А я, оказавшись на свободе и шлепнувшись на задницу, тут же отползла прочь, чтобы не дать себя снова достать. При этом умудрилась еще и связку с электронными ключами зацепить наощупь и с собой утащить. Сразу пришла здравая мысль, что лучше просто выйти из камеры и закрыть его тут обратно на фиг!

Зато в полумраке, я, наконец, обратила внимание состояние его лица, шеи и рук, пропитанную кровью рубаху. За время нашего нахождения в подвале его физиономия вообще очень сильно распухла. Там реально живого места не осталось! На остальных частях тела, незакрытых одеждой, тоже фиолетовые гематомы пестрели с кровоподтеками.

Хорошо его так обработали! Из моей камеры не особо видно было, а тут, с близкого расстояния очень четко получилось подробности разглядеть.

Я все же поднялась и спешно выскочила из камеры, но прежде, чем захлопнуть дверь, все же обернулась на него. Зенон все еще сидел, скрючившись, и смотрел на меня с ненавистью. Но боль, видимо, оказалась сильнее, чем все остальное, так что он даже на ноги подняться не мог!

– М-да, похоже, по голове тебя реально били слишком часто! – только и смогла вымолвить я.

– Ты б столько физически не вынесла! – зло фыркнули мне в ответ, все так же хищно глядя на меня.

– Ты именно поэтому на людей бросаешься?

Он снова как-то зло усмехнулся, но на этот раз ничего не ответил.

Чувства меня одолевали странные. За то, что он меня тут душить принялся, хотелось добавить еще раз с ноги! За все хорошее, так сказать! Тут и наша предыдущая потасовка невольно вспомнилась, да, и вообще вся жесть, которая от него мне и моим друзьям прилетела.

А он все еще кряхтел на четвереньках, держась за ребра и бок, которые я явно своими пинками потревожила. Похоже, у него там что-то действительно серьезное. И если реально рассчитывать, что он может быть полезен во время побега, то эти раны хорошо бы обработать.

Вот только приближаться к нему чего-то больше не хотелось! И вообще, как ему после этого доверять? Впрочем, я ведь и раньше ему серьезно доверять не собиралась. А это лишь дополнительное напоминание, что спиной к нему поворачиваться не стоит!

Я некоторое время смотрела на него сверху вниз, решая, как именно поступить. Страх и злость быстро отступили, осталась хмурая сосредоточенность. Зато снова вспомнилась незнакомая местность, явно далекая от всего, что я видела на этой планете, толпа охраны, а еще брезгливо-педантичное выражение лица Икара. Так что, в итоге я чертыхнулась и, ругая себя, пошла рыться в сумке у доктора.

Вот какое мне вообще дело до этого придурка? Если прибьют, точно ведь не жалко! Более того, не факт, что я сама его потом не прибью!

***

Зенон где-то в течение пяти минут все-таки собрался с силами. Все так же морщась, но поднялся на ноги и вышел из камеры.

Я его перемещение наблюдала напряженно, невольно положив руку на оружие, которое позаимствовала у доктора, сразу, как он принял вертикальное положение. Но на меня больше не смотрели, а сразу поковыляли к телу гвардейца.

Правда, еще на середине пути он заметил и поднял, лежащий на земле пистолет, который я сразу забрала у охранника и отбросила в сторону.

Себе оставлять уже не планировала, удовлетворившись первой пушкой доктора. Более того, изначально я сама собиралась отдать это оружие Зенону, но не сложилось… А теперь, когда он его поднял и сразу же проверил функциональность и заряд, невольно подумалось, а может, стоило его тоже себе забрать? Когда у этого психа пушка в руках оказалась, стало гораздо неуютнее!

С другой стороны, если не давать «сообщнику» оружие, то тогда зачем он вообще нужен? Тогда реально стоило его в камере закрыть и оставить.

Я напряженно ждала его последующих действий, но в мою сторону по-прежнему не смотрели, а направились дальше по прежнему маршруту, к телу гвардейца, затем, поморщившись, опустились на колени и занялись обыском тела.

На самом деле, там я все до этого уже осмотрела, и ничего интересного, кроме ключей, не нашла, но вставлять свои пять копеек по-прежнему не решалась. Зенон как будто что-то реально серьезное рассчитывал найти. А может, просто профессиональная привычка.

Пока охотник проверял обезвреженных мною людей, ничем другим с виду больше не интересовался, на меня тоже по-прежнему подчеркнуто не смотрел, вообще не обращал внимания. Так что меня это даже устраивало.

А вот я краем глаза наблюдала за ним постоянно. Даже, роясь в сумке, не расслаблялась. Мало ли что ему снова в голову взбредет!

В итоге я не заметила, чтобы охотник что-то полезное нашел. Единственное, чем он в итоге заинтересовался, это полусапоги гвардейца. Он их с него снял, поморщился, но обулся.

Я же к этому моменту все же собрала в сумке доктора комплект первой помощи. Но прежде, чем предлагать более заинтересованному лицу, нанесла заживляющий гель и на свои ссадины и ушибы тоже. Правда, скорее для виду, не настолько сильно они меня беспокоили.

А потом, чувствуя себя последней идиоткой, неуверенно направилась в сторону громилы. Подходила с опаской, ожидая любой пакости, когда на меня все же обратили внимание.

Но на этот раз на меня смотрели хмуро, но уже без агрессии, подчеркнуто бесстрастно. Видимо, боль-таки притушила приступ ярости, вправила мозги.

А вот когда я протянула ему медицинский набор, он словно вообще не понял, чего я от него хочу. Так и стоял истуканом, пока я не фыркнула, перехватив содержимое поудобнее, не открыла один из тюбиков сама, не смочила им специальный материал и не нанесла им средство на его лицо, явно нуждавшееся в обработке.

Предлагать для лечения средство, которым меня только что мучили, у меня жестокости не хватило, даже по отношению к этому психу. Потому раскопала более знакомые и вполне эффективные, пусть и не такие быстродействующие лекарства, но которые точно обезболивали, дезинфицировали, снимали отек и заживляли.

При этом на меня все так же смотрели, не скрывая удивления, которое чуть позже сменилось скепсисом. А под конец ему вообще весело стало. На меня очень-очень насмешливо смотрели, словно на несмышленого ребенка.

Впрочем, я сейчас сама от своих умственных способностей оказалась не в восторге! Хотя честно признаюсь, мне на его состояние даже смотреть больно было.

– Должна же и от тебя быть хоть какая-то польза, прежде чем тебя убьют! – не выдержала я его тяжелый взгляд и снова протянула ему медикаменты, предлагая продолжить самостоятельно.

Охотник лишь закатил глаза и снова усмехнулся. Впрочем, на этот раз забрал у меня и мазь, и заживляющий гель, и «бинты», и «повязки», и даже автомедика. Подошел к пульту, разложил мою гуманитарную помощь там, и дальше уже действительно обрабатывал себя сам.

Когда он разрезал и задрал верхнюю рубаху и нижний комбез, пропитанные кровью, даже в полумраке мельком рассмотрев, что у него там, вздрогнула и невольно отвернулась. А потом вообще отошла, решив не мешать.

Пока он возился, я использовала кандалы, которые нашлись в большом количестве в нише стены, чтобы сковать доктора и охранника, затем закрыла наших бывших тюремщиков на замок. Доктор так и лежал в моей клетушке, откуда я на всякий случай забрала его сумку с медикаментами, а гвардейца пришлось затащить в соседнюю камеру.

Зенон все это время кряхтел, но о помощи не спрашивал, гордо справлялся сам, а я не настаивала. Правда, когда медицинский робот назвал наименование нескольких дополнительных лекарств и какого-то специфического обезболивающего, коих не оказалось в моем самопальном наборе, кажется, он все же растерялся.

Я поймала его нерешительный взгляд, который он кидал то на меня, то на сумку доктора, оставшуюся на полу, недалеко от моей бывшей камеры, но вслух о помощи меня так и не попросили. При этом на нем все еще застывала специальная масса от «повязки», так что ему самому сейчас реально двигаться было не очень сподручно.

Но после того, как я, тяжко вздохнув, молча нашла необходимое и снова принесла ему, уже без вопросов сам сделал себе необходимые инъекции.