— Да о чём ты переживаешь? Я же не диссекцию ей хотела сделать, просто изучить физиологию! Ты представь себе! Маги пришли в этот мир, мы не аборигены и наша физиология чужда этому миру. Но эльфы они не похожи на нас! При этом наш набор хромосом полностью совместим. Между людьми и эльфами могут быть дети и они не будут стерильны.
— Откуда ты знаешь такие подробности?
— Я заинтересовалась и подняла старые архивы. Так, например в "пыльных землях" есть джунгли и там обитают, крайне похожие на людей приматы. Они не способны дать потомства с людьми! Никакого, хотя при исследованиях мы находим очень много общего с людьми. Тщательно изучив различия физиологии, людей и эльфов, мы бы могли узнать о разнице наших родных миров и найти его следы…
— Вот именно о диссекции ты и мечтаешь. — Правильно угадал её мысли Альбертли.
— Ну… Полное вскрытие бы дало наиболее точное понимание о разнице между нашими расами. Но так или иначе, делать диссекцию в ближайшее время не планирую, это было бы не этично, я же врач. Ну ничего страшного, подожду немного, пока она умрёт от старости. Сколько там живут такие как она? Лет сто?
— И где ты найдёшь её? Сомневаюсь что она возьмёт домик на хуторе и будет ждать прихода смерти.
— Её последний раз видели в районе Карметьём. — Без задней мысли сказала Анника.
— Откуда ты знаешь?! — Прищурился с подозрением Альбертли.
— Ну я же не могу допустить чтобы она просто растворилась среди людей! Плюс, к врачам же она всё равно обратиться. Это может стать исследованием всей моей жизни!
— Гыгы, кто-то пытался скрещиваться с приматами. — Послышался тихий, нервный смешок и шепот. Тут они обратили внимание что на них очень напряжённо смотрит Хантер. Имея за плечами восемь лет сельской школы, он не знал что такое диссекция. Но догадался. Его до ужаса напрягало всё о чём они говорили и как.
— Что вы на меня так уставились? — Спросил он. — Я в ваши разговоры не лезу. — Он демонстративно поворошил поленья. — У меня есть своё кредо, я ничего не боюсь, но от ваших дел, маги, стараюсь держаться подальше.
— Но разве разгребание магических хранилищ не считается влезанием в дела магов?
— Мне не интересна история, политика и прочая информация о реликвиях хранящихся здесь. Я просто разгребаю ваш мусор, потому что за это хорошо платят.
— Хантер, бой с големом был впечатляющим, ты совсем ничего не боишься? — Спросила Анника. — Это выглядело будто ты кинулся на него сломя голову.
— Нет таких людей которые бы ничего не боялись, — произнес Альбертли внезапно — у всех есть слабина, и чувствую есть в нем что-то.
— Эй! Маг! Может не будешь лезть мне в голову? — Ответил Хантер злобно.
— Я не лез, если я учую что ты ешь жареное мясо, это ведь не будет значить что я лезу к тебе в тарелку? — возмутился Альбертли.
— Ну и как же ты, с позволения сказать «учуял»?
— А так, магический фон вокруг людей различается, в зависимости от их характера. Люди, лишённые чего-либо, какой-либо эмоции, имеют выделяющий их магический фон. Как трава, не пахнущая землей. А вокруг тебя общий фон нормален, в тебе есть страх. Хотя и чего-то лишнего есть, правда я пока не пойму, что. И не собираюсь понимать. Потому что это и будет «Лезть в душу» — сказал Маг, передразнивая последнюю фразу.
— Ладно, да колдун, ты прав, у меня есть страх. Я боюсь химер.
— Химер? — сказал Альбертли удивленно — Почему ты их боишься?
— Аальбертли — Осуждающе произнесла Анника — Ты почти двадцать лет изучал монстрологию.
— Это было давно, — начал свой рассказ Хатнтер, — тогда я еще не был охотником на монстров. Я был простым 17 летним парнем. — Начал Хантер — Мы с другом, шли неподалёку от чёрного леса, и угораздило нас зайти в черные поляны, а из них, в Черногорье. Ты слышал про это место?
— Хе, да, доводилось. — Альбертли вспомнил своё прошлогоднее путешествие.
— Мы шли целый день и ближе к вечеру устали, мы знали что недавний сезон охоты распугал всю живность, поэтому нам ничего не грозит. Солнце только начинало садится, а мы уже устроили лагерь. Палаток не было, и мы сделали шалаш. Внезапно к костру, вышла девушка, не просто красивая, очаровательнейшая! И почти ничего не говоря, поманила моего друга, они ушли в шалаш. Я, конечно, отошел мне показалось это странным, но я промолчал. Прошло минут двадцать и я услышал дикий крик! Вышел к поляне и увидел жуткую картину. Девушка преобразилась, сзади появился хвост, из пальцев выросли длинные когти. Она вся была в крови, а в руках она держала… Две половины, того что осталось от моего друга… Я не видя ничего кинулся бежать! Я слышал её хохот сзади, он нагонял, я слышал легкий топот её ног, но мне повезло, я прыгнул между деревьев и она, внезапно, застряла. Потом я каким-то чудом увидел проблеск пламени, костер был не наш. Этот был просто огромен. Я кинулся к нему, выбежал и увидел… Охотники, тридцать человек, все с арбалетами наготове, увидев меня они их. Я что было сил завопил «По-мо-гите» и упал на землю прикрыв голову. Они как один прицелились в меня.
Химера с огромной скоростью вылетела на поляну и лишь на мгновение успела понять, что это была ошибка. Тридцать тяжелых болтов, клянусь, ни один не промахнулся, прибили химеру к дереву. Она была еще жива!!! Старший охотник схватил большой топор и подбежав с размаху отрубил ей голову. Только после этого она замерла. Что было дальше, помню плохо, все как в тумане, меня усадили на бревно. Дали большую бутыль Охотничьего Бургана. Я его пил как воду, пил и не чувствовал эффекта, даже как он обжигает горло не чувствовал. А они все говорили, говорили… А потом я вырубился.
Повисла тишина. Только Анника, довольно улыбаясь встала и подошла к Хантеру.
— Значит ты боишься Химер да? — сказала она, взмахнув хвостом перед ним — ну что ж, правильно, столько силы, сколько у химер нет ни у одного человекоподобного существа. А эти когти — добавила она, проведя когтями по шее — способны рвать металл…
Хантер, бледный как мел сидел и смотрел на это. Альбертли прекрасно видел что когти и хвост, полупрозрачные, иллюзия. Но Хантер был так напуган что не замечал этого. Это надо было прекращать. Хантер уже непроизвольно потянулся к оружию.
— Анника!!! Прекрати сейчас-же! — колдун схватил её за плечо и резко отдернул — Нельзя так издеваться над людьми!!
Усилие воли, и иллюзия была разрушена, когти и хвост рассыпались искрами. Их голоса Анники пропал отравленный мед, осталась желчь.
— А ты хоть знаешь, что это значит? Ты знаешь на кого нападают химеры? — Резко обернулась Анника. — Моя бабушка, считала их святыми существами. А знаешь почему? Потому что они могут убить только того мужчину, который готов продать свою любовь чтоб переспать с ней! Только того, у кого в сердце гниль! А тех у кого гнили много, химеры сами находят! Они могут лишь соблазнить и если соблазн удался, они убивают жертву!
— И что?! Если твоя бабушка считала их святыми существами, не значит что так оно и есть, не значит что эта выжившая из ума колдунья права! — Закричал Альбертли.
— Она права всегда! Потому-что… — начала Анника.
— Даже когда выгнала тебя из дому? — Перебил её Альбертли.
Анника сразу осеклась. Под личиной гордой наследницы благородного рода вновь проступила несчастная девушка.
— Оставь её Альбертли. Я… переживу. Отчасти, может быть она и права. Уходя в эти проклятые хранилища, я убегаю от себя самого… Добываю редкости для своей проклЯтой коллекции. Давайте закругляться, я хочу спать. Маг?
Альбертли отпустил Аннику и повернулся.
— Подежурь часа четыре.
Охотник лег на матрас, завернулся в запасной плед и отвернулся.
***
Маг отошел, у костра было жарко, стоило отойти на пару шагов, как холод хранилища вернулся. Альбертли разглядывал окружающее убранство, и среди груд хлама внезапно увидел коробку с отверстиями! Ту самую, что не давала покоя ему столько времени, он подошел к ней и взял в руки, и тут, словно издеваясь, заиграла музыка. Стук и пение, пела девушка на непонятном языке, ей аккомпанировали инструменты, звучания которых он никогда не слышал. Это были резкие, режущие слух звуки, но в них было что-то завораживающее. Внезапно музыка прервалась, и коробка заговорила другим голосом. Мужчина сменялся и что-то быстро говорил, опять же, на абсолютно непонятном языке. И внезапно заиграла другая музыка, тут не было песни, тут был жуткий грохот, иначе что это была за симфония? Что могло издавать такие звуки? Он не знал таких инструментов, но тем не менее. Постепенно, он привык к этим звукам, и они даже показались ему красивыми, как вдруг и эта музыка кончилась. Все тот же мужчина быстро заговорил на том же непонятном языке, Альбертли тряхнул устройство с досады, и оно, будто обидевшись, замолкло…
