— Ясно, Кэп.
Однако выполнить указание демон не успел. Грегори вновь стукнул кулаком по столу.
— Теньковская, ты-то тут как оказалась?! После всего что случилось. Совсем с головой не дружишь?!
Аркаша открыла рот, но тут же его закрыла.
«Если подвергнуть анализу все мои действия за последние дни, то да — с головой я явно не дружу. Как-то очень незаметно мы стали функционировать отдельно друг от друга».
— Теньковская!
— Э, Грегори, не делай поспешных выводов. — Лакрисса, давясь виноватыми смешками, помахала перед лицом старосты обеими руками.
— Вот именно, — пробурчал Константин. — Лакрисса, любовное зелье, эксперименты. Знакомая ассоциативная цепочка?
Грегори мгновенно побагровел и рассержено уставился на своего первого помощника.
— Лакрисса-а-а-а-а-а...
— Ой, не шипи на меня. Жить и так страшно. А тут всю дыхалку для творчества перекрывают и вообще губят инициативность на корню.
— Не понял, ты на меня наезжаешь?
— Лучшая защита — нападение, — жизнерадостно сообщила Лакрисса.
Грегори сердито куснул губу.
— Позже с тобой разберусь.
— Прошу прощения, староста-маг. — Димитрий Шестакович застенчиво выглянул из-за зонтика. — Я бы хотел уже спокойно приступить к занятию.
— Конечно, профессор. Сейчас все организую. Выпровожу первогодку, которая здесь случайно оказалась, и тогда...
— Нет. — Шестакович испуганно взмахнул зонтиком. — Слишком много передвижений. Немаги тоже будут двигаться? Нет, пусть лучше вообще никто не двигается.
— Но, профессор, мне нужно отправить девочку.
— Рюпей... правильно? Займите ваше место, пожалуйста... о, нет-нет, не ходите выше. Присядьте прямо за первую парту. Я хочу, чтобы вы были вблизи.
— Извините, но парта рассчитана на четырех студентов.
— Нет, нет, нет, ничего мне не говорите. И демон пусть много не шевелится. Просто сделайте так, чтобы никто не двигался! Умоляю.
«Да он параноик», — тихо хрюкнула Лакрисса, скользя по скамье, чтобы освободить место для Грегори.
«Тс-с!» — Юноша бухнулся на сиденье и выжидательно уставился на Ровена, который все еще «седлал» столешницу.
Пожав плечами, Ровен привстал. Аркаша напряглась, почувствовав, как прогнулась под дополнительным весом скамейка. Смущение не ускользнуло от внимания демона. Он сощурился и резко опустился вниз. Аркаша, совершенно не ожидавшая этого неуклюжего падения, охнула. Теперь Ровен опирался на колени по обе стороны от девушки, грудью вжимая ее в спинку скамейки.
Снова обездвижена демоном. В голове вспыхнуло воспоминание о мерзких прикосновениях Томаса Багро и о его удушающем приторном аромате. Тогда в лифте она могла лишь беспомощно ждать, пока демон начнет вытягивать из нее жизненные силы в этой своей отвратительной манере, и ощущать, как он касается ее — беспорядочно и злобно, как куски ледяной грязи босых ног.
Но это пленение было совсем иным. Аркаша не могла шевельнуться, однако отчего-то не чувствовала ни малейшего страха. Блейзер Ровена был расстегнут, и девушка, успевшая повернуть голову в сторону, прижималась щекой к багровой футболке.
Аромат персиков. Легкий душистый. Спелая мякоть под только что снятой кожицей. Если прикрыть глаза, можно представить, что нос упирается в тарелку с персиками, разрезанными на малюсенькие ломтики. Сладковатый аромат источало все тело демона. Приятная сласть просачивалась сквозь ткань футболки и нежно щекотала обоняние. Рот наполнился слюной. Аркаша крепко сжала зубы, прислушиваясь к бесшумным стонам желудка. А ведь она так и не пообедала. Шоколадный рогалик не считается. Ведь половину захавал. Аркаша вздрогнула, чувствительно ударяясь виском о грудь Ровена.
Демон шевельнулся, отстраняясь от девушки настолько, насколько позволяло узкое пространство между ней и краем столешницы, и бесцеремонно уселся прямо на ее колени. Аркаша опасливо вернула голову в прежнее положение, взгляд уперся в подбородок Ровена. Как же близко! Снова некстати вспомнился злополучный рогалик, а точнее, капельки растаявшего шоколада на юношеских губах, плавно подрагивающих, пока демон дожевывал чужое лакомство. Прикосновение длинных малиновых локонов, скользнувших по щеке, когда Момо наклонился, чтобы помочь ей избавиться от шоколада на лице. И дыхание, согревшее краешек верхней губы.
Затылок опалил жар. Аркаша вжалась в спинку скамейки, ощущая, как сердце обращается стальным маятником, грузно ударяющимся о ребра. Предательский нос продолжал делать шумные вдохи, упиваясь персиковой сластью, которая, кажется, пропитала каждый кусочек пространства вокруг них. Персиковый тортик, персиковое пирожное, большой персик на ее коленях. Боясь, что слюна вот-вот потечет из уголка рта, Аркаша изо всех сил сжала губы. Не хватало еще, чтобы Момо увидел, как она исходит слюной от одного взгляда на него. Конфуз не иначе. В следующий раз точно нужно наесться до отвала, а то не ровен час, можно и демона сожрать.
Отчаянные мысли придали сил, и на пристальный взгляд Момо Аркаша ответила со столь же отчаянным вызовом.
«Не ручаюсь за себя, Момо. Сам будешь виноват. А не фиг так вкусно пахнуть!»
Судя по всему, безмолвный вызов был услышан. В алых радужках глаз вспыхнул интерес. Ровен потянулся вперед. Его руки, задев девичьи плечи, уперлись в спинку скамейки позади нее. Аркаша задержала дыхание, поняв, что еще чуть-чуть и кончик носа Момо заденет ее.
«Чума рогатая, придержите кто-нибудь мои чертовы слюни!!!»
Справа послышалось тактичное покашливание.
— Стесняюсь спросить... а нет, не стесняюсь! — Лакрисса развела руками, демонстрируя степень своего возмущения. — Какого лешего ты творишь на глазах у всего честного народа?!
— Я спускаюсь со стола, — невозмутимо отозвался Ровен, между тем продолжая удерживать съежившуюся Аркашу в кольце рук.
— Обтираясь о первогодку? Ты что, кот, вытирающий задок? — горячилась Лакрисса. Похоже, принцип женской солидарности требовал от нее защиты попранной чести Теньковской. — Ты уже секунд пять от нее не отлипаешь!
Пять секунд? Аркаше показалось, что это все длилось не меньше часа. От количества разом нахлынувших мыслей и воспоминаний разум был измучен не меньше тела. А еще эти взгляды со всех сторон. Тишина давно отвоевала себе главенствующую позицию, превратившись в декорации спектакля, одна из главных ролей которого вновь была отведена Аркаше.
Как же у нее получалось быть незаметной в человеческом мире? В Блэк-джеке она уже который день терпела полное фиаско. Старалась, как и раньше прилагала мыслимые и немыслимые усилия, но результат оказывался совершенно иным. Она словно угодила в зазеркалье, где слилась со своей абсолютной противоположностью — броским и плохо контролирующим себя антиподом. Хорошие девочки так себя не ведут.
— Слышать сравнение с котами лично мне неприятно, — обиженно заметил Роксан. — Но к возмущению присоединюсь. Я молчал, когда ты ее ногами касался, но сейчас молчать не стану! Рошик, неужто ты пытаешься соблазнить мою Зефиринку?!!
— Чушь не мели. — Ровен в упор глянул на Аркашу и, раздраженно нахмурившись, оттолкнулся от спинки скамейки, чтобы в следующее мгновение бухнуться на сиденье между ней и Роксаном. — Она меня бесит.
Аркаша отодвинулась от демона. К сожалению, уменьшить их соприкосновение не получилось: теснота ограничивала двигательную активность.
— Демоненыш, ты меня удивляешь. — Лакрисса задумчиво очертила пальцем полукруг на столешнице. — Откуда столько прыти? Ты ж ленивый звереныш. Тебя заставить что-то делать просто нереально, а тут прямо столько грации показал. Я едва— едва успела изловить давшую деру челюсть. Ах ты маленький извращенец.
— Заткнись.
— Рошик, я ее первый увидел!
— И ты заткнись, Котяра.
— Грегори, один из твоих сладких мальчиков сегодня сладок настолько, что у меня аж зубы заныли, — пожаловалась Лакрисса. — Щелкни ему по клювику, чтоб не конфузил больше невинных барышень.
— Давайте мы все дружно захлопнемся, чтобы профессор наконец начал пару, — предложил Грегори, который старательно делал вид, что его нисколько не смутил поступок Ровена. — И разбудите кто-нибудь Данила.
