– Так. Одна я чего-то не знаю? Выкладывайте.

– Не думаю, что ты действительно знаешь, – отзывается Джейн. – Оказалось, что…

– Твой парень тебе изменял? – перебивает Карен и у Джейн округляются глаза.

– Ну-ка поподробнее, откуда ты это узнала?!

Блондинка тяжело вздыхает.

– Я видела его в Нью-Йорке. Он пытался познакомиться со мной, а потом я встретила его с другой.

– Вы тоже…

– Нет, что ты! – она мотает головой так, что кажется, будто она вот-вот оторвётся и закатится под кровать. – Нет, конечно!

– Так почему ты сразу мне не сказала? – обвиняюще кидает рыжеволосая собеседница.

– Потому что ты и так подавлена. Да и я не была уверена, что у них было что-то… серьёзное, – разводит Карен руками.

Джейн насмешливо поджимает губы. Она злится и крепко сжимает челюсти, от чего мышцы на шее напрягаются.

– А недавно я увидела девушку, с которой он был в Нью-Йорке, здесь. Она сидела в очереди к гинекологу.

– Да, она беременна. И знаешь что? – со злостью выдавливает она. – Это моя сестра.

У меня в прямом смысле отвисает челюсть. Карен вообще отстранилась, не желая верить в услышанное. Джейн замечает родинку в форме бабочки у Карен на плече и некоторое время пристально рассматривает её, но вслух ничего не говорит.

– Слушай, – вклиниваюсь я, – я полностью поддерживаю тебя в желании напиться.

Перевешиваю картину на старый маленький гвоздик, на котором она уже когда-то висела, чтобы закрыть один из иероглифов.

– А они были знакомы, когда… в смысле он знал, что она твоя сестра?

– Нет, – Джейн проводит рукой по голове, взъерошивая волосы у корней. – Но мне от этого нисколько не легче.

У неё звонит мобильник и Деламар скидывает вызов.

– С самого утра названивают, как включила телефон.

Мои проблемы отошли на второй план. У меня хотя бы отношения с родителями хорошие. Как же ей, должно быть, тяжело сейчас: потерять мать и, по сути, следом сестру и парня.

– Но ты же не продолжишь пить? – спрашивает Карен и ловит от Джейн проницательный взгляд. – Ты ведь этим себе не поможешь!

– Карен, ей сейчас просто нужно выплеснуть свои эмоции. Потом она вернётся к обычной жизни… – последние слова звучат неуверенно.

– Вот, Тони также сказал.

– Что за Тони?

– Парень, который вчера составил мне компанию. Племянник мэра. Он провёл меня в клуб.

– Вы…

– Просто пили! – она жестом останавливает меня.

Киваю. Совсем бы не удивилась, если бы она переспала с первым встречным, чтобы отомстить своему бывшему. Некоторые так и делают, хоть мне такие поступки и не понятны. Разве сделаешь ты ему хуже, если ему и так на тебя наплевать? А если ещё и подцепишь что-нибудь от случайного партнёра, то вообще класс – прямо-таки месть удалась!

– Не знала, что у Уэста есть родственники.

– Давайте не будем обо мне, – раздражённо прерывает Джейн, отсаживаясь от окна, в которое заглянули яркие солнечные лучи. – Что ты думаешь с этим делать?

Она указывает на стены.

– Я пробовала поиск по фото, пока ждала вас, но именно таких символов в интернете не нашлось.

– Может, они какие-нибудь древние? – предполагает Деламар, зевнув. – Стоит посмотреть в библиотеке. А что твои родители на это сказали?

– Они не видели, – отмахиваюсь, – всё равно не поймут. Мама не верит в потустороннее, она придерживается научных объяснений. Затаскает по врачам.

– Так может это и можно объяснить научно? – Карен хмурится. – Ты лунатила, а подсознание выдало какие-то символы, которые ты когда-то видела.

Я понимаю её желание не признавать вмешательство сверхъестественного. Мне даже жаль, что она оказалась в этом замешана, но так сложилось, что роль моей лучшей подруги досталась именно ей.

– Карен, она видела призрака моей матери.

Подруга недоверчиво косится в мою сторону и выдаёт:

– Одри, скажи, что это неправда. Вы ведь меня разыгрываете, да?

В комнате воцаряется молчание, и она резко встаёт и начинает ходить по комнате туда-сюда, взявшись за лоб.

– Господи, Одри! – Карен ещё раз осматривает комнату. – Во что ты ввязалась?! Ты же понимаешь, что это не нормально?

– О, понимаю, ещё как!

Быстро выдыхаю и закрываю ещё один символ у двери календарём.

– А ещё я недавно поняла, – сквозь зубы произношу я, – что голоса в моей голове принадлежат призракам…

– Ты… ты… это неправильно! – она быстро качает головой. – Сходи в церковь, покайся!

– А мне можно? – уточняю с опаской.

– Да, что если она при входе в церковь начнёт шипеть?

Я запускаю в Джейн плюшевым медведем.

– Ну, я чисто теоретически… – тихо хихикает она. – Но на самом деле… что ты думаешь делать?

– Я записалась к Уэсту на приём. Это всё, что пришло мне в голову.

– Шериф сказал, что мама посещала его перед смертью.

От смеха Джейн не остаётся и следа, она мрачнеет на глазах.

– Может, ты сможешь что-нибудь узнать об их встречах? Как бы к слову? Он ведь знает тебя, в отличие от меня.

– А не лучше спросить у Тони?

– Я и у него спрошу, но кто сказал, что он захочет помогать…

– А мне он, скорее всего, ничего не скажет, сославшись на медицинскую тайну. Мама всегда так делает.

В глазах Джейн неизлечимые боль и страдание.

– Но я попробую.

Быстрым шагом направляюсь по центральной улице в сторону дома. В голове такой сумбур, что я не рискнула остаться с подругами – боюсь что-нибудь сделать или сказать, о чём после буду жалеть.

Не могу поверить! Символы, призрак, голоса… и ещё этот обряд. И всё это моя Одри!

Проще всего было бы отстраниться от человека, связавшегося с потусторонней силой, но ведь она моя лучшая подруга. Мы дружим с ней с самого детства и всегда помогали друг другу, даже если наши точки зрения не совпадали.

Но это совсем, совсем другое!

Внутренний голос убеждает меня отступиться от такой дружбы, чтобы тьма не затянула и меня. Мне приходилось видеть людей, отрёкшихся от Бога и обратившихся к тёмной магии, и ничем хорошим это для них не заканчивалось.

Но это же Одри!

Разум вопрошает к верности и ответственности. Я не могу её просто взять и оставить, когда ей пришлось столкнуться со злом. Может, поэтому я и должна быть рядом? Может, мне предначертано спасти её душу?

Себя спаси хотя бы… как будто это так просто.

Я не слышу мимо проезжающие машины, не слышу прохожих и городской шум. Мои мысли полностью заняты Одри и тем, во что, по моему мнению, она ввязалась. Чувствую себя словно на берегу моря, где смотрю на утопающую подругу. И я отчаянно хочу ей помочь, но только плавать не умею и если отправлюсь за ней, то с вероятностью 99,9% мы утонем обе.

Не хочу тонуть. И смотреть, как она тонет, не могу.

Едва не рычу от злости, ощущая себя бессильной. Будто у меня забирают что-то очень ценное, очень важное, а я ничего не могу с этим поделать. Да что там, от меня будто бы отрывают какую-то часть. Ощущение потери напоминает мне про неприятный сон с котёнком.

Ко всему этому я так и не решилась спросить у Джейн про файл с информацией обо мне. По словам Стивена, они не знают, зачем он был нужен Вивьен, но, может, у её дочери есть на этот счёт своё мнение? Только вот лишний раз напоминать ей о Стивене не хочу, Джейн и так на взводе. Но как ещё объяснить, откуда я знаю про файл?

Вхожу в дом и сразу обращаю внимание на обувь: уже все здесь.

– Я ушёл! – кричит брат, направляясь ко мне.

– Куда это ты собрался?

– На работу, – произносит он, обуваясь. – Надо провести ревизию и лучше я это сделаю в ночь, чтобы завтра не закрывать магазин.

– Что? А как ты будешь работать, не спавши?

– Завтра не моя смена, глупышка, – хихикает он, закрывая за собой дверь.

Я пару секунд соображаю, а потом снова возвращаюсь мыслями к подруге. Ох, сегодня ночью мне будет о чём подумать.