— Желтый?

— Ну... да...

— У меня есть желтый.

— Это хорошо или... — Аркаша не успела завершить вопрос. Анис сунула ей в руки свою сумку.

— Подержи, пожалуйста.

— Стой. А ты куда? — растерялась Аркаша, прижимая к себе сумку.

В глазах Анис появились маниакальные искорки.

— У меня есть желтый кардиган. Но он в комнате. Я должна сбегать за ним.

— К чему спешка?

— Нет! Хочу показать тебе его прямо сейчас! Я успею.

Вопреки утверждениям о своих неуспехах в спорте, Анис исчезла с поля с ужасающей быстротой.

Аркаша осталась одна. Перекинув сумку за спину, девушка побрела вниз по склону, размышляя над тем, как же относиться к тому, что кто-то назвал ее своей «подругой».

— Ай!

Кто-то ощутимо задел ее плечом. Аркаша покачнулась, дико вглядываясь в толпу студентов вокруг. Без сомнения, ее толкнули нарочно.

— Арка-а-а-а-аша.

Этот шепоток был странным. Липким и тягучим. Он вытеснял остальные звуки, заменяя их своей шипящей сущностью.

— Арка-а-а-а-аша.

Что-то запуталось в ее волосах. По щекам скользнули холодные лоскутки. Аркаша подставила ладони под падающие кусочки.

Белые лепестки роз.

— Фу…

Девушка оглянулась.

— Фу, — повторил Нариса, сверля ее ехидным взглядом. — Ты им не подходишь, Арка-а-а-аша. Лишь портишь своим видом прекрасные цветы. Ты, русалочья подстилка.

За спиной Аркаши кто-то звонко рассмеялся.

— Так значит подружка той злобной хвостатой рыбы — эта мымренция? — Ваниль презрительно фыркнула. — А не врешь, цветик?

— Веришь ты мне или не веришь, ведьма, мне фиолетово. — Нариса дернул плечами, подтверждая свое безразличие к мнению Ваниль.

Самые неприятные личности Блэк-джека. И Аркаша снова на них напоролась. А вокруг уже начала собираться привлеченная шумом толпа. И ни одного знакомого лица.

— Какой грубый цветик, — усмехнулась Ваниль. — Ну а ты, мымренция, доиграешься, так и знай. Отлепись от моего принца, страхолюдина, и вали к своей рыбехе!

— Ого-ого-го, — Нариса присвистнул. — Сцена ревности? Ты прям как ребенок, ведьма. Принцы, пуфики, сопли.

— Замолкни, цветастый фей. — Ваниль чуть передвинулась, чтобы стоящая перед ней Аркаша не помешала ей кинуть полный презрения взгляд на ухмыляющегося фейри. — А то ж я пожертвую маникюром, чтоб выдернуть розочки из твоих лохм.

— Миру мир. — Нариса заулыбался еще фальшивее. — Фомальгауту с Мимозой проблемы не нужны, чес-с-слово. Руфус отгрызет мне ухо, если Цельный будет расстраиваться из-за своих подопечных. Злить Александра — это привилегия Флориана, так что, ведьмочка, будь пай-злючкой и давай не будем расстраивать наших старост.

— Мне на тебя вообще плевать, цветик. — Ваниль хищно покосилась на Аркашу. — Тут у меня кое-кто поинтереснее есть. — Она подняла обе руки. На ее мизинцах красовались полосатые колечки, испускающие слабый свет.

Аркаша видела, как беззвучно двигаются губы Ваниль, произнося какие-то слова.

— Осторожно, мымренция. — Ваниль сладко улыбнулась и указала на что-то, находящееся над головой Аркаши. Над ней парило с десяток пластиковых бутылок, наполненных водой. — Левитирующие бутыли!

В толпе восторженно вскрикнули, когда бутылки внезапно взорвались, и на Аркашу обрушилось все их содержимое.

— В десяточку! — Нариса, хохоча как безумный, схватился за живот. — Только, ведьма, ты забыла, что в Блэк-джеке в качестве проводника магии нельзя использовать предметы. Только свое тело.

— Уж я-то знаю, как пользоваться своим телом. — Ужасно довольная Ваниль подула на колечки и, томно прищурившись, поправила белую майку, по степени откровенности подходящую скорее для ночного клуба, нежели для занятий спортом. — А мымренция радоваться должна. Ей же нравятся русалы, значит, и вода пришлась по вкусу.

Ваниль противно расхохоталась, тыкая в Аркашу пальцем. Возбужденная конфликтом толпа вторила ей разномастным хихиканьем.

Вода стекала по волосам, капли срывались с рыжих кончиков и устремлялись к земле. На физподготовку Аркаша не надела кофту, отчасти потому что понадеялась на тепло выглянувшего из-за туч солнца, отчасти потому что не хотела еще больше портить одежду Луми своим беспардонным использованием. И теперь насквозь промокшая футболка противно облепляла кожу, а атаки холода вмиг усилились в разы.

Холодно. Со всех сторон доносится смех и мерзкое похрюкивание.

Унижение имело вкус прелой соломы. Нечто осушающее было на языке, что-то кислое — на внутренних стенках щек. Слюна и сухость. Обида и страх.

Аркаша подняла голову, чувствуя, как влажные волосы отлипают от кожи и тяжело скользят по лицу, цепляясь за подбородок, нос, веки. Сквозь щель, появившуюся между намокшими локонами, она взглянула вверх — над головами издевательски смеющихся существ вокруг.

На вершине склона стояла чарбольная команда Сириуса. Грегори удерживал неистово размахивающего руками Роксана и рвущегося вперед Луми. Староста упирался ладонями в грудь каждого из парней, не давая им ринуться вниз, и что-то втолковывал. Дикого кота убеждения старосты сердили — он даже подпрыгивал от возмущения. Аркаша, наверное, могла бы представить, что именно говорит своим подопечным благоразумный капитан команды, не позволяя им вмешиваться в конфликт.

Рядом с ними стояла Шаньян. Она, в отличие от юношей, вела себя спокойно: меланхолично крутила в руках ручку раскрытого черного зонтика. За черной вдовой чуть поодаль Аркаша заметила Момо. Он не двигался, а просто смотрел в ее сторону. Какое выражение было на его лице?

Аркаша перевела взгляд на толпу перед ней. За спинами студентов у основания склона застыл Джадин. Видимо, он собирался подняться на вершину, но, привлеченный шумом, остановился. А вот его лицо девушка видела вполне отчетливо. Раздражение и презрение. Верно, он ведь не любил слабаков.

Грегори, похоже, добился своего и сумел уговорить Роксана и Луми не вмешиваться, потому что парни остались на месте, а староста спускался в полном одиночестве.

Вот, значит, как это будет? Староста Сириуса пресечет травлю одного из своих подопечных? Может, он и не желал этого. Может, ему претило тратить время на решение чужих проблем. Но он обязан был это сделать в силу своего положения. Как бы ни лоялен был староста, проблемные личности наверняка раздражали даже его. Получается, теперь она тоже будет его раздражать?

«Хватит бояться» — так сказал Маккин.

Но ведь это страх заставил его и Аркашу отказаться сегодня от завтрака и перебиться остатками вчерашнего праздничного ужина. Страх перед встречей с теми, кто изначально далек от истинного понимания и принятия.

Бежать от чего-то и прятаться. Долго и упорно. Но это не значит победить...

— Я так и не услышала, мымренция. — Ваниль приложила ладонь к уху. — Ты в восторге от водички, а? Или нет? Я же старалась. Весь наш запас на тебя истратила. Хоть пискни разок.

— Думаю, молчание — лучшее проявление восторга, — предположил Нариса.

Аркаша медленно двинулась к нему. Он стоял ближе всех.

— Чего? — Нариса заинтересовано оглядел ее.

— Не подержишь? — Девушка протянула фейри промокшую сумку Анис.

Надувая щеки от новой волны едва сдерживаемого смеха, Нариса принял сумку и демонстративно вытянул руку, стараясь, чтобы капли с сумки не попали на его спортивный костюм.

С секунду понаблюдав за ним, Аркаша пожала плечами и, вцепившись в мокрую ткань, одним движением сдернула с себя футболку Маккина, оставшись в светлозеленом лифчике.

Нариса поперхнулся собственным хихиканьем и замер с приоткрытым ртом. Воцарилась тишина.

Изнывая от холода, Аркаша между тем особо не спешила, тщательно выжимая футболку. Удовлетворившись результатом, она стряхнула с оголенного живота капли воды и огляделась. Вокруг было очень много открытых ртов. Весьма широко открытых. И даже можно было, например, предложить птицам использовать их для строительства гнезд внутри, чтобы зря не пропадали.

— Благодарствую. — Аркаша выудила из пальцев Нарисы сумку и, закинув мокрую футболку на плечо, побрела сквозь притихшую толпу к основанию склона. Все расступались перед ней, поэтому идти было легко. От ветра по влажной коже бегали мурашки.