Слишком близко от Джадина. Тот разворачивался, нависая над Луми.

С другой стороны на помощь спешил Грегори, а Роксан длинными скачкообразными движениями несся ему наперерез, явно рассчитывая, что от Луми мяч перейдет сразу к Грегори.

Сказать по правде, Аркаша тоже так думала.

Но Луми почему-то смотрел на нее.

Все происходило настолько быстро, что казалось, каждый шаг сопровождался порывом ветра. Аркаша вскочила, качаясь из стороны в сторону, как путник, повстречавшийся с ураганом на голом утесе. И это в малюсеньком пространстве между Момо и полуобернувшемся Джадином.

«Он собирается пасовать мне?! Обратно?! — Аркаша была в ужасе. — Я же полностью заблокирована!»

Если только...

Порой следует отключать голову. И предаться нахлынувшей мощи адреналина — той, от которой стонут суставы и до боли сладко ноет в груди.

Прикрыв голову и лицо руками, Аркаша прыгнула через отставленную назад ногу Джадина, на секунду прижав колени к груди, чтобы превратиться в компактный снаряд. Одно резкое движение, и нефилим мог нечаянно выбить из нее весь дух.

Но Аркаша должна была рискнуть, ведь это был ближайший путь к корзине противника. И именно в ту сторону скользнул взгляд горящих синих глаз. Пламя, разгорающееся в пучине океанских глубин. Наверное, оно бы выглядело именно так.

Подошва кроссовок коснулась пола, волна от удара прошлась от лодыжек и затихла где-то в плечах. Выдохнув подзадержавшийся в горле воздух, Аркаша открыла глаза и ошарашено уставилась на мяч в своих руках.

Она видела, как Луми сделал пас одновременно с началом ее прыжка. Кинул в сторону предполагаемого места ее приземления. И точно ей в руки!

«Блин, я его расцелую!»

Мимолетный дриблинг для порядка, и мяч уже у широко улыбающегося Грегори. Легкое движение и плавный прыжок, совершенно отличающийся от диких скачек остальной команды, и капитан забросил мяч точно в корзину противника.

Тумс-тумс-тумс. Проскочивший сквозь кольцо мяч меланхолично упрыгал к дальней стене зала. И настала тишина.

Бурлящий водный поток вырвался изо рта Лэйкина, обрызгав Анис. Уроненная бутылка покатилась по полу, теряя остатки живительного содержимого.

— Ну, щенки. — Лэйкин мотнул головой, находя и вновь теряя нить мысли.

Над его плечом появилась рука, и Шани, деловито подхватив висящий на шее тренера свисток на шнурке, притянула его к себе, при этом слегка придушив Лэйкина, и дунула. Тренеру спешно пришлось спасать уши.

— Команде «Кэп и карапузы» присуждается три очка, — громогласно объявила Шани. — Команде «Мышатник, Выходец из преисподней и Утильсырье с небес» присуждается звание «лузеры года».

— А не грубовато? — сконфуженно осведомилась Анис.

— Ку-ку, я за объективизм. Вижу лузера, честно ему об этом сообщаю.

«Мы забили? — Ноги больше не держали, Аркаша опустилась на колени. Только сейчас она заметила, насколько сильно ее все это время прошибал жар. Капельки пота скользили по лицу, щеки и затылок горели. — Быть не может».

Она покосилась на Луми. Тот прерывисто дышал, белесые прядки челки прилипли к взмокшему лбу. И он тоже смотрел на нее.

— Силы небесные! — взвыл Лэйкин, соскакивая со скамьи. — Неужто спортивный зал Сириуса — моя святая обитель — наконец-то узрела настоящие передачи? Сириус и пасы? И это звучит в одном предложении? Моя бывшая все-таки добралась до моих позвонков и переломила их, потому что такое я мог лицезреть разве что в райских кущах!

— Нет, тренер, — Грегори сиял, по-другому это не назовешь, — ваши позвонки и ваше зрение в порядке. Просто мои карапузы только что обставили моих высокомерных олухов. Пара против одиночек. Настоящая команда против смехотворной кучки. Вывод?

— Я тебя люблю, Грегори, — с чувством высказался Лэйкин, готовясь, видимо, еще и прослезиться.

— Конечно, я несколько другой вывод ожидал, — усмехнулся Грегори, — но за чувства спасибо.

— Да, да, спасибо. — Лэйкин заметался, явно страдая от переизбытка эмоций. — Как же вы мне нравитесь! И ты, белобрысый, и вот она!

Тренер метнулся к Луми, напрыгнул на него, повалив на пол, и, сжав ладонями его лицо, смачно поцеловал в щеку. У бедного парня аж голова дернулась.

— Ого... — Аркаша боязливо поежилась.

На голову девушки опустилась ладонь. Грегори потрепал ее по волосам, и Аркаша застенчиво шмыгнула носом, раздумывая над тем, насколько они взмокли от пота и как, наверное, неприятно их касаться. Но юноша продолжал гладить ее по голове.

— Ты молодец.

— Да? — судорожно вздохнув, Аркаша оглядела их «соперников».

Момо и Джадин, отвернувшись, буравили взглядом стену. Роксан, обычно болтливый и жизнерадостный, ныне растерянно смотрел на свои руки, будто стараясь понять, не они ли подвели его в самый ответственный момент.

Со стороны Луми и тренера донесся еще один отзвук смачного чмока.

— Тренер на седьмом небе, — с серьезным видом сообщил Грегори. — В таком состоянии он целует сначала в левую щеку. Потом в правую. Затем контрольный — в подбородок. Но порой он в конце промахивается. Так что, ребят, берегите ваши девственные губки.

В это время лежащий на полу Луми, на груди которого уместился тренер, задергался как в припадке, а его правая рука застучала по полу, как у боксера, сдавшегося и молящего прекратить болевой прием.

— О, в этот раз, похоже, промахнулся, — добродушно пояснил Грегори.

Вряд ли Аркаша успела бы как-то правильно отреагировать, но, в конце концов, «смачные чмоки» достались и ей. К счастью, с ней у тренера промаха не произошло, и от мощного поцелуя в подбородок Аркаша просто завалилась назад. Грегори, посмеиваясь, поддержал ее за локти.

— И на этой счастливой ноте тренировка окончена! — бодро объявил Лэйкин.

— Погодите. — Грегори приблизился к нему. — Я им сегодня полноценную тренировку обещал.

— Слушай сюда. — Лэйкин подскочил и, схватив капитана за ворот футболки, заставил пригнуться к себе, а потом горячо зашептал в ухо: — Это тактический прием. Пусть после этого грандиозного позорища наши «одиночки» поразмыслят денек. Вы дали им пищу для ума. Пускай переваривают. По ним не особо видать, но, уверяю, у них шок. Они привыкли к приемам команд других факультетов, но сейчас, когда им хлопнули по мордочкам те, кто находится с ними в одинаковом положении и статусе в Сириусе, это сродни удару тока. Тебя током било? А меня било — типа предварительный прощальный поцелуйчик от моей бывшей. Но это так, нюни.

— Разумно, — согласился Грегори.

— Током меня на прощание бить? — возмутился Лэйкин.

— Дать парням время на раздумье.

— То-то же. А ты, малец, молодчик. Таких нам первогодок отхватил — пальчики откусишь.

— Сам не верю.

Аркаша смахнула со лба последние капли пота. В горле стоял ком, тело дрожало от какого-то странного внутреннего ощущения. Требовалось с кем-то поделиться. Рассказать, как она рада быть здесь, как счастлива этому первому осознанно достигнутому результату.

Быстро попрощавшись, выкрикнув что-то вроде «до встречи» впустоту потолка, Аркаша толкнула дверь и выскочила наружу. Бежала со всех ног по пустынным аллеям и тихим тропкам между кустарниками и миниатюрными фонтанами.

«Никого. Наверное, все в столовой. Сегодня обещали обед, плавно перетекающий в ужин. Надо бы покушать. Но сначала рассказать... Гуче. Да, Гуче! Папаня выслушает. И, может быть, даже порадуется за меня».

Пропотевшее тело бил озноб. Кофта так и осталась на скамье в зале.

Тяжело дыша, Аркаша втиснулась в пространство между двумя пушистыми кустарниками, намереваясь срезать путь до мужского общежития Сириуса.

До ушей донесся шорох. Но мало ли звуков создает ветер, чудя в своей необузданно ледяной манере?

Хруст веток. И шуршание. Рядом был кто-то громоздкий.

«Беги!» — взвыло заторможенное сознание.

И Аркаша дернулась, ломая плечом крупную ветвь. Листья хлестнули по щеке. А лицо уперлось во что-то мягкое и одновременно твердое. Чья-то ладонь скользнула по ее губам и зажала рот. Тело оторвало от земли, и кто-то потащил ее сквозь ветвистую стену.