Несколько иначе связывает с первопредками и божествами страны света, первоэлементы, а также цветовую, зооморфную, музыкальную, астрономическую и календарную номенклатуру даоский памятник II в. до н. э. «Хуайнань-цзы»:

«Восток – дерево, его бог – Тайхао, помощник которого Вьющийся терновник (Гоуман) держит циркуль и управляет весной; его дух – планета Суй (Юпитер), его животное – Лазурный дракон (Цинлун), его звук – цзяо, его дни – цзя, и.

Юг – огонь, его бог – Предок Пламя (Янь-ди), помощник которого Красный свет (Чжумин) держит весы и управляет летом; его дух – планета Инхо (Марс), его животное – Красная (Киноварная) птица (Чжуцяо), его звук – чжи, его дни – бин, дин.

Центр – земля, его бог – Желтый Предок (Хуан-ди), помощник которого Владычествующий над Землей (Хоу-ту) держит веревку и управляет четырьмя странами земли; его дух – планета Чжэнь (Сатурн), его животное – Желтый дракон, его звук – гун, его дни – моу, цзи.

Запад – металл, его бог – Шаохао, помощник которого Собирающий плоды (Жушоу) держит угольник и управляет осенью; его дух – планета Тайбо (Венера), его животное – Белый тигр (Байху), его звук – шан, его дни – гэн, синь.

Север – вода, его бог – Чжуаньсюй, помощник которого Сокровенная мгла (Сюаньмин) держит гирю и управляет зимой; его дух – планета Чэнь (Меркурий), его животное – Черно-красный Воинственный (Сюаньу), его звук – юй, его дни – жэнь, гуй» (текст см.: Яншина, Формирование, 44; ср.: Лукьянов, Истоки, 41–42; см. изображение четырех «зверей» в: Юань Кэ, 90–91).

Четыре китайских животных, ориентированные по странам света, на оборотной стороне зеркала ханьского периода

В приведенном тексте структурообразующая роль стран света в символической классификации Китая видна особенно наглядно. Замечу, кстати, что страны света, как и во многих других архаических культурах Евразии (ср. Индию, Месопотамию, древних германцев и др.), получают здесь своего божественного патрона – охранителя, которому даже могли приноситься жертвы.

В двух схемах правителей – владык стран света в роли «голубого предка» востока выступает наряду с Тайхао также первопредок Фуси, изображающийся часто с символом солнца (Юань Кэ, 46, 267, 424, 453); Чи-ди отождествляется с Янь-ди – владыкой юга и огня (Там же, 275, 290).

Любопытно, что в древнейших пластах китайской мифологии прослеживается четырехликий образ Хуан-ди – Желтого владыки Центра (ср.: Рифтин, От мифа, 92, – о позднем происхождении четырехликого образа Хуан-ди). В «Ши-цзы» (фрагменты, цз. 2) у Конфуция спрашивают: «В древности говорили, что у Хуан-ди было четыре лица, правда ли это?» Конфуций – совершенно в духе современной экзегезы – объяснил этот образ обычаем Хуан-ди посылать по четырем странам света своих чиновников управлять подвластными землями. Современный историк мифологии пишет об этом так: «это было очень удобно для него как для державного правителя Центра, так как он мог одновременно наблюдать за всеми четырьмя странами света…» (Юань Кэ, 89). Б. Л. Рифтин резонно сопоставляет этот четырехликий образ верховного бога с четырехликими же богами других народов: литовским Перкунасом и славянским Свентовитом (Рифтин, От мифа, 94; ср.: Он же. Хуан-ди, 605: «Четырехглазость или четырехликость Хуан-ди может быть истолкована как отражение четырехчленной модели мира, характерной для древнекитайской мифологии»). Добавим к этому ряду «четырехликого (τετραπρόσωπος) Отца Величия» у манихеев (см.: Топоров, О числовых моделях, 37).

Держать контроль над четырьмя странами света было необходимо Хуан-ди, поскольку он стал владыкой Центра, только победив и подчинив себе правителей (божества) четырех окраинных областей. Вот как рассказывал об этом Цзян Цзи (автор III в. н. э.): «Вначале Хуан-ди, заботясь о жизни народа, не любил войн, но боги, титуловавшиеся цветами стран света, совместно строили против него козни, так что пограничные города жили в постоянной тревоге и жители их не расставались с кольчугами… Тогда он поднял свое войско, чтобы уничтожить четырех владык» (цит. по: Юань Кэ, 88). Возможно, в этой легенде нашло свое отражение объединение Китая в империю, состоящую из центральной области и четырех других, называемых по странам света и цветам.

Такое же, как в Китае, отождествление цветов со странами света наблюдается в Маньчжурии и в буддизме Тибета и Монголии (Röck, Bedeutung, 262). Любопытно, что оранжево-желтый дракон с пятью крылами (символ Центра в пятичленной классификации) вплоть до начала XX века оставался гербом и геральдическим цветом императоров Китая.

В китайской литературе прямо говорилось – пять или четыре направления есть на небе и пять элементов на земле. В результате оказывалось, что расстановка сил на небе сильно влияла на жизнь правителей и простых людей и прочие обстоятельства – нападение врагов, поражение или победа, наводнения, засухи, неурожай, холода, пожары и т. д. Астрология давала возможность, исходя из тождества элементов, точно объяснить все загадки мира. Отсюда то большое значение, которое имела символическая классификация элементов в мантике и геомантии, культах и ритуалах, учении о болезнях и лекарском искусстве и т. д. (см.: Röck, Bedeutung, 264).

Учение об элементах тесно связано с соотношением государств на земле и участков неба, что, в свою очередь, напрямую связано со странами света. Зная соотношение государств с элементами и частями неба, можно было «просчитать» судьбу, счастье и несчастье государств, решить, надо ли вести войну или нет, сменить ли правительство и т. д. В этих предсказаниях учение об элементах и астрологические наблюдения переплелись теснейшим образом, ведь при определении судьбы государства или провинции надо было исходить или из географического положения страны, или из их отношения к тем или иным планетам, или из генеалогического древа императоров, которые имели уже свой элемент, и т. д.

В научной литературе давно ведется дискуссия по поводу связи древнекитайской и древневавилонской астрологии. Ряд ученых приходит к выводу о том, что система астрологических гаданий была позаимствована в Китае с Ближнего Востока в I тысячелетии до н. э. (см. обсуждение этой дискуссии в: Васильев Л. С., Культы, 253).

Исследовав древнекитайские тексты, A. Л. Фротингем констатировал, что в Китае господствовала южная ориентация, при этом левая рука (сторона) доминировала над правой, считаясь благоприятной, почетной и приносящей удачу и процветание (Frothingham, 65–69; ср.: Granet, Danses, I, 11, n. 1: «…l’orientation s’établissant face au Sud, E = gauche et W = droite»; Idem, Right, 43–58; Tuan, Space, 44).

Уже со времени династии Хань известный китайцам компас своим острием показывал направление не на север, как позднее в Европе, а на юг; компас и назывался «стрелкой, указывающей на юг» (чжинаньчжэнь), что поддерживает и объясняет вывод о господстве южной ориентации в Древнем Китае (Needham J. IV, 301–313; Wheatley, 426). Интересно, что это представление о юге как передней стороне дожило до наших дней: в современном китайском языке иероглиф бэй означает север и спину, зад, тыльную сторону, а иероглиф ю – запад и правую сторону (Шемякин, 46).

Попытки древних китайцев вербально изложить идеи универсализма, присущие их мировоззрению, очень рано привели к необходимости дополнительной графико-геометрической демонстрации всесвязанности вещей и процессов, космоса и человека, физического мира и мира идей. Эти своеобразные «космограммы», которые вычерчивали в гадательно-магических целях (они и происходят из практики скапулимантии – гадания на костях), состояли из различных комбинаций триграмм и гексаграмм (гуа). Триграмма, например, представляла три друг над другом начертанные прямые линии с разными сочетаниями разрывов в них:,, и т. д. (целые черточки понимались как знаки ян – мужского начала, прерванные – инь – женского начала).