А еще я поняла, что мне жизненно необходимо переговорить с Ритой. Я за нее переживала!

Не знаю, чего я хотела добиться. Я не могла отменить ее контракт, но хотя бы о некоторых важных вещах стоило предупредить. Кто знает, может, это ее спасет.

Сразу ее искать я, разумеется, не побежала. С утра она должны быть на лекциях, от посещения которых я вчера отбилась с боем. Но решила, найти ее после их окончания.

А пока тоже села за свои проверочные работы. Их тоже не стоило забрасывать, стоило продвигаться, чтобы получить человеческий статус как можно скорее. Кто знает, что за крокодил меня ожидал в роли куратора от Социальной службы на Атрисе!

Но утром мои планы тоже нарушили, меня решила навестить Петра. Причем, ко мне она вошла «без стука», не церемонясь, явно демонстрируя, что у нее есть возможность здесь бывать, независимо от моего желания.

В своем убежище-каюте мне ее в любом случае неприятно видеть было, а тут после такого наглого вторжения вообще захотелось ее стулом огреть. Не так много людей в этой галактике у меня подобные эмоции вызывали. Так что реально ведь выдающаяся личность!

И да, я знала, что вчерашняя история будет иметь продолжение. Но теперь на мировую идти было поздно. Да и не возникло у меня никакого желания! Потому тушеваться я не стала, но и грубить тоже не спешила. Решила дать ей возможность высказаться первой.

Впрочем, грубо с порога наезжать на меня сегодня не стали, удовлетворившись моей хмурой и недовольной миной. При этом общались со мной, вроде как, подчеркнуто дружелюбно.

Вот только тема мне сразу не понравилась. Ее очень интересовало, а почему я предложение Нарвины отклонила?

Я в ответ лишь пожала плечами. Ей-то какое дело? С точки зрения законов Конфедерации она меня, наоборот, вразумлять должна и напоминать о Досудебном соглашении и его пунктах, между прочим.

Но когда я так невзначай о них упомянула, Петра лишь отмахнулась, как будто речь о чем-то несущественном шла. Мол, корпорация все уладит, ты только подпишись!

И да, учитывая мою официальную недееспособность, получалось, что от куратора требовалось все мои юридически значимые действия одобрять. То есть сделать вид, что она ничего не видела и не в курсе, не получилось бы. Чтобы мой контракт вступил в силу, ей тоже пришлось бы подписаться.

На мой вопрос, а проблем у нее после такого не возникнет? Ведь она, ставя свою подпись, утверждает нарушение, прописанное в официальном Досудебном соглашении.

На что она опять лишь тоже отмахнулась, со словами: "Да, кому ты нужна?"

Меня такой поворот озадачил вдвойне. Это она настолько свою безнаказанность ощущала? Или реально всем на меня наплевать после того, как от меня все важное уже получили?

Честно говоря, после того как я выслушала все ее пространные рассуждения на тему, что я страдаю фигней, отказываюсь от единственного правильного варианта и тому подобного, у меня только один вопрос возник: «Что за бред вокруг меня творится?»

До этого момента я считала, что в этот раз у меня, вроде как, все хорошо. А сейчас, чем дальше, тем меньше мне происходящее нравилось.

Особенно, когда после моих сдержанных и вполне вежливых возражений ее выдержка снова кончилось, и мне в весьма грубой форме прочли лекцию на тему, что я неблагодарная и невоспитанная, надеяться на что-то серьезное Атрисе мне бесполезно, и все равно я от такого контракта никуда не денусь. А сейчас мне готовы доплатить, и что лучше предложения в моей жизни не будет!

Правда, уже после этого, я тоже вскипела и предложила ей на себя этот контракт оформить!

Но она даже не обиделась, наоборот посетовала, что у нее в родословной за последние десять поколений более четырех раз появлялись спецы, потому она совсем не подходит, даже как образец сформированной личности.

Я, честно, даже опешила от такого ответа. Судя по ее виду, она ведь реально казалась расстроенной по этому поводу!

Но после нового словесного поноса, которым меня опять попытались задавить, я зло поинтересовалась, какую комиссию за меня получат, если я вдруг соглашусь?

Тут она, как ни смешно, тоже не смутилась, лишь ответила, что вот этот вопрос меня уже не касается.

Короче, диалог у нас состоялся своеобразный. И да, меня снова не покидало ощущение сюрреализма происходящего.

Радовало меня одно, раз меня уговаривали, значит, против моей воли сделать непоправимого не могли. По крайней мере, я на это надеялась.

***

А вот после ухода Петры, сразу отправила сообщение Рите, что нам нужно кое-что обсудить, назначив ей встречу в обсерватории сразу после окончания у них лекций. Она удивилась, но пришла, правда, в весьма хмуром настроении.

– Что случилось? – поинтересовалась я после приветствия, глядя на ее кислый вид.

– Да так, Адрия мозг с утра съела, – вяло откликнулась она.

– Она еще вчера собиралась, но решила, видимо, что мой вкуснее, – усмехнулась я.

– Чего она от тебя хотела? – полюбопытствовала Рита.

– Чтобы я подписала с Нарвиной контракт, – честно ответила я, – чего ж еще?

– Не стоит, – поморщилась Рита, – я, если б не обстоятельства, тоже не согласилась бы!

– Что за обстоятельства? – в очередной раз спросила я.

Рита снова поморщилась и не ответила. А я решилась на неприятную часть беседы.

– Слушай, я понимаю, что тебе и так несладко, но я думаю, стоит тебе кое о чем рассказать.

Изначально интереса к моему заявлению не проявили, но ровно до того, как я начала пересказ своей истории. От встречи с рекрутером, попадалова с Земли на Луару-Кита, потом на Синеллу и до побега с нее.

Я знала, что даже это было нарушением Досудебного соглашения. Но я подумала, если всем настолько плевать на него, чем я-то хуже?

Правда, когда дошла до Синеллы, я больше концентрировалась не на своих приключениях, а на сообществе спецов, в которое Рите предстояло войти в качестве контрактника, и какую роль в нем играл питомник.

Ну, и про общение с одним своим знакомым спецом-поведенщиком, который работал как раз в таком учреждении, рассказала. В том числе и про способы мотивации к сотрудничеству подопечных этого милого заведения, проводимые исследования, неудачный побег троих. Ну, и резюмировала, что, скорее всего, выхода обратно у нее оттуда уже не будет!

– Но я не собираюсь больше пяти лет там задерживаться! – в который раз повторила Рита, – мне сказали, там от Конфедерации проходят инспекции на предмет условий содержания и законности удержания. Если что, будет возможность пожаловаться, ведь я официально зарегистрирована, и помешать общению с инспекторами они не имеют права!

– Они найдут способ заставить тебя контракт продлить!

– Как? – скептично спросила Рита.

Вот тут, честно говоря, я смутилась. Этой части в разговоре с исследователем, работавшим с питомником, мы касались поверхностно.

– Хороший вопрос. Но судя по рассказу того поведенщика, обычно с этим проблем не возникало, и второй контракт заключался чаще всего уже бессрочно! И в нем уже большая часть изначальных ограничений по использованию человека отсутствовала. Так что даже если ты потом на что-то пожалуешься, то, скорее всего, установят, что ты на это добровольно согласилась по контракту! И жалоба не обоснована.

Рита ошарашенно на меня смотрела.

– Но как? Не пытать же они меня там будут?

Я тяжело вздохнула. Я уже ничему бы не удивилась, но подумалось, что там должны быть более юридически-обоснованные аргументы. Вроде как документ, подписанный под угрозой физической расправы, не считался законным и в местных реалиях. Более того, тут еще вдобавок можно было предъявить или потребовать сканирование памяти.

– Надо читать условия! – сказала я, предвкушая веселье как в первый день на лайнере.

***

Рита переслала мне копию своего контракта, а затем мы переместились ко мне в каюту, где я спарила свой браслет с планшетом начала внимательно изучать документ уже на нем. С документами работать мне так привычнее.