– Учитывая такую огромную расходную составляющую, крайне нелогичен ваш консервативный подход при распоряжении вашим биоматериалом.

Я подняла на взгляд на управляющего и невольно улыбнулась. Ну, вот мы и добрались до самой важной части разговора!

Они ведь изначально были в курсе обо всех деталях, которыми невзначай тут интересовались. И о наших предварительных приготовлениях, наверняка, тоже. Не удивлюсь, если знали, когда именно мы к ним обратимся. А может, и место, где мы на текущий момент остановились на Бхусане-4, тоже тайной не являлось.

А так же и то, что весь текущий банкет оплачивался за счет продажи в специализированной клинике уже моего генетического материала, которым она теперь была вправе распоряжаться по своему усмотрению. Ну, почти.

И да, когда я стала интересоваться расценками, к моему удивлению получалось, что это куда выгоднее, чем на целых пять лет продаваться корпорации, ну, по крайней мере, если сравнивать с контрактами, которые землянам предлагали. И даже дороже, чем то, что мне Маркус с Лидией в свое время предлагали за «расширенное взаимодействие».

Конечно, считалось, что при долгосрочном контракте помимо выплаты вознаграждения ты еще получаешь и содержание по высшему разряду. Тебя кормят, холят, лелеют и защищают. А тут один раз получил деньги и все, дальше сам. Вот только для меня это выглядело как сова, натянутая на глобус, причем весьма халтурно! Особенно, когда мы с Ритой ее контракт со всеми перечнями детально почитали и выяснили нюансы.

За повторную и последующую сдачу материала в таких медицинских учреждениях платили значительно меньше. Едва ли десятую часть от изначальной суммы давали. Но и это все еще было очень даже существенно. А при долгосрочном контракте весь срок тебя доили в том объеме, в котором им было необходимо. Вообще делали с тобой все, что им заблагорассудится! Ну, и кому это выгоднее, если подумать?

Но в таких клиниках имели дело с людьми, ориентирующихся в текущей обстановке, и знающих себе реальную цену, а вот из Заповедников брали наивных аборигенов, которых обманом заставляли обменивать золото на стеклянные бусы.

С реальными добровольцами из цивилизованных систем иметь дело сложно и дорого, вторых легко развести как малых детей, а потом еще и заставить работать на себя до конца жизни.

И да, после этого открытия для меня сама концепция использования людей из Заповедников стала смотреться еще отвратительнее! Несмотря на все рассуждения, которыми меня в свое время пытались подбодрить, что мол, это все очень сильно отличается от того, что было до Конфедерации. А теперь начала думать, что отличается куда меньше, чем кажется на первый взгляд.

– Вы поставили жесткое ограничение на использование своего биоматериала, только для учреждений Конгломерата, в то время как... – продолжил свое рассуждение Манис.

– Я серьезно уступила в сумме вознаграждения! – напомнила я.

Впрочем, уступила не только из-за запрета продавать свой биоматериал корпорациям и всем остальным, но и потому, что несколько пунктов из договора выбросила, ну, которые мне тоже не очень понравились. Самое удивительное, что мне охотно пошли навстречу!

– Если вы думаете, что сможете таким образом сохранить свою эксклюзивность, то уверяю вас, с точки зрения общества в Конфедерации... – начал Манис.

Да, вообще-то, в обществе Ядра Конфедерации, где элитой как раз считались представители Великих семей, которые очень ревностно свою генетическую чистоту блюли, даже близко не подпуская спецов к своим родословным, к торговле своим биоматериалом, своей эксклюзивностью относились презрительно, как к проституции.

– Мне плевать на мою эксклюзивность! – жестко ответила я.

Наоборот, подумалось, что в нашей ситуации это плюс. Теперь некоторые подвиды хищников, мешающих мне жить, после данной процедуры сами собой отвалятся.

Я так и не узнала, кто там желал видеть меня в качестве породистой кобылы, точнее «выгодного инвестиционного вложения», но факт того, что я для такого дерьма буду больше не актуальна, заставил выдохнуть. Ведь Петра отметила, что для ее клиента помимо основных характеристик моя эксклюзивность имела первостепенное значение.

Кажется, мое заявление нашло одобрение у собеседников, но логичный вопрос последовал:

– Тогда в чем причина? – поинтересовалась Зура.

– Не хотелось платить неустойку, – криво усмехнувшись, ответила я.

В моем случае, за счет того, что сданный материал разрешено использовать только на территории Конгломерата, неустойки за неполные персональные данные не будет. Все данные, относящиеся к юрисдикции Вишала Ратна, я предоставила корректно.

– Неустойка смешна по сравнению с суммой уступки, – веско заметил Манис, наоборот еще сильнее нахмурившись.

Я пожала плечами.

– Учитывая наши разногласия с Нарвиной и Ашуас, сотрудничать ни с кем из корпораций, у меня желания нет, – вздохнув, ответила я честно.

Манис вздохнул и посмотрел уже снисходительно:

– Ваши разногласия вовсе не являются неразрешимыми, – мягко возразили мне, – собственно мы являемся экспертами в нахождении точек соприкосновения даже в очень сложных ситуациях.

Но я лишь отрицательно помотала головой.

– Я ценю ваше участие, но в этом вопросе я предпочту оставить все как есть, – вежливо ответила я, – Если удастся убрать их легальные претензии ко мне, хорошо. В остальном, вы ведь сами понимаете, вряд ли в наших с ними отношениях что-то изменится в лучшую сторону.

Теперь он покачал головой, неодобрительно:

– Я знаком с вашей историей в Ашуас, – признался он, чем не то, чтобы удивил, но заставил напрячься немного сильнее, – так что могу даже понять причину возникших разногласий с Нарвиной. Но вы должны понять и нас тоже. Мы не ввязываемся в бесполезные противостояния! И не укрываем политических активистов-провокаторов! Никому от них лучше не становится.

Последнее высказывание меня даже развеселило.

– Уверяю вас, провокаций не будет! У меня нет цели кого-то дразнить. И политикой я тоже не занимаюсь. Я всего лишь хочу помочь своим друзьям, ну, и себе заодно.

На меня посмотрели насмешливо.

– Сам этот процесс дразнить будет очень многих! – не согласилась со мной Зура, – Важно какой эффект он после себя оставит!

– Пять человек смогут спокойно жить, не оглядываясь. А охотники больше не смогут легально портить мне жизнь, – хмуро ответила я, – Вот такой результат мне нужен!

На этот раз скепсис проявил Манис:

– Насчет ваших друзей, о том, что жить получится совсем свободно даже у них, утверждать не возьмусь, – заявил он, – Процесс будет резонансным! Участники невольно привлекут к себе много внимания. А простым людям со столь привлекательными генетическими характеристиками такие вещи вредят. Чтобы выжить, им придется держаться безопасного пристанища и покровителей. Я уверен, на территории Конгломерата они смогли бы найти и то, и другое. Вопрос, нужно ли это нам?

Я тяжело вздохнула.

– Чего вы хотите от меня? – уже прямо спросила я, устав от всех этих хождений вокруг да около.

Кажется, ему мой вопрос понравился, так что он снова одобрительно улыбнулся:

– Гибкости, – ответили мне без обиняков, – Мы не сомневаемся в положительном результате рассмотрения дела! Базу вы подготовили хорошую, расходы готовы нести, способны проявить сдержанность, отдав предпочтение здравому смыслу. Для нас такой результат тоже положительно скажется на репутации, но…

Я набрала воздуха, ожидая какую-нибудь очередную гадость.

– Мы не хотим ссориться с Нарвиной, а потому вам тоже придется прийти с ними к компромиссу, – глядя мне в глаза, заявил Манис. Благожелательность и снисходительность с его лица исчезли, остались лишь холодная уверенность и беспристрастность.

– Вы действительно считаете, что примирение возможно? – скептично усмехнулась я.

– Да, и мы готовы, принять удар, помочь вам в этом нелегком деле. Нам в какой-то мере это тоже выгодно. Но именно с вашей стороны нужна воля, чтобы нужного результата достичь!