и перевязанный, хоть с большим трудом, но уже стоял в ожидании своего друга и как только тот подошёл с облегчением обнял его:

– Как же я рад, что ты жив. Как ни старались, тебя никак не могли привести в сознание, но уверяли, что ты дышишь…

– Погоди. Я тоже рад. Но надо спросить у них про Рёки.

– Так я уже. Никто его не видел. Ни в пустыне, ни здесь.

– Понятно, – с задумчивой тоской сказал Ганат, а затем задал вопрос хирургу. – Послушайте, мы, конечно, благодарны вам, но куда вы нас повезёте?

– Обратно.

– Чего? – глаза Хароса округлились.

– Спасители наши, значит? – недоверчиво протянул Ганат. – Никуда мы не поедем.

– Да успокойтесь. Наше начальство хочет вас видеть, – сказал тот, что первым заговорил в доме. – Да и не в сам Храм мы собираемся. А в Замковый Квартал.

– Ещё лучше…

В нападении участвовали не только обычные горожане, но и солдатня. А, значит, им отдали приказ откуда-то сверху. И после такого заявления, они думают, что монахи как ни в чём не бывало вернутся туда, где их хотели прикончить? Но эти мысли Ганат оставил при себе.

– Никто уже не будет никого убивать. Всё закончилось, – поспешил заверить раненых тот, что протягивал флягу. – Нам самим сначала был непонятен приказ нашего начальства, но потом мы узнали, что все успокоились. А с вами хотят просто поговорить.

– Поговорить? Мы не то чтобы кладезь знаний.

– А это уже не наше дело.

– И кто же вам приказы отдаёт?

– Мы подчиняемся непосредственно Герцогу.

– Сэммер, а ты лишнего не болтаешь? – с лёгкой тревогой спросил Смэшшет, бросив косой взгляд на своего товарища.

– В данной ситуации нет. Не вижу смысла скрывать это от них. Тем более, может так они станут сговорчивей.

– Надеюсь, вы осознаёте риски и понимаете, что делаете. Как и я… – немного поразмыслив констатировал Ганат. Имя Герцога, о котором тот был наслышан, подействовало на него благотворно.

– В седле держаться сможете? Путь неблизкий, и чем быстрее доберёмся, тем лучше.

– Думаю, вполне, – вся группа прекрасно знала о крепости и выдержке монахов, так что сюсюкаться никто ни с кем не стал.

– Хорошо. Тогда присядь.

– Луны, конечно, светят ярко, но не темновато ли вам для врачевания? – с явным интересом спросил Харос пока Сэммер доставал из седельных сумок разные предметы от бинтов, спирта и иголок до блестящих очков с круглыми линзами и передавал их Смэшшету.

– Этот и с закрытыми глазами смог бы тебя заштопать.

Бывший хирург уже через четверть часа закончил латать монаха. Их с Харосом накормили, напоили и помогли усесться на лошадей.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как глава неофициальный разведки, подчиняющийся лично Герцогу, вошёл в покои второго. Никто из них ни разу не поднял голос и не начал спорить. Двое мужчин, как часто бывает, находились в деловом расположении духа и были спокойны, как мудрые старцы в ожидании великого жнеца, облачённого в белую рясу и вооружённого косой.