– Она лишь хотела сказать, что Его планы не всегда совпадают с нашими.

Джейн тоже смотрит в одну точку не моргая. Мы с Карен переглядываемся. Разговор прерывает звонок, оповещая, что пора идти на физкультуру.

Сегодня, как обычно, в роли капитанов Мередит и Брендон. Они набирают команды, оставив Карен напоследок. А вот Джейн Брендон забрал первой, как только началась делёжка. Как оказалось, не зря: девушка обладает прекрасной реакцией и хорошо двигается, что в партии волейбола могло послужить их команде на руку.

Могло, да не послужит, так как Брендон совершает оплошность: когда приходит очередь подачи Джейн, он напутственно советует ей целиться в самого никчёмного игрока, указывая взглядом на Карен. Видимо, девушку это задевает, потому что в следующее мгновение мяч отскакивает от груди Брендона, а Деламар наигранно прикрывает рот ладошкой и выдаёт:

– Упс!

Все смеются, оценив подкол, а парень злобно сверкает глазами. Теперь она с нами, в обществе изгоев, ведь он будет всячески мешать ей проявить себя. А был же шанс… Хотя, что говорить, когда я сама ещё в начальной школе добровольно согласилась уйти на задворки и не высовываться, лишь бы не бросать Карен в одиночестве. Её невзлюбили сразу, посчитав за слабое звено. Сильно не шпыняли, конечно, просто считая ненормальной и повёрнутой на церковной теме, но и уважения никогда не выказывали.

– Телефон между мирами создайте, все лавры будут вашими, – тихо произносит новенькая, когда мы переодеваемся после физкультуры.

Она уставилась на афишу ежегодного фестиваля необычных изобретений.

– Мы так один раз позвонили… ну его! – усмехаюсь я, вспомнив историю с подружками, с которыми на тот момент ещё общалась. – Побаловались в младших классах на пижамной вечеринке, перепугали сами себя.

– Позвонили? – уточняет Джейн, не понимая, о чём я.

– Провели спиритический сеанс. Мне кажется, все дети хоть раз это делали, нет?

Я невольно ёжусь на стуле и как бы невзначай осматриваюсь, снова услышав тихий шёпот, но это оказывается одноклассница позади.

– Точно… – осеняет её.

– Нет! – отрезает Карен. – Нет, Одри! Это противоречит религии. Это грех!

Джейн кидает на неё такой тяжёлый взгляд, что Карен тут же замолкает. Никто не в силах отговорить человека попробовать его связаться с умершей матерью. И даже такая правильная Карен, от которой сейчас на версту сквозит неодобрением.

– Ты помнишь, как это делать?

Я мнусь, смотря то на Джейн, то на лучшую подругу.

– Ты поможешь? – не унимается девушка.

Помочь? Я?! Да я и так с ума схожу! – покусываю нижнюю губу. – Ай, один фиг идти к Уэсту мозги править…

– Да.

У Карен даже не спрашиваю, она не присоединится. У неё вся семейка верующая, так что даже ради баловства ей нельзя ввязываться в подобное. Из дома её, конечно, вряд ли выгонят, но разочарует родителей она точно.

Смотрю на Джейн, в глазах которой появилась искорка надежды. Осознание, что эту искорку зажгла я, приятно греет. Даже если ей станет хоть ненамного легче, я буду рада. Мне, на её месте, было бы спокойнее, знай я, что испробовала все доступные варианты.

– Давай сегодня вечером, – соглашаюсь, улыбнувшись уголком губ. – У меня не будет родителей где-то с восьми до десяти.

Я должна была её отговорить! Я же её подруга, в конце-то концов!

Совершить глупость хочет Одри, а вину за это почему-то чувствую я. Она, конечно, заверила, что это просто детская шалость и что она обязательно покается в этом при следующем походе в церковь, но мне всё равно не по себе. Да и в церкви она почти никогда не бывает, как и её родители.

Сегодня у меня снова смена в психдиспансере. На этот раз я почти не пугаюсь резкого крика, лишь сильнее впиваюсь пальцами в черенок швабры и продолжаю мыть уже знакомый мне коридор. А ещё я не повелась на просьбы помочь. Да и в целом не обращаю внимания на то, что доносится из палат. Это не моё дело. Я здесь просто мою полы. И только к запаху хлорки мой нос не привыкнет никогда.

– О, это ты… А я думал тебя уже не увижу.

Узнаю голос и снова зачем-то отвечаю, не поворачивая головы:

– Думал, что я тоже пропала? – незаметно для себя я перешла на «ты».

Быть может, мне просто нужно для успокоения обменяться парой слов с кем-то более-менее адекватным, когда вокруг царит безумие. От парня следует грустная усмешка.

– А ты мне не поверила, значит. Ну-ну.

А что, если это правда?

Качаю головой, скорее выкидывая из неё мысли. Вот думала же, что нельзя ни с кем разговаривать. И снова на те же грабли.

– А где прошлая девушка, что была до тебя? – не унимается он.

Со вздохом прекращаю мыть, выпрямляюсь, опираюсь на швабру и поворачиваюсь к маленькому окошечку на двери. Я вижу за ней два тёмных глаза и взъерошенную копну волос.

– Уволилась, – голос даже не дрожит, ведь вероятность, что я права, высока.

– М-м… – тянет он. – Уверена? Хотя лучше не спрашивай. – Парень кашляет, прочищая горло. – Здесь не любят тех, кто задаёт неудобные вопросы, – он отходит от двери, в окошке теперь пустота.

Кожей чувствую, как волоски на руках приподнялись. А может здесь просто холодно.

Интересно, он жути научился нагонять сидя здесь и тренируясь на уборщицах, или это врождённый талант?

– Я, кстати, Ник.

– А какой у тебя диагноз, Ник?

– Кто его знает, что они там придумали.

– То есть, тебя закрыли здесь по ошибке? – подыгрываю я, чтобы не обижать своего собеседника.

– Ну почему же. У них есть какая-то цель, только мы с тобой о ней не знаем, – совершенно безразлично заявляет он. – Я всё равно отсюда уже не выйду.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому что отсюда никто вроде меня не выходит.

Хмурюсь. А ведь мама много раз говорила, что от этого появляются морщины.

– С такими же симптомами?

– У которых никого нет. Которых не будут искать.

В другом конце коридора появляются две молоденькие медсестры. Я домываю угол и ухожу. Не хочу снова выглядеть смешно. Ставлю свои рабочие инструменты на место и ещё раз мою руки.

На сегодня моя смена закончена. Выхожу из здания с мыслями, что, наверное, всегда буду покидать это место с некой опустошённостью. Мимо меня проходит девушка, и я застываю. Оборачиваюсь, смотря ей вслед.

Неужели это она? Та самая, с которой я видела Стивена в Нью-Йорке! Бедная Джейн, будто у неё и без этого мало проблем!

По соседству с психдиспансером, через забор, находится обычная городская больница. Не такая белая и закрытая забором от посторонних глаз, как моё место работы, но тоже не вызывает приятных воспоминаний. Я хорошо её знаю изнутри, так как ежегодно перед школой прохожу здесь медицинский осмотр. Родители настаивают, чтобы я каждое лето посещала врачей, так же как и Калеб. Они действительно очень беспокоятся о нашем здоровье.

Девушка заходит в больницу. Любопытство пересиливает, и я иду за ней. В здании пахнет медикаментами. Мы проходим кабинет экстренной помощи, крыло терапии, а возле двери с табличкой «гинеколог» она вдруг берёт со столика буклет и садится на узкий диван для ожидания. Напрягаю зрение, присматриваясь к буклету: нежно-розовый фон, женщина с развевающимися волосами и округлым животиком и большие буквы «ТЕПЕРЬ НАС ДВОЕ».

Лежу на диване в гостиной, листаю файлы маминого расследования. Кики дремлет в ногах и громко мурлычет – замурлыкивает вину. Минут десять назад она крутилась у меня под ногами, из-за чего я споткнулась и еле удержалась в вертикальном положении, схватившись за столешницу гарнитура.

Кто такая эта Сара?

Меня раздражает, что я совершенно не продвинулась. В городе наверняка немало женщин с таким именем, хотя в школе, как ни странно, мне не попалась ни одна. Где можно увидеть списки всех горожан? Вероятно, в базе данных государственных организаций. Жаль, что мне эти списки не увидеть – у меня ни знакомых, кто мог бы посодействовать, ни хакерских навыков.