А пока можно заняться более приятными делами. После уроков мы с Варей и Светой встретились возле выхода. Катя умчалась домой чуть раньше.

— Ну что, в кино? — спросил я.

— А куда? — спросила Света.

— Может, в «Орбиту» лучше? — предложила Варя. — Там сидушки в зале поприятнее.

Я эту «Орбиту» почти не застал, в девяностые кинотеатр закрылся, здание несколько раз сменило собственников, и там чего только не было. Распродажи турецких шуб, собрания свидетелей Иеговы, стриптиз-клуб. Нелёгкая судьба у этой «Орбиты» оказалась, в общем. Так что мне даже интересно было посмотреть на этот кинотеатр изнутри.

— Далековато, — сказала Света.

— На троллейбусе доедем тогда, — сказал я.

Дошли до остановки, дождались полупустого рогатого троллейбуса, забрались в его громыхающее металлом чрево. Я немного затупил, привычно отыскивая взглядом кондуктора или окошечко для оплаты водителю, но потом увидел, как девочки пробивают билеты компостером. Чуть не хлопнул себя по лбу.

Ехать тут было всего четыре остановки, но я всё равно тоже пробил билетик. И не зря, буквально на следующей остановке в троллейбус вошёл контролёр. Мы без лишних слов показали пробитые билеты и вышли у «Орбиты». Как раз вовремя, сеанс начинался через двадцать минут. Вместо поп-корна на кассе тут можно было приобрести жареных семечек у старушек за кинотеатром, но я решил, что обойдусь. Мои сбережения стремительно таяли, надо срочно искать способ заработка, чтобы, не дай Бог, не клянчить у матери на обеды. Ладно хоть девочки заплатили за билеты сами, мол, это же не свидание.

Двадцать пять копеек всего, конечно, но если я хочу заказать зарубежных пластинок или раздобыть новые инструменты, деньги мне ещё пригодятся.

Места нам достались на предпоследнем ряду. Света слева, Варя справа, я посередине. Перед сеансом показали какой-то старый выпуск «Фитиля», а потом начался сам фильм. И первая же сцена едва не заставила меня рассмеяться в голос вместе с девчонками. Пропесочивание на комсомольском собрании живо напомнило нам о разговоре с Коброй. И тем ярче отозвались во мне слова главного героя.

— Я буду играть джаз, — сказал он с экрана, пронзительно глядя прямо в камеру.

Ну а я буду играть рок. Вопреки всему.

Смотреть фильм в компании девчонок оказалось интереснее, чем я предполагал. Не только потому что сама комедия то и дело заставляла нас улыбнуться. Гораздо больше меня веселила реакция Вари на случайные прикосновения. Когда мы случайно касались друг друга пальцами или локтями, она краснела так, что это было видно даже в темноте, до самых корней волос. Света реагировала не так бурно, просто отдёргивала руку. Позади, на последнем ряду, какая-то парочка весь фильм страстно целовалась. Впереди компашка студентов весь фильм перешёптывалась, хрустела семечками, какая-то семья с детьми принесла на сеанс пирожки в кульке, и на весь зал тут же запахло выпечкой.

После сеанса загорелся свет, мы начали выходить из зала в плотной толпе. На выходе образовался затор, и я вскоре увидел причину — за дверями стояла пара милиционеров в компании дружинника и проверяли выходящих, вдруг кто-то из зрителей прогуливает работу на киносеансе. К нам никаких вопросов не возникло.

Фильм всем понравился. За исключением пары моментов.

— А на рояле он всё-таки не сам играет, — заявила Варя. — Видно, что с музыкой не совпадает.

— Варь, ну это ж кино, — усмехнулся я. — Озвучили просто отдельно.

— А мне понравилось, интересно, — сказала Света.

— Мне тоже, так это я… Можно потом ещё разок сходить! — предложила Варя.

— Зачем? — не понял я.

— Ну… Просто, — развела она руками. — Хорошее же кино.

Точно, с контентом такого плана здесь ещё негусто. Видеосалоны если и были, то я о них не слышал. И точно не в Чернавске. Пока что.

После кинотеатра снова поехали на общественном транспорте, на этот раз нам попался битком набитый ЛиАЗ. Ехали теперь не к школе, а поближе к дому, и Света, попрощавшись заранее, вышла на остановку раньше. Варю провожать до дома я тоже не стал, мы договорились, что я зайду за ней перед танцами, к которым нам обоим ещё надо было подготовиться.

Моя подготовка, впрочем, много времени не заняла. Сменил рубашку, пригладил начавшие отрастать волосы, потёр шею лосьоном, почистил ботинки. Критически осмотрел себя в зеркало. Не Ален Делон, конечно, но и не урод.

— Куда намылился? — спросила мать, не отрывая глаз от очередного модного журнала.

— В Маяковку, — ответил я.

— К девяти чтобы дома был, — приказала мать.

Как будто у меня есть часы. Возражать не стал, но и выполнять приказ не собирался, кто знает, куда меня вообще занесёт этим вечером. В эпоху моей молодости подобный выход в свет мог закончиться грандиозным загулом. Самый эпичный продлился почти две недели, но это были новогодние каникулы и чей-то день рождения.

Таня и Лиза смотрели на мои сборы с нескрываемой завистью, им тоже хотелось на танцы, но для таких мероприятий они были ещё слишком маленькими. Ничего, сходят на школьные потом.

Когда всё было готово, я накинул пиджак и быстрым шагом отправился за Варей. Мимо то и дело проходили компании молодёжи, знакомые и нет, все тянулись к дому культуры. Я почему-то ощущал странное томление в груди, будто предвкушая грядущее мероприятие. Шёл быстро, но не спешил, чтобы не взмокнуть. Варю всё равно пришлось немного подождать за палисадником.

Варя зачем-то расплела свою привычную косу, сделала кудряшки, боевой раскрас на лице напоминал о фильмах про Чингачгука, лёгкое платьишко явно было выбрано не по погоде, а по внешнему виду. Однако, в её глазах искрились те же самые эмоции, что и у меня. Предвкушение.

— Прекрасно выглядишь, — сказал я, ничуть не покривив душой.

Макияж восьмидесятых хоть и вещь своеобразная, но он ничуть не мешал Варе прекрасно выглядеть.

К Маяковке отправились вместе, и я выставил локоть, чтобы она могла взять меня под руку, но Варя то ли не заметила, то ли сделала вид, что не заметила, и мы просто пошли рядышком.

— Часто на танцах бываешь? — спросил я.

— Не-а, — сказала она. — Давно не была. Не помню даже, когда в последний раз.

— Скоро придётся часто бывать, — пошутил я. — На сцене.

— Ой, а можно без этого? — попросила она. — Меня, если честно, популярная музыка… Ну, не бесит, но как-то… Не знаю. Не очень нравится.

Понимаю. И не осуждаю.

— А какая тебе вообще музыка нравится? — спросил я.

Варя задумалась.

— Посложнее, чем просто туц-туц, — сказала она.

— Классика? — спросил я.

— И она тоже… — ответила Варя.

— А насчёт нашей музыки что скажешь? — спросил я.

— Ну… Мне нравится. Хотя вроде и Катька просто туц-туц делает, но у нас с тобой партии не самые простые, — хихикнула она. — А соло… Вообще улёт.

Слышать это было приятно. И я был уверен, она говорит это не просто, чтобы мне понравиться, как часто это делают фанатки, а говорит искренне, от всей души.

На крыльце ДК дежурила милиция, а у дверей тусовались дружинники с красными повязками на рукавах. Смутно знакомая компания, выстроившись кругом, курила чуть поодаль от крыльца. Танцы ещё не начались.

Мы поднялись на крыльцо, дружинники проводили меня равнодушными взглядами. Внутри ДК я взял в кассе два билетика, по тридцать копеек. Пришлось потолкаться в очереди, но я к этому уже как-то успел привыкнуть. Внутрь уже запускали народ, который делился на компании. Одиночек на танцах, кроме нас с Варей, не было, и я искал взглядом знакомые лица, чтобы можно было присоединиться к кому-нибудь из них.

Заметил Кристину Полянскую в компании каких-то модников, но нас она и на пушечный выстрел к себе не подпустит. Заметил Гришаню в кругу пролетарской молодёжи, то есть, гопоты. Заметил Каната Алибекова и ещё нескольких одноклассников, Альберта, Альфию, Оксану, Настю и Леру. Парни принарядились, девчонки густо намазались боевым раскрасом, так, что сразу и не узнать.

— Пойдём, поздороваемся, — сказал Варе на ухо.