– Я так понимаю, теперь пойдут подробности?

– Угадал, – усмехнулся Эндиш. – Так что слушай и наслаждайся…

Охотник сидел, выставив вперёд руки, рядом с уже еле горящим костром посреди ледяного леса. У него было достаточно времени, чтобы ещё раз всё как следует обдумать и решить, как поступить, если обстоятельства вдруг сложатся не так, как он того хочет.

За века своего существования он научился быть незаметным настолько, что никто не смог бы обратить на него внимания, будь он хоть один посреди громадной центральной площади главной торговой улицы Риасса.

Но сейчас Эндиш был далеко и от Столичной, и от любого другого населенного пункта.

Там, где он находился, согреваясь у небольшого потрескивающего костерка, стояли вечные заморозки. На многие сотни километров, куда ни брось взгляд лежали практически никогда не тающие снег со льдом. То там, то тут протекали речушки, почти круглый год замёрзшие. И только летом, когда температура поднималась настолько, что любому другому человеку можно было не укутываться в три погибели, чтобы не отморозить себе что-нибудь и когда солнце не было закрыто облаками эти речушки начинали оттаивать, чтобы затем ночью снова замёрзнуть.

Тем не менее дичи здесь было вдоволь. Да и дефицита в растопке не наблюдалось. Ведь большая часть этих ледяных просторов была усеяна елью и соснами. Всё это и было одной из причин, почему Эндиш выбрал именно эти места для своего убежища. Этими местами был весь северный континент под названием Ирдафол.

У Охотника были свои ориентиры, поэтому он мог беспрепятственно, никогда не теряясь, отыскать любую из своих берлог.

За долгие годы Эндиш постиг тайны своего естества и понял, как можно пользоваться своим особым даром. Он никому не доверял. Почти никому. Был лишь один человек, которого с лёгкостью можно назвать своим другом, ведь в нём не было ни капли того, чего Эндиш боялся и презирал.

Но не только казавшееся ему самому удобство и спокойствие этого края было причиной его нахождения здесь. Ведь именно на этом континенте Охотник обнаружил Тропу – невидимый лабиринт, состоящий из эфемерных дорожек лазурного цвета, тонких словно золотые нити жизни. Из него он фактически мог попасть куда угодно, не вызывая при этом подозрений и даже не обращая на себя чужого внимания при выходе из этого лабиринта.

“Энд… Иш… Эндиш…” – внезапно отозвался тихий женский голос в голове Охотника. Он встрепенулся, потряс головой, прогоняя ненужные мысли и встал, готовый ко всему, что может его ожидать наступающей ночью. А затем затушил костёр, сбросил накидку из оленьего меха и вонзил свой меч в землю, чтобы исчезнуть так, как будто здесь никого и не было, оставив после себя лишь море лазурных частиц и разлетевшихся снежинок вперемешку с пеплом…

Путь по лабиринту не отнял много времени. Попади сюда кто другой, то выбираться бы ему пришлось гораздо дольше, если вообще бы получилось.

И вот он появился так же, как и исчез, только совсем в другом месте, на соседнем континенте, практически в самом центре Риасса. Перед Великим Храмом.

Сегодня должно быть Единое Полнолуние, но облака оставляли серебряному свету мало шансов. Зато дорога вся была усыпана огнями факелов. Эндиш не ожидал, что соберётся настолько огромная толпа, если не сказать армия. И одним простым народом тут не обошлось, солдатни также было немало. И что те, что эти вооружены. Кто нормальным оружием, а кто косами да мотыгами. Сюда что, сбежалась половина Столичной?

Но Охотнику это было только на руку. Он понимал, что с монахами шутки плохи. Они были прекрасно натренированы, крепки и знали, как себя защитить. И от оружия, и от огромной толпы, и всего остального. Они были бы идеальными солдатами, если бы правительство смогло поставить их себе на службу. Только вот как по политическим причинам, так и просто-напросто из-за силы и воли монахов, оно не могло. Они наотрез отказывались вступать хоть в какой-то конфликт. Поэтому необходимо было подтолкнуть власть к тому, что вот-вот должно случиться.

И Эндиш в этом преуспел. Хоть и не напрямую, и не так как он хотел, но плоды его трудов были не напрасны. Прикинуться одним из монахов и убить важную шишку – не самый простой план. Но ему повезло с тем, что ситуация накалилась до предела. В любое другое время у него ничего бы не получилось. Но сейчас… Он преуспел.

Охотник собрался с мыслями и проскочил через заслон, который установила армия, чтобы ни народ не наделал глупостей, ни кто-то из Храма не смог пересечь границ своего дома. Сейчас он не скрывался за чужой личиной. В этом не было никакой необходимости. Всем было уже просто наплевать как на него, так и на тех, кто был снаружи или внутри Храма. Его бы не заметили, даже если бы захотели. Не говоря уже о том, что его постоянно и при любых обстоятельствах скрывали его собственные способности.

Хоть на дворе и стояла непроглядная ночь, натренированное зрение монахов могло сыграть с Эндишем злую шутку. Они видели в темноте, почти как днём, и даже нечеловеческие таланты не давали здесь Охотнику большого преимущества. Единственное, что помогало ему – его навыки, осторожность и внимание монахов, устремлённое совсем в другое место.

Он долго изучал территорию, которая раскинулась перед ним. Эдакий маленький древний городок внутри огромного. Конечно, он не мог делать этого сам, лично, во плоти. Духовные скитания над Великим Храмом и байки, услышанные в разных уголках города несколько помогли ему. Но полностью доверять им он не мог. Пьяницы и хвастуны всегда врут, хотя и не всегда полностью. А странная паутина, окружающая Храм не позволяет увидеть чёткую картину даже с высоты птичьего полёта.

Но больше тянуть нельзя. Необходимо разобраться с этим отродьем Высших раз и навсегда. Иначе он попросту сбежит и все приготовления будут напрасны.

Между заслоном, окружавшим огромную, хоть и не самую крепкую стену, и ей самой было ещё порядка нескольких шагов. Охотник быстро оббежал часть Храма по импровизированному коридору и понял, с какой стороны лучше начать одинокое вторжение. Выбрав подходящее место, Эндиш сконцентрировался и развеявшись материализовался по ту сторону стены.

Место оказалось вполне подходящим. Это была самая дальняя точка от главного здания Храма. Хоть бы только от защитной паутины не отдалась эхом внутри слишком сильно. Он смирился с тем, что его заметят, но всё равно постарался вложить в своё перемещение как можно меньше сил.

Но старик услышал и навострился…

***

– Сколько ещё мы тут просидим, Ладан? Посмотри наружу. Нам конец!

– Молчать, мальчишка! Мы не можем выйти и перебить их всех…

– Да в том-то и дело, что можем! Нас с детства тренировали, как будто мы какие-то боевые машины. Посмотри …

Я приложил костяшки пальцев правой руки к каменному выступу в стене и сжал кулак, направив силу вперёд. Он разлетелся в дребезги. Никто даже и глазом не моргнул.

– Видишь? И не я один так могу. Ганат с Харосом, Кьердын с Леженирой тоже, – они молча переглянулись между собой, потом посмотрели на меня, а затем на старика. – Да чего уточнять – тут все так могут! Некоторые даже больше этого. А ты вообще, чёрт тебя дери, в свои сто с лишним выглядишь на шестьдесят и разбиваешь не только такие “камушки”!

Старик с подозрением и интересом взглянул на меня исподлобья.

– Что ты на меня смотришь, как на идиота? Думаешь, я не знаю? Видел я, и не раз, твои тренировки. Ха! Камушки! Да у тебя там не то что камушки, это грёбаные столбы и без малого домики!

– Ах ты…

Ладан хотел было задать мне очередную трёпку, но тут осёкся и уловил в воздухе одному ему известно что. Даже скорее услышал. Всех этих златодейских премудростей не понимал почти никто из нас, обычных монахов, за исключением нескольких, что были здесь дольше всех. Они-то успели постичь искусство Золотой Паутины, что была незрима для всех остальных.